Мелани Милберн - По долгу любви

– Мне все надоело…

– У нас уговор.

– Мне надоел этот уговор. Делай, что знаешь, Массимо… Чем ты мне угрожал? А, плевать… – безразлично махнула она рукой.

– Послушай меня сначала, а потом будешь плевать, – усмехнулся Массимо, подойдя к Никки. – Я вернулся пораньше, потому что выяснил кое-что… Я хочу завтра связаться с поверенным Джозефа и…

– Мне плевать на этого гнусного Питера Роццоли, – перебила Никки. – Я уважала его, а он оказался никудышным человечишкой. Я разочаровалась в людях, – призналась она простодушно.

– Во всех? – рассмеялся Массимо.

– Вот именно.

– Ты и себя причисляешь к числу неблагонадежных?

– Отстань, Массимо.

– Я помню, что в нашу первую встречу ты сказала мне, что родом из Кэрнса. Я хотел кое-что узнать о тебе и, представь, ничего не выяснил. И спросил себя: зачем человеку скрывать место своего рождения? Вроде незачем. Кроме случаев, когда он хочет скрыть что-то… постыдное, – ехидно проговорил Массимо Андролетти. – Из чего следует другой вопрос: что же такое постыдное скрывает Никки Ферлиани? Что ты скрываешь, Никки?

– Не твое дело, – устало ответила она.

– Открой мне свой секрет.

– Никогда!

– Ты опять дразнишь меня. Ты же знаешь, что я добьюсь своего. Сделай это по-хорошему, дорогая, – принялся полушутя, полусерьезно уговаривать ее Массимо.

Он обхватил женщину за бедра и притиснул к своему торсу. Она отводила лицо, уклоняясь от его поцелуев, но ей плохо это удавалось. Массимо подтолкнул Никки к софе со словами:

– Сейчас. Да-да. Сейчас… Посмотри, что ты делаешь со мной. Я не контролирую себя.

– Потому что я контролирую тебя. Я хочу, чтобы ты хотел меня, и поэтому ты меня хочешь, – поддразнила его Никки.

– Тогда наша связь будет длиться вечно, – пробормотал Массимо и сжал ее в объятьях. – Обними меня, дорогая, – нежно попросил он. – И не отпускай.

– Массимо…

– Что, дорогая?

– Просто я мечтаю о том, чтобы так действительно было вечно… – прошептала она.

– Сделаем это возможным…

– Одних намерений мало.

Когда Никки проснулась, Массимо впервые оказался рядом. Он так и держал ее в своих объятьях на узкой софе.

Ее немного мутило, и она решила, что это от голода. Никки попыталась осторожно привстать, не потревожив Массимо, но его сон оказался чуток.

– Никки? – сонно спросил он ее. – Что с тобой? Ты не заболела?

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты серая, как мышь. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально…

– Лежи, – велел он ей. – Я сейчас принесу тосты и чай.

– Массимо, не беспокойся, – вновь попыталась подняться Никки.

– Лежи, я сказал.

Но она встала и пошатнулась.

– Не говори, что ты в норме, – внимательно всмотрелся в нее Массимо. – Я хочу, чтобы тебя осмотрел врач.

– Напрасные тревоги, – устало села на софу Никки.

– Я настаиваю!

– Хорошо, пусть будет по-твоему. Пойду в ванную.

Массимо отправился на кухню, а когда вернулся с тостами и чаем, увидел совершенно потерянную Никки, которая медленно вытирала махровым полотенцем бледное лицо.

– Это от усталости, дорогая. Ты полгода нянчилась с Джозефом, жила его проблемами, совершенно не занималась собой…

– Джозеф тут ни при чем, – робко проговорила Никки.

– Ему повезло с тобой. Ты хорошо о нем заботилась, – продолжал свой странный монолог Массимо.

– Он заслуживал такого отношения. Ты можешь ненавидеть его, но я знаю Джозефа только с лучших сторон. Для меня он навсегда останется достойным человеком…

– Завтракай. А мне нужно в офис. Скажи честно, ты себя нормально чувствуешь или будет лучше, если я вызову доктора?

– Я пойду к своему доктору… Такое чувство, что меня укачивает.

– А у меня такое чувство, что ты просто беременна, – строго посмотрел на нее Массимо.

– Ну, это маловероятно, ты же знаешь, – покачала головой Никки.

– Нет, я этого не знаю. Мы должны убедиться… Отдыхай. А когда я вернусь, поедем ужинать… Если ты будешь хорошо себя чувствовать, разумеется, – оговорился Массимо.

– Не сомневайся, – вымученно улыбнулась Никки. – Буду в порядке.

– Это не просто ужин, а благотворительный прием с танцами… Хочу, чтобы ты выглядела хорошо.

– Ты меценат, Массимо?

– А ты удивлена, Никки?

– Даже не задумывалась об этом никогда, – призналась она.

– Разве я не был великодушен по отношению к тебе, милая? Я мог посадить тебя в тюрьму, а вместо этого поджариваю для тебя тосты. Разве это не благотворительность?

– О, да. Ты мог отдать меня в руки правосудию, а вместо этого предпочел использовать меня в качестве покорной наложницы. Жалкий рабовладелец…

– Ах! Если бы ты была покорной… – мечтательно произнес он и провел рукой по ее бледной щеке. – Хоть раз мы занимались любовью вопреки твоему желанию? Признайся честно, милая.

– Мы никогда не занимались любовью, милый. Мы занимались сексом, – поправила его Никки. – Ты должен хорошо чувствовать разницу.

– Позволь не согласиться с тобой, дорогая. Тогда как ты занималась сексом, я занимался любовью.

– Как такое может быть, если ты не любишь меня, дорогой?

– Внесу маленькую поправку. Я утверждаю, что не хочу любить тебя. Но что мне делать, если это происходит вопреки моему желанию?

– То есть… Ты хочешь сказать… Постой, Массимо… Поговори со мной!

– Не могу… Не сейчас… Спешу. Дела… До вечера.

– Массимо?

– Да, Никки… – приостановился он. – Это чувство меня не отпускает. Но я справлюсь с ним. Потому что искренне не хочу любить тебя… Я предательства не прощаю. Ты знаешь это, милая.

В приемной врача Трейси Харрис было многолюдно. Никки пришлось изрядно поскучать, прежде чем настала ее очередь. Она полистала глянцевые журналы. В некоторых из них были фотографии рекламной кампании «Ферлиани фейшнс» с соблазнительными изображениями Никки Ферлиани.

Она хорошо знала, каким образом достигается совершенство фарфоровой кожи, изящество фигуры, правильность черт лица. А теперь смотрела на свое изображение и видела в нем застывшую незнакомку.

Наконец девушка в приемной произнесла ее имя и пригласила в кабинет доктора Харрис.

– Здравствуйте, Никки. Давно не было вас видно, – поприветствовала ее симпатичная врач. – Что беспокоит?

– Я подозреваю, что беременна, – после короткой неловкой паузы произнесла Никки.

– Задержка месячных? – уточнила симптомы Трейси Харрис.

– Насчет срока месячных ничего определенного сказать не могу. Но есть другие признаки…

Доктор Харрис понимающе кивнула.