Кэтти Уильямс - Во всем виновата погода

Габриэль вовсе не собирался расставаться со своей холостяцкой жизнью. По крайней мере до тех пор, пока не встретит ту самую женщину. А это точно не она, не Роуз.

И что же ей остается? Дожидаться момента, когда надоест ему? Она решилась на поступок, который никогда бы не совершила раньше.

В очередную поездку в город Роуз сделала вид, что позвонила в Лондон. А затем, с озабоченным видом подойдя к Габриэлю, сообщила, что должна немедленно уехать. Случилось страшное. Перебрав в уме все «страшное», что могло произойти, она выбрала (да простит ее Бог!) то, что нельзя было уладить деньгами.

— Умерла моя родственница, — Роуз старалась не смотреть ему в глаза. — Тетя, — она скрестила пальцы, — внезапно. Я должна ехать. Мама… ну, в общем, они были очень близки, ты должен понять.

Она собирала вещи и говорила, что они еще увидятся в Лондоне, хотя знала, что это ложь и что она избавится от всего напоминавшего ей об этом чудесном времени. О каникулах любви, которые они разделили.

Три дня — не такая уж долгая разлука, смеялась Роуз, а па душе скребли кошки. А потом они занялись любовью, медленно, наслаждаясь друг другом, как будто были вместе не последний раз.

Роуз хотелось сохранить в памяти каждую секунду, потому что больше она никогда снова не окунется в его ласки и не познает сладость его любви.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Габриэль смотрел на присланные ему по электронной почте фотографии виллы. Наконец— то строительство было окончено. Два с половиной месяца назад этот дом выдержал капризы погоды, выстояв в ужасный ураган. Материалы и все необходимое прибыли на место, и строители с новыми силами взялись за дело. Теперь проект был уже сдан.

Габриэль еще раз просмотрел снимки и развернул свой стул к окну. Остров и та ночь дождя, ветра и безудержного секса, как и последующие две недели неповторимого единения, казались теперь прекрасным сном: И Роуз казалась сном. Габриэль снова погрузился в свои мысли. И через три дня после того, как Роуз уехала на похороны умершей родственницы, Габриэль вернулся в Лондон. Приехав на работу, он не обнару— жил там Роуз, зато его ожидала записка: «Не думаю, что у нас что — то получится. Прошу, не ищи меня. Я нашла себе замену. Девушка приступит к работе, как только ты вернешься. Роуз». Габриэль помнил каждое слово, написанное на листке бумаги. Он сохранил эту записку. Хотел, чтобы она каждую минуту служила ему напоминанием того, что эмоциональная близость с женщиной причиняет боль. Да, Габриэль не отрицал, что сблизился с Роуз, и это было ошибкой. Он увлекся ею. Не слишком, но достаточно.

Конечно, Габриэль сразу попытался забыть ее своим привычным способом: заменив Роуз другой девушкой. Он выходил в свет, как и положено мужчине его статуса, в компании длинноногих блондинок, которые не отходили от него ни на шаг и ловили каждое его слово. Но на этот раз подобная тактика не сработала. Габриэль не мог даже заниматься любовью с прежним удовольствием.

И тогда он с головой погрузился в работу. Габриэль по — прежнему был успешным бизнесменом, но иногда его одолевала непреодолимая тоска. И тогда он снова погружался в воспоминания. Как сейчас.

Габриэль недоумевал, почему не может отделаться от навязчивых воспоминаний, поселившихся в его голове. В конце концов он решил, что это происходит потому, что впервые в жизни его бросила женщина. Раньше он всегда первым заводил разговор о расставании. Сейчас он на себе ощутил, что такое быть брошенным.

Разумеется, Габриэль не собирался искать Роуз, чтобы уговаривать ее продолжить встречаться с ним. Об этом не могло быть и речи.

Он встал и выглянул в окно. И снова в голове зародилось множество вопросов. Что сейчас делает Роуз? Пошла ли она на те курсы? Встречается ли с кем — нибудь? Габриэль заключил, что она, скорее всего, снова вернулась к своему парню. И от этой мысли он со злостью стиснул зубы. Как она могла вернуться к этому Джо после того, как занималась любовью с ним, с Габриэлем! Почему? Почти три месяца Габриэль приходил в свой кабинет и думал об одном и том же. О неожиданном поступке Роуз. Конечно, ему следовало бы догадаться, что девушка испугается тех отношений, которые он предложил ей. Габриэль открыл ей ее вторую сторону, страстную, сексуальную, неистовую. И она испугалась. Для Роуз это было слишком.

Что же, это ее право. Если она хочет жить монотонной, скучной жизнью с человеком, которого она совершенно не любит, пусть живет.

Габриэль со злостью стукнул кулаком по подоконнику и снова сел в кресло, вернушись к счету, который необходимо было проверить. Он не мог удержаться, чтобы со злорадством не отметить: возможно, Роуз сожалеет о своем внезапном уходе из его компании. Кто еще предложит ей такую заработную плату, да еще с лишним выходным в неделю, чтобы она могла учиться! Никто.

Габриэль был уверен, что Роуз уже пожалела о своем поступке.

Он снова открыл фотографии виллы. Ему нравилось смотреть, каким стал этот дом. Удивительно, как все может измениться за короткое время! И как хорошо, что Габриэль все же решил оставить виллу себе, чтобы выезжать туда с семьей и друзьями. Его мать всегда ратовала за воссоединение семьи. Теперь ей будет с чего начать.

Габриэль погрузился в приятные мысли о том, как им хорошо будет отдыхать на вилле, когда в дверь постучала его новая секретарша.

Карен Девис доказала, что отлично справляется со своими секретарскими обязанностями. К несчастью, во всех других вопросах она еще не достигла идеального для Габриэля уровня. Девушке всего двадцать лет. Она была слишком молода, слишком восприимчива и слишком стеснительна, чтобы брать инициативу в свои руки. Габриэль решил дать ей шанс привыкнуть к нему, но в такие моменты он всегда вспоминал Роуз. И тогда все его мысли были совсем не о работе…

— Что? — с раздражением спросил он, но, подумав, что бедная девушка не сделала ничего плохого, добавил уже более вежливо:

— Да? Что такое, Карен?

Она была очень худенькой. Кому — то могла понравиться девичья худоба, но, на взгляд Габриэля, это было слишком. Длинныр волосы, бледная кожа и большие глаза делали ее похожей на аристократку. Однако у девушки была дурная привычка не смотреть на него, когда он заговаривал с ней. Габриэль в который раз напомнил себе о том, что она справляется с работой, и смягчился.

— К вам пришли, сэр…

Габриэль уже не раз просил ее называть его по имени, но Карен упорно не желала этого делать. Она как будто прилипла к этому «сэр», и Габриэль сдался.

— Кто? Я никого не жду.

— Да, сэр… но…

— Скажи, чтобы назначили встречу через тебя. Я не собираюсь сегодня надолго задерживаться.