Кейт Уокер - Желанная месть

Но… что еще было в контракте? Элис резко вскинула голову, пытаясь вспомнить. И вдруг у нее так сильно закружилась голова, что пришлось быстро сесть на кровать, чтобы не свалиться на пол.

Она не хочет укладывать свои вещи. Она хочет остаться здесь, потому что это дом Дарио и у них есть хотя бы иллюзия брака. Если они вернутся в Лондон, то все изменится, и Дарио уже не будет больше тем человеком, каким был в залитой солнцем Тоскане. Он будет занят работой, а она окажется в его большой квартире… содержанкой. Но хуже всего то, что ей придется убеждать всех, что она счастлива, что любит Дарио, а он ее.

Ну, первое – это легко. Но даже если Дарио хорошо сыграет свою роль, то все равно для него это всего лишь роль.

Она боялась, что с возвращением в Лондон все закончится. Это неизбежно. Медовый месяц закончился, и в свои права вступила реальность. А в дальнейшем и необходимость посмотреть правде в глаза и честно ответить себе на вопрос, что же она на самом деле совершила, выйдя замуж за Дарио… и, что еще ужаснее, влюбившись в него.

Он составил предсвадебный контракт по ее настоянию, и он сдержал свое обещание помочь ее родителям – вызволил их из страшной беды, куда они попали. Но он не объяснил ей никаких дальнейших шагов, просто сказал, что этот брак важен для него и почему. Ну не считая того, что он разрушил планы своего ненавистного брата. Он мог бы определить, сколько времени будет длиться их брак, но он, к удивлению Элис, этого не сделал.

Он предложил ей брак, а не связь и привязанность на всю жизнь. Элис помнила его слова. Этот брак не настоящий, значит, конец неизбежен, но когда? Сколько еще Дарио захочет, чтобы она была с ним, в его жизни, в его постели, пока она ему не надоест? А как она узнает об этом? И как ей быть, когда он от нее откажется?

Здесь, на Вилле-де-Оро, она наслаждалась общением с ним, спала с ним, была центром его внимания, любила его и радовалась этому. А что ей делать, когда он скажет, что все закончено? Как она совладает с собой, если увидит его с другой женщиной? При этой мысли тошнота подступила к горлу.

«Хватит!» – решительно оборвала себя она. Ей было велено сложить вещи, и Дарио наверняка заподозрит неладное, если войдет и увидит, что она сидит на кровати, уставившись в пол. Он захочет узнать, в чем дело, а она не сможет ничего ему объяснить. Элис встала и повернулась к шкафу, стараясь не думать о тошноте, которая не проходила. Впереди перелет, что только усугубит ее теперешнее состояние.

Полет на личном самолете Дарио, пусть и не долгий, оказался путешествием в ад, начиная со взлета и кончая приземлением. Элис из последних сил сдерживала тошноту. К тому же ее начали мучить подозрения относительно своего состояния. Эти волнения окончательно ее измучили, и она хранила молчание весь перелет.

Наконец они прибыли в квартиру Дарио.

– Я должен уйти. Прости, но ничего не поделаешь.

Это «прости» прозвучало бы более убедительно, если бы он не был уже у двери, но Элис даже обрадовалась, что он уходит.

Ей удалось по пути из аэропорта, сославшись на то, что ей нужны болеутоляющие таблетки якобы из-за месячных – которые вообще-то сильно задерживались, – заехать в аптеку и купить набор тестов на беременность. Элис казалось, что этот пакетик прожжет дырку в кожаной сумке, пока они добирались до дома.

– Все в порядке. Я понимаю, – ответила она Дарио.

Едва за ним закрылась дверь, как она пошла в ванную и вытащила дрожащими руками полоску из упаковки. Она должна знать.

«Я не семейный человек».

О боже, почему эти слова Дарио лезут в голову как раз сейчас?

Но кто может винить Дарио за такие слова после того, как повели себя его отец и единокровный брат? Как человек, от которого отрекся отец, захочет иметь семью? Этот отвратительный тип даже не пришел на бракосочетание Дарио, хотя был приглашен.

Элис ждала результаты теста?

Стиснув белую палочку в руке, Элис кругами ходила по ванной и гостиной. Чтобы отвлечься от томительного ожидания – секунды тянулись бесконечно, – она стала открывать шкафы и выдвигать ящики. Бесцельное занятие. Лишь бы убить время.

– Ох…

От ужаса увиденного она уронила тест в последний из выдвинутых ящиков, потом судорожно схватила его, но ее глаза смотрели не на полоску, а на бумаги, куда упала полоска.

– Нет…

На бланке, который она нечаянно увидела, наверху значилось имя… имя Хенри Кавано. Буквы плясали у Элис перед глазами, когда она трясущейся рукой схватила бумаги.

Почему отец Дарио написал сыну, которого он бросил и с презрением отверг, когда Дарио попытался наладить отношения, сломать барьеры между ними? Было два письма, но ее внимание привлекло первое, потому что ее словно молнией ударило, когда она увидело указанное там число.

Оно было написано перед их свадьбой. До того, как Дарио заплатил долги ее отца. Даже до того, как он пришел с предложением брака – сделки с ней как с подходящей невестой. Но насколько она оказалась подходящей, Элис и не догадывалась. Она думала, что Дарио предложил ей брак как способ помочь ее родителям, потому что уж очень ее хотел. Сейчас ее словно ударили по лицу – она поняла: было кое-что, чего он хотел намного больше. И это он мог получить, только используя ее.

Она-то думала, что с Дарио она наконец обрела себя и свою свободу, но ее использовали, обманули, предали с начала до конца. Ужасный обман, ужасная ложь.

Но это будет последняя ложь. В этом Элис поклялась. Письмо выпало из ее ослабевшей руки и упало обратно в ящик. И в тот же момент Элис вспомнила про полоску с тестом, которую она все еще держала в ладони. Три минуты прошли.

– О нет.

Голова закружилась, ее затошнило, когда она увидела результат. Ошибки быть не может.

Беременна.

– О нет, нет, нет!

– Что значит – нет?

Она не услышала ни шагов, ни стука двери у себя за спиной, но было ясно, кто вошел в комнату. Ей для этого не надо поворачиваться. Дарио здесь.

– Я не смог уйти… я понял, что-то не так. Так что же? Что, черт возьми, здесь происходит?

Зачем увиливать или стараться подсластить пилюлю?

– Я беременна. – Элис не смогла придумать другого ответа, да и что тут придумаешь? Наверное, было бы легче произнести эти слова, если бы она смогла перевести дух, опомниться, но сейчас Дарио здесь, так что ничего не остается, как сказать ему правду. И она хочет, чтобы правда прозвучала. С этого момента – только правда, и больше ничего.

– Я беременна, – повторила Элис. Теперь в ее голосе прозвучал страх, и этот страх скрыть она не смогла.

Молчание. Она не осмелилась обернуться и посмотреть на Дарио, чтобы по его лицу понять, что он чувствует. Почему он молчит? Пусть скажет что-нибудь, что угодно, только бы знать, как ей быть, понять, о чем он думает.