Андреа Лоренс - Забудь и вспомни

— Уилл, пожалуйста, — взмолилась она.

— Я сказал — убирайся! — крикнул он.

Эйдриенн поняла, что битва проиграна. Кивнув, она направилась к двери, ожидая, что он отойдет и даст ей дорогу.

— Я говорила правду. Я полюбила тебя.

Уилл посторонился и отвернулся, не желая видеть ее. Он принял решение, огласил приговор и привел его в исполнение. Для него Эйдриенн была мертва.

Побежденная, она побрела к выходу и ушла из его квартиры и его жизни.

Эйдриенн стояла у дома, где когда-то был ее магазин. Через всю витрину тянулось объявление о распродаже детских вещей. Сквозь стекло она видела детские кофточки и ползунки, развешанные там, где когда-то красовались ее элегантные творения. Ей хотелось плакать, кричать, запустить камнем в витрину.

Не у каждого есть талант. Эйдриенн не сомневалась, что она талантлива. Имея нужные связи, она могла бы сделать карьеру. Даже под именем Синтии Демпси. Все равно это было бы исполнением ее мечтаний. Но она опять упустила свой шанс.

Как и шанс с Уиллом. И это было самое плохое.

Она готова была отказаться от карьеры модельера, лишь бы у них все было хорошо. Он никогда не простит ее, не будет ей доверять. Уилл вырвал ее из сердца, как и Синтию, когда узнал, что она обманывает его. Даже если он одумается, будет слишком поздно. Эйдриенн скоро вернется в Милуоки и устроится швеей в салон свадебных платьев.

Лучше бы она погибла.

Эйдриенн прижала руки к груди. От прохладного ветра по коже бежали мурашки. Она была одета по-домашнему: в джинсы, майку и тапочки. Надо было захватить с собой пальто, но она не хотела, чтобы Уилл обвинил ее в краже вещей Синтии. Удивительно, что он не выгнал ее на улицу голой.

Но это не важно. Никакой холод не мог заглушить боль. Эйдриенн думала, что потеряла в авиакатастрофе все, однако она ошибалась. Потери, понесенные позже, оказались гораздо существеннее. Мужчина, которого она полюбила, возненавидел ее. Люди, которых она считала родственниками, поступят так же, узнав правду.

Она бесцельно бродила по улицам, пока не оказалась у своего бывшего магазина. Солнце уже садилось, и ситуация ухудшалась с каждой минутой. Можно обратиться к Гвен и попросить у нее в долг денег на дорогу, но Эйдриенн не знала номера ее телефона. Можно пойти к кому-нибудь из прежних друзей. Но они испугаются. Ведь ее считают погибшей. Наверное, следует найти ночлежку для бродяг.

За несколько часов опуститься из пентхауса в ночлежку. Кошмар! А ведь она, проснувшись сегодня утром, не сомневалась, что ей принадлежит весь мир.

Стояние у витрины делу не поможет. И Эйдриенн отправилась в больницу, где надеялась отыскать Гвен, если та дежурит сегодня.

Она собиралась повернуть за угол, когда железная рука опустилась ей на плечо.

Великолепно!

Без денег, без крыши над головой, без всякой надежды, и ее собираются ограбить. У нее осталась только гордость, но вряд ли это заинтересует скупщиков краденого. Эйдриенн быстро повернулась и оказалась лицом к лицу с Найджелом.

— Что вам надо? — воскликнула она. — Вы до смерти напугали меня.

Она стряхнула с плеча его руку и отступила на шаг. Найджел выглядел ужасно. Он не переоделся и не побрился с тех пор, как они виделись на приеме. И, похоже, не ложился спать. Его глаза покраснели от нервного напряжения и бессонницы.

— Как вы нашли меня? — спросила Эйдриенн. — Следили за мной?

Он кивнул:

— Я наблюдал за твоим домом и пошел за тобой, чтобы поговорить и заставить тебя мыслить здраво.

— Вы много часов ходили за мной по Манхэттену?

— Я сделал то, что должен был сделать.

В его голосе крепли истеричные нотки. Эйдриенн это не понравилось.

— Нам не о чем говорить, потому что я не Синтия Демпси.

— Это твоя новая сказка, да? — выкрикнул Найджел, и его верхняя губа скривилась от злобы. — И кто же вы, ваше величество?

Почему никто не верит ей, когда она пытается говорить правду?

— Произошла ошибка. Меня зовут Эйдриенн. Память вернулась ко мне.

Найджел нахмурился:

— Ты считаешь меня идиотом?

Как убедить его? Может быть, так же, как она невольно убедила Уилла?

— У меня нет татуировки, Найджел. Рано или поздно вы заметили бы это. Уилл вышвырнул меня из дома, увидев, что татуировка отсутствует. Поэтому я и брожу по Манхэттену. Без пальто, без сумки, без денег.

Найджел с трудом проглотил ком в горле:

— Если ты Эйдриенн, где Синтия, черт подери?

Эйдриенн закрыла глаза. Каждый раз, когда она думала, что хуже уже быть не может, судьба доказывала ей обратное.

— Мне очень жаль, но Синтия погибла в авиакатастрофе. Нас перепутали. Думали, что погибла я, а не она.

Лицо Найджела побагровело, нижняя челюсть выпятилась.

— Хватит врать!

Он шагнул к ней, его рука взлетела. Прежде чем Эйдриенн успела увернуться, Найджел ударил ее в подбородок, и она упала.

Последним, что запомнила Эйдриенн, был холодный тротуар. Потом все исчезло.

— Я не понимаю. Что она делала на улице без денег, без документов? Ее ограбили?

Эйдриенн узнала дрожащий от тревоги голос Полин Демпси. На минуту все смешалось у нее в голове. Где она? Как оказалась в одной комнате с родителями Синтии? Ей стало любопытно, но она не хотела открывать глаза — голова очень болела.

— Возможно, но я не уверен. Полицейские считают, что на нее напал кто-то, кого она знала. Диспетчер скорой помощи говорит, что мужской голос назвал ее имя. Иначе мы бы не установили, кто она, — при ней не было документов.

— Готов поклясться, это вчерашний тип. Я же предлагал вызвать охрану. Как моя девочка может поправиться в такой ситуации?

Этот голос принадлежал ее отцу… то есть Джорджу Демпси.

Она что, опять в больнице? Стоп. Найджел ударил ее, когда она сказала, что Синтия мертва. Наверное, сильно ударил, если она потеряла сознание.

— С ней все будет хорошо. К счастью, преступник ударил ее в челюсть, а не в скулу или какое-то другое место, еще не зажившее после операции. У мисс Демпси гематома, за ней надо немного понаблюдать, но, я думаю, ничего серьезного нет.

— Ничего серьезного? — Раздраженный Джордж повысил голос. — Моя дочь не в состоянии вспомнить, кто она такая, а вы говорите, что новый удар по голове — не серьезно?

Эйдриенн заставила себя открыть глаза и тут же со стоном схватилась за челюсть:

— О!

— Синтия!

Они по-прежнему уверены, что она — Синтия.

Уилл не сказал им. У нее остается шанс. Эйдриенн не хотелось, чтобы люди, которые были к ней так добры, возненавидели ее, как Уилл.