Морин Чайлд - Обитель страсти

Коллин вздохнула:

– Не думала, что будет так сложно. – Она тупо уставилась на инструменты на стене, словно не знала, как большинством из них пользоваться. – Я просто хочу жить на горе поближе к своим пациентам.

– Да, неподготовленному человеку будет трудно здесь жить. Если ты живешь здесь, тебе приходится заботиться о вещах, о которых большинство людей понятия не имеют, – сказал Сейдж, положив на место молоток и высыпав гвозди из ведра в один из ящиков под верстаком. Повернувшись, он обнаружил, что Коллин смотрит на него с улыбкой. – Чему ты улыбаешься?

Она пожала плечами:

– Забавно, но я никогда не думала, что ты мастер на все руки.

Сейдж поставил ведро в угол.

– Когда мы с Диланом были детьми, Джей-Ди заставлял нас работать на ранчо. Мы выполняли те же обязанности, что и взрослые мужчины. Мы работали с крупным рогатым скотом и лошадьми, учились разбирать моторы и покрывать крышу дранкой. – Прислонившись бедром к верстаку, он сложил руки на груди. – Джей-Ди считал, что нам следует знать, как все делается на ранчо, чтобы в тяжелой ситуации ни от кого не зависеть. В течение учебного года у нас было достаточно времени на выполнение домашнего задания, но в каникулы он нам спуску не давал.

Наклонив голову набок, она посмотрела на него:

– Наверное, вам приходилось тяжело.

– Да, – признался он, поняв, что много лет не думал об этих вещах.

В детстве они с Диланом ненавидели работать на ранчо, но они получили много полезных навыков. Дилану, который возглавляет «Лэсситер грилл груп», эти навыки не пригодились, но Сейдж был вынужден признать, что все, чему он научился в Биг-Блу, помогает ему управлять своим собственным ранчо. Что Джей-Ди Лэсситер подготовил его к такой жизни, какой он всегда хотел жить.

Он вспомнил, как в жаркие летние дни объезжал лошадей и ловил сбежавший скот. Как чистил стойла. Как обрезал деревья и вырубал кустарники вокруг главного дома. Они с Диланом стали своими среди наемных работников. Те не воспринимали их как детей босса.

Сейдж вдруг понял, что Джей-Ди хотел, чтобы они с Диланом почувствовали себя частью ранчо. Он дал им прочный фундамент. Заменил корни, которые они потеряли в детстве.

– Старый хитрец, – пробормотал он, невольно восхитившись человеком, на которого так долго обижался.

– Да, он был таким, – улыбнулась Коллин, и Сейдж напрягся. Возможно, сейчас она будет откровенна. – Он часто заставлял меня смеяться. Последние пару месяцев он почти не выходил из дому, но ему удавалось заставлять всех вокруг плясать под его дудку. Он управлял ранчо из кресла и постели. Он даже уговорил меня сопровождать его на репетицию свадьбы Анжелики, хотя я знала, что он слишком слаб для этого.

– Ты ни в чем не виновата, – поспешно заверил ее Сейдж.

– Разве? – Она встретилась с ним взглядом. – Я была его сиделкой. Мне следовало заботиться о его ухудшающемся здоровье, а не подвергать его опасности, потакая его желаниям. – Она откинула со лба волосы, и Сейдж вспомнил, как запускал руки в эту густую шелковистую гриву. Быстро прогнав эту мысль, он ответил:

– Джей-Ди знал, как заставить других людей делать то, что он хотел. Ты не виновата, что позволила ему тобой манипулировать.

– Он был замечательным человеком, – прошептала она. – Суровым, но справедливым. Преданным семье. Он любил всех вас. Он мне много о вас рассказывал.

Сейдж насторожился:

– Правда?

– О да. – Коллин подошла ближе к нему. – Он так гордился работой Дилана в ресторане. И он постоянно говорил об Энжи…

Она осеклась, словно вспомнила, как несправедливо Джей-Ди обошелся со своей дочерью.

– И о тебе. – Она подошла так близко, что он почувствовал ее аромат, который преследовал его всю ночь. Ее глаза светились искренностью, словно она была рада, что может с ним всем этим поделиться. – Он гордился твоими успехами. Он не раз рассказывал мне о том, как ты заработал свой первый миллион. О том, с каким трудом он убедил тебя не бросать колледж, в то время как ты хотел обзавестись собственным ранчо…

Сейдж почувствовал, как кровь застучала в висках. Ярость, спавшая внутри его много лет, начала пробуждаться. Она была такой сильной, что он, сдерживая ее, дрожал.

Коллин продолжала рассказывать ему о Джее-Ди. Очевидно, она поверила, что ей удалось донести до него свою точку зрения. Убедить его в том, что его отец был любящим, заботливым и великодушным человеком, каким она его считала. Заставить его забыть боль и обиды. Но вместо этого она раздула угли, которые тлели много лет.

Сделав глубокий вдох, Сейдж перебил ее:

– Да. Он был гордым. Слишком гордым, черт побери. И он вовсе не был добрым и любящим человеком, каким ты его считала.

– О чем ты говоришь?

Сейдж бросил взгляд на открытую дверь сарая, в которую проникал солнечный свет. Он не хотел, чтобы этот разговор кто-то подслушал, поэтому прошел в другой конец помещения, захлопнул дверь и запер ее на замок. После этого вернулся к Коллин. Она смотрела на него с некоторой настороженностью.

– Ты познакомилась с Джеем-Ди, когда он был старым и немощным и стоял на краю могилы, – радостно произнес Сейдж, увидев удивление, промелькнувшее в ее глазах. – Я знал его, когда он находился в расцвете сил. Поверь мне, он не был ангелом. Он был высокомерным всезнайкой, любящим командовать.

Одна бровь Коллин поднялась.

– Он никого тебе не напоминает?

Сейдж фыркнул:

– Хорошо, я признаю, что перенял у него некоторые неприятные черты, но я никогда…

Слова застряли у него в горле. Он не рассказывал об этом ни Энжи, ни даже Дилану. Единственным человеком, с которым он когда-либо об этом откровенничал, был Джей-Ди. Потому что именно Джей-Ди был виноват в том, что тогда произошло.

Тряхнув головой, он пробормотал:

– Ты сказала, что он хотел, чтобы я не бросал колледж. Что якобы это он уговорил меня продолжить учебу.

– Да, он говорил мне именно это.

– В таком случае у него была избирательная память, – сухо произнес Сейдж. – Потому что он ни на что меня не уговаривал. Он мной манипулировал, пока не добился того, чего хотел. Это была его излюбленная тактика.

– Манипулировал? Что ты имеешь в виду?

Сейдж не смог остановить поток неприятных воспоминаний, которые разъедали его душу подобно кислоте.

– В отличие от Джея-Ди я никогда не считал, что знаю лучше, как кто-то другой должен жить. Я никогда не лез в чужие дела, ни у кого ничего не отбирал.

– О чем ты говоришь?

– Я учился на втором курсе колледжа. Мне было двадцать лет, и я знал, чего хотел.

Запустив руку в волосы, Сейдж уставился на небо через световой люк. Глядя в ее невинные глаза, которые видели в людях только хорошее, он не мог сказать, что Джей-Ди был совсем не таким, каким она его считала.