Мейси Ейтс - Разлучница

Она быстро оделась и впопыхах даже не зашла в ванную комнату. Очевидно, Алексей не ощутил перемены, произошедшей в ней. Он все еще лежал в кровати в своем полотенце. А Маделин не хотела показывать ему своего смущения.

– Увидимся в понедельник, – тихо повторила она его слова.

Алексей промолчал в ответ.

Маделин не знала, чего ожидать от Алексея, когда увидит его в понедельник утром. Будет ли он холодным задумчивым незнакомцем, каким был пару дней назад, когда она ушла из его дома? Или он предстанет человеком, который бинтовал ее израненные ноги? А может, он, как страстный любовник, вновь соблазнит ее в своем кабинете?

В некоторые моменты, совсем короткие, – например, когда она рассказывала о своем прошлом, – Алексей, казалось, переживал за нее. Но были моменты, когда он казался совершенно равнодушным…

Такой же, как она…

Не стоит гадать о том, каким сегодня будет Алексей. Лучше задать вопрос: какой сегодня будет она сама? Налив чашку кофе, Маделин вошла в его кабинет.

– Я пришла мириться, – сказала она, поставив чашку перед ним на стол.

– Я не пью кофе, – покачал он головой.

Маделин изобразила удивление на лице:

– Разве? Прости. – Она знала об этом. Он ей говорил.

– Но все равно спасибо.

– За то, что я принесла тебе кофе, который ты не любишь?

– За то, что вспомнила обо мне, – бросил он. – Как проходит подготовка к парижской выставке?

– Все идет по плану. Я составила расписание, закупила все необходимое.

– А как сама себя чувствуешь?

– Хорошо. По крайней мере, ноги ампутировать не надо.

– Я имею в виду твое настроение. Я был… Я не очень хорошо себя вел с тобой в субботу вечером.

– Все в порядке. У нас был тяжелый разговор. Мы поняли друг друга, пришли к согласию, но, может быть, нам надо перейти на более легкие отношения?

Уголки его губ приподнялись, но в глазах не было улыбки.

– Может быть.

Маделин ощущала странную отчужденность между ними. Будто чего-то недоставало.

– Покажи мне план дизайна парижского зала.

Заморгав, она попыталась снова вернуться к реальности, сосредоточиться на работе.

– Конечно, он у меня с собой. – Достав из сумки ноутбук, она открыла его. Взглянув на экран, она быстро нашла эскизы убранства зала. – Я хочу оформить выставку в стиле ретро, но все же роскошно, в черно-белых и розовых тонах. На таком фоне цветные драгоценные камни будут выглядеть очень выигрышно. Чистые линии, все очень элегантно, но это не сказочный стиль.

– А что будет здесь? – спросил Алексей, указывая на заштрихованную зону на схеме.

– Это сцена. Я пригласила джаз-банд.

– Джаз-банд?! Ого!

– Да, будет действительно весело. Это включено в программу. Веселье.

Алексей тихо рассмеялся:

– А что мы с тобой знаем о веселье, Мэдди?

– Мне кажется, мы хорошо повеселились на прошлой неделе, – тихо сказала она, закрывая ноутбук и убирая его в сумку.

– В общем, да. – Алексей взглянул на нее, но выражение его лица было отстраненным, будто он не видел ее.

Маделин уселась в кресло перед столом Алексея. Подняв телефонную трубку, он стал звонить и заказывать гостиничные номера, охрану и все то, что не относилось к продуктам, музыке и обстановке, – за это отвечала она.

Как завороженная Маделин смотрела на рот Алексея. У него были очень красивые губы…

Наконец, с трудом взяв себя в руки, она уткнулась в свой блокнот, который держала в руках. Ей надо отделять секс от работы.

– Ты выглядишь усталой, – заметил Алексей.

Подняв глаза, она увидела, что он внимательно смотрит на нее. Глубокая складка легла между его бровей.

– Спасибо, – с сарказмом произнесла она.

– Ты хорошо спала?

После того как Маделин провела ночь в его постели, она не спала две ночи. Ей так недоставало его! Ей недоставало его тела, его тепла и его ласк…

– Нет, плохо.

Он встал из-за стола и подошел к ней сзади. Она почувствовала, как на плечи легли его руки. Перекинув ее волосы, стянутые в хвост, вперед, он стал массировать ей плечи – медленно, ритмично, чувственно.

– Ты тоже напряжена, – сказал он, массируя пальцем определенные точки. – Может быть, ты возьмешь отпуск после этой выставки?

Сердце ее, казалось, готово было разорваться в груди. Он говорил с ней так нежно, так заботливо… Алексей заметил – она устала, слишком напряжена. Конечно, он не догадывался – он сам и был этому причиной.

Но Алексей не был виноват, что их любовная связь стала для нее источником тревоги. Что она скучала о нем все ночи, когда они не были вместе. Что чувства ее находились в полном смятении…

Он предложил ей постель, отсутствие вранья, и она приняла эти условия. Убедила себя и его – от него ей больше ничего не нужно.

Но это не так. Совершенно не так. Ей надо было гораздо больше…

Когда-то Маделин вообразила, будто любит человека, который только лгал ей и манипулировал ею. Она влюбилась в этого мужчину, потому что он обольстил ее своими лживыми словами. Не испытывая никакого стыда, он использовал их, чтобы получить от Маделин все, что ему хотелось.

Но Алексей не говорил ей таких слов. И у Маделин не было никакой надежды, что он их скажет когда-нибудь. У нее не было даже ложного повода, чтобы обнадежить себя.

Но это не остановило ее. Не помешало ей его… любить. Любить?!

Внезапно у нее закружилась голова, сердце стучало где-то в ушах.

Она любит Алексея…

Неужели только вчера Маделин говорила ему, будто не верит в любовь? Да, говорила. Ведь еще совсем недавно она была уверена – любви не существует.

Встав с кресла, она выскользнула из его заботливых рук. Повернулась и взглянула на Алексея – на его красивое лицо, такое знакомое и особенное.

Сердце ее сжалось.

Как это произошло? Каким образом он стал для нее всем на свете?

И что она будет делать, если у нее больше не будет его? Тот факт, что связь их была временной, никак не изменит ее чувства. Алексей был честен с ней с самого начала. Он не искал постоянных отношений.

Маделин не могла обвинять его в этом. И как долго она будет цепляться за свою сердечную боль? Как долго ее ошибки будут влиять на ее жизнь?

На долю Алексея достались гораздо более суровые испытания. Он потерял свою жену. Он потерял настоящую любовь, а не иллюзию.

Маделин думала – ей знакомы потери, боль и душевные страдания. Но это было ничто по сравнению с тем, что испытал Алексей.