Мейси Эйтс - Перемирия не будет

Ее внутренности словно стянуло тугим узлом, наслаждение жгло тело изнутри, разгораясь все сильнее и сильнее, до тех пор, пока она не испугалась, что больше не сможет дышать. Напряжение все росло и росло. Ей казалось, что ее тело обратилось в стекло, и ей казалось, что, если он надавит на ее плоть еще сильнее, оно разлетится на осколки. А Ферран все продолжал ласкать ее, добавив к языку движения пальцев. Он ввел палец ей во влагалище, и новое, ни с чем не сравнимое ощущение захватило ее. Он двигался в постоянном ритме, его пальцы входили в нее и вновь выходили, и она уже не чувствовала себя, целиком отдаваясь наслаждению. Она откинулась назад, пытаясь сдержать себя, прикусывая язык и сжимая зубы так сильно, что, казалось, они вот-вот сломаются. Она боялась вновь оказаться на краю неизмеримой пропасти. Боялась того, что принесет с собой новое освобождение.

– Отдай его мне, Самира, – прошептал Ферран. – Отдай мне свое наслаждение.

– Я не могу… не могу.

– Можешь. – Он ввел ей во влагалище второй палец, продолжая вылизывать ее половые губы и посасывать ее клитор. Растянутая плоть отозвалась болезненным уколом, и она попыталась отпрянуть от него.

– Я боюсь, – прошептала она.

– Не бойся. Я тебя держу.

Он вновь склонился над ней. Его язык касался ее ровно так, как ей хотелось, в едином ритме с пальцами. Она больше не могла сдерживать себя. Оргазм обрушился на нее, подобно мощному цунами. Она отпустила его плечи. Он продолжал удерживать ее – и она верила, что он ее не отпустит. Он обещал, и она ему поверила.

Когда спазмы перестали сотрясать ее тело, он вновь приник к ее губам долгим, глубоким поцелуем. Она чувствовала на его губах аромат своей страсти, смешанный с запахом его тела. Его твердый член вжимался в ее бедро, напоминая о том, что, подарив ей наслаждение, он ничего не потребовал для себя. И о том, что для него это было удовольствием. Ее охватил жар, она чувствовала свою женскую силу. Ему было приятно делать это с ней. Он наслаждался ее вкусом. Он хотел ее, хоть раньше и советовал ей бежать.

В этот раз ей не хотелось бежать от него сразу после оргазма. Она хотела остаться. Хотела испытать это еще раз. И эти чувства ничуть не смущали ее, как и чувства Феррана.

Перевернувшись на спину, она раскинула ноги, и его напряженный член уткнулся в ее мокрую от наслаждения вагину.

– Я старался подготовить тебя, – сдавленно сказал он. – Но тебе все равно будет больно.

– Я не боюсь боли. – Ее руки скользнули по его спине, и она почувствовала, как напряглись его мышцы. – Я не боюсь тебя.

– Я не хочу, чтобы тебе было больно.

– Пожалуйста, Ферран. Я хочу этого. Хочу тебя.

Он медленно, осторожно начал входить в нее. Его член растягивал мышцы влагалища, заполняя его собой. Боль была куда меньше, чем она думала. Скорее это было что-то новое, необычное. Но, безусловно, великолепное.

Он подался назад. Самира обхватила ногами его талию:

– Ферран, не останавливайся…

– Не буду, – пробормотал он, входя в нее одним резким движением, казалось целиком заполнив ее своим мужским естеством.

Она крепко вцепилась в него, привыкая к новому ощущению – его плоти внутри себя. Затем она взглянула в его лицо. Глаза его были закрыты, зубы крепко сжаты, вены на шее вздулись. Казалось, он страдает от сильной боли. Она поцеловала его в щеку, и он отозвался утробным рычанием.

– Не выходи, – попросила она.

– Я стараюсь не делать тебе больно, – сказал он и впился в ее губы поцелуем, от которого она едва не задохнулась.

– Мне не больно, – наконец выдохнула она.

Казалось, он воспринял ее слова как разрешение.

Он начал двигаться внутри ее – медленно, до боли медленно. Самира чувствовала, как в ее теле вновь нарастает волшебное напряжение, предвестник оргазма. Его движения стали резче, отрывистей. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди. Одной рукой он упирался в кровать рядом с ее головой, другой обнимал ее, словно насаживая ее на себя, входя в нее мощными рывками.

Их глаза встретились. Она увидела, что его контроль над собой, над своим телом ослабевает. Он крепко сомкнул зубы, на его лбу выступили крупные капли пота.

Глядя на его фантастическое тело, содрогавшееся в предчувствии оргазма, она ощутила, что и сама приближается к взрыву наслаждения. Наконец он забился в конвульсиях. Ее тоже накрыла волна оргазма, и тут, на вершине наслаждения, она, приникнув к нему, укусила его в шею. Он огласил комнату диким хриплым криком и замер, упав на нее. Его член по-прежнему пульсировал внутри ее тела, и она наслаждалась этим ощущением.

Наконец он вышел из нее, словно во сне, и, медленно поднявшись, стал собирать разбросанную по спальне одежду.

– Ферран…

– Этого не должно было случиться.

– Но это случилось, – проговорила она, чувствуя, как глупо звучат ее слова. Сев на постели, она откинула волосы с лица. Ее вдруг охватила паника от осознания того, что он жалеет о происшедшем.

Она отдала ему, человеку, которого всю жизнь считала врагом, свое тело, – и теперь он говорит, что это была ошибка! Стыд нахлынул на нее горячей волной.

Как же низко она пала!

Ферран, натянув через голову рубашку, повернулся к ней:

– Спокойной ночи, Самира. Если утром ты еще будешь здесь, мы поговорим.

Он вышел, закрыв за собой дверь, оставив ее лежать обнаженной на постели в полном смятении чувств.

На следующее утро Самира ворвалась в обеденный зал в спортивном костюме, с тщательно убранными волосами. При виде ее Ферран ощутил, как на него накатывает возбуждение. Шестнадцать лет воздержания были забыты, как сон, из-за этой опасной и прекрасной дикарки.

– Твой костюм явно не подходит для встречи с начальником церемониала, – сухо произнес Ферран, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. – Может, ты пришла сказать мне, что уходишь, шейха? Но предупреждаю, теперь я тебя не отпущу.

– Вчера вечером ты говорил другое.

– После того, что было между нами, я не могу отпустить тебя.

Подняв руку, она показала ему блестевшее на пальце кольцо:

– Я все равно решила остаться.

– Значит, ты не гневаешься на меня? Почему?

– Может, и гневаюсь. Может, я все еще ищу случая убить тебя.

– Что ж, я это заслужил, – проговорил Ферран. – Хотя, если подумать, брак – это пожизненный приговор, а это будет похуже смертной казни.

– Что ж, я рада, что стану твоим наказанием. Почему ты бросил меня вчера?

– Потому что мне было стыдно. Я потерял контроль над собой.

– Ты заставил меня стыдиться.

– Я не хотел.

– Но заставил. – Голос Самиры задрожал. – Я всего лишь женщина. И когда я увидела на твоем лице отвращение…

– Оно относилось исключительно ко мне. Я признался, что убил твоего отца ножом в спину, а через мгновение ты уже умоляла меня заняться с тобой любовью. Это было самое странное свидание в моей жизни.