Страстный подарок отшельнику - Рейчел Стюарт

Она поцеловала его, чтобы подтвердить свою точку зрения. Потом еще и еще, пока он не стал целовать ее в ответ сильнее и яростнее, чем она… Затем она оторвала свой рот от его губ.

— А теперь скажи мне, что ты хочешь бороться с этим, — произнесла она, тяжело дыша.

— Нет, черт возьми, нет, пойдем в спальню!

«Как можно описать безумие?» — вертелось у него в голове.

Вот они лежат в кровати, обнаженные и удовлетворенные.

Белая простыня натянута до талии, голова Кэтрин покоится на его плече. Он обнимает ее. Бедро Кэтрин закинуто на его ногу.

Идеальный момент.

Если не считать неровного биения его сердца, пока он обдумывал ответ, прекрасно понимая, что он и есть воплощение безумия.

Делать одно и то же снова и снова и ожидать другого результата…

В его случае, снова поддаться влечению и не ожидать, что след, который она оставила в нем, будет расти.

Хотя, может быть, это вовсе не безумие, а глупость, потому что он знал, к чему это приведет. Он знал, что безоглядно влюбился в Кэтрин. Он знал, что ему придется бороться с собой, потому что у них с Кэтрин не может быть будущего.

— О чем ты думаешь? — Она теснее прижалась к нему и заглянула в глаза.

Он встретил ее взгляд с улыбкой, которую не могли подавить даже его тревоги.

— Мне интересно, как скоро мы сможем повторить…

— Лжец. — Она легонько толкнула его бедром. — Хотя твой ответ мне нравится.

Он усмехнулся, поглаживая ее бедро. Вот лежать бы так днями, даже неделями, ни еды, ни работы, будь они прокляты.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

Аларик внутренне напрягся, но спокойно ответил:

— Конечно.

— Почему ты больше не рисуешь?

Она повернула голову, чтобы взглянуть на ярко раскрашенный холст над кроватью.

— Ты такой талантливый.

— Был, да весь вышел.

Она взяла его руку и поцеловала ладонь.

— А ты пробовал в последнее время?

— Нет, — коротко бросил он. Это вышло грубо. Отчасти из-за боли, которую вызвал вопрос, а отчасти из-за дрожи, вызванной ее лаской.

— Так попробуй. Живопись всегда тебя вдохновляла. Сколько раз я приходила к тебе, когда мы были детьми, а ты выглядел чокнутым профессором, с этим диким взглядом и всклокоченной шевелюрой, потому что вдохновение на тебя нахлынуло, и ты не замечал ничего и никого вокруг.

— Ничего себе видок, — усмехнулся он.

— А мне нравилось, — тихо сказала она.

Аларик недоверчиво на нее взглянул.

— Тогда творчество было для тебя своего рода терапией, — продолжила Кэтрин с убеждением, — попробуй и сейчас. Искусство — вещь субъективная. Даже если твое произведение не оценят, ты получишь удовольствие от его создания.

И тут Аларик наконец-то осознал, что всему виной страх. Страх быть недостаточно хорошим мешал ему творить. Страх перед человеком, которым он стал сейчас, помешал ему покинуть остров. Страх быть отвергнутым женой своего покойного друга помешал ему поговорить с ней и справиться со своей виной… но теперь, когда Кэтрин была в его объятиях, он больше не боялся, он чувствовал, что способен на все.

Готов взять в руки альбом для рисования, готов вернуться домой, готов поговорить с Шери…

И все благодаря Кэтрин. Она сумела разрушить воздвигнутые им барьеры и достучаться до него. Научила принимать себя таким, каков он есть, а не бояться или ненавидеть себя нового.

— Ты для этого приехала на мой остров? — неожиданно спросил он.

— Что? — Она стукнула его в грудь. — Чтобы соблазнить тебя?

— Вот именно, — ухмыльнулся он. — Заманиваешь меня в постель, чтобы забить мне голову перспективами?

Кэтрин тихонько засмеялась:

— Ты совершенно прав.

Кэтрин проснулась от стука в дверь и резко села в кровати, прижимая к груди простыню и широко раскрыв глаза.

— Аларик! — позвала она шепотом. — Аларик!

Она толкнула его, и он застонал, обнимая ее за талию.

— Что за чрезвычайная ситуация?

— Там кто-то стоит у двери.

Он прищурился от света прикроватной лампы, когда она включила ее.

— Который час? — спросил он.

— Понятия не имею. Ночь.

Снова раздался стук, и они услышали голос Доротеи:

— Мисс Уайлд… Господин де Вере?

Она сглотнула. Их поймали с поличным. И немудрено. Они с Алариком были неразлучны всю прошлую неделю: работали вместе, ели вместе, спали вместе… с тех пор, как они безмолвно договорились наслаждаться временем, которое им отпущено на острове. Спали не так уж много, что объясняло, почему они проспали ужин, чем вызвали беспокойство экономки.

— Я принесла еду, — сообщила Доротея через дверь. — Я подумала, что вы проголодались… Аларик фыркнул Кэтрин в плечо:

— А она не так уж далека от истины. Еда нас подкрепила бы.

— Совсем не смешно.

Кэтрин начала вылезать из кровати, но тут Аларик произнес:

— Ты можешь зайти, Доротея.

Кэтрин юркнула обратно в постель и натянула простыню до шеи, бросив на Аларика яростный взгляд.

Аларик снова прыснул и поудобнее уселся в кровати, облокотившись о спинку.

Дверь отворилась, и смущенная Доротея внесла поднос с едой. Не глядя на парочку, она поставила поднос на стол.

— Я не знала, что вы захотите, потому принесла всего понемногу, — сообщила экономка, не поднимая глаз. — Что вам принести из напитков? — поинтересовалась она.

— Воды, пожалуйста, — пропищала Кэтрин.

— И шампанского, — добавил Аларик, за что снова получил тычок в бок.

— Спасибо, — сказала Кэтрин чуть громче.

— На здоровье, — ответила довольная экономка и вышла за напитками.

— Не могу поверить, что ты так поступил, — прошипела Кэтрин, как только Доротея вышла. Аларик небрежно махнул рукой.

— Тоже мне секрет Полишинеля, — беспечно заметил он и поцеловал Кэтрин в щеку. — Ну, что там у нас на ужин?

— Долма, — ответила Кэтрин.

Аларик удивленно на нее воззрился:

— Откуда знаешь?

— Не забывай, я много разъезжаю по миру.

Она подцепила на вилку долму, окунула в соус из мацони с чесноком и отправила в рот.

— Божественно, — пробормотала она, облизывая губы.

Аларик последовал ее примеру. Насытившись, оба откинулись на подушки, не обращая внимания на наготу Аларик внезапно произнес:

— Я благодарен тебе за то, что ты показала мне, как принять себя таким, какой я сейчас, снова жить и смеяться. Ты дала мне надежду, что я смогу вернуться домой к своей семье, что я смогу связаться с Шери и попытаться оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше.

— Ты не виноват в случившемся, Аларик, — мягко, но решительно сказала Кэтрин. — Ты достаточно настрадался.

— Возможно.

— Ты серьезно или просто подшучиваешь надо мной?

Его улыбка погасла.

— Нет, я не просто потакаю тебе. И