Та самая встреча - Кайли Энтони

Но что еще более важно, она знала, что ей нужно работать с людьми, которые хотят создать что-то красивое, а не с людьми, которые будут бить друг друга в спину, пытаясь улучшить свое положение. Таким образом ей становилось легче решать свое будущее.

— Он не мог выиграть. Я посмотрел некоторые его выступления. Он не может сравниться с тобой ни в чем.

Страсть, заключенная в этих словах, заскользила по ее венам, вызывая вспышки жара глубоко внутри. Но это уже ничего не значило. Они пришли в ее отель. Теперь они со Стефано расстанутся, и это будет их конец.

— Благодарю за прогулку, но мы пришли.

Она посмотрела на швейцара и улыбнулась ему, когда он открыл перед ней дверь.

— Мадемуазель Джеймисон. Ваше сиятельство.

Она повернулась к Стефано:

— Откуда он тебя знает?

Стефано сунул руки в карманы брюк и пожал плечами:

— Я тоже остановился здесь.

Люси колебалась. Буря эмоций внутри ее была странной и сбивающей с толку.

— Это как-то жутковато, Стефано.

— Ты уже когда-то говорила мне этот сомнительный комплимент. У меня есть веские причины быть здесь.

— Почему ты не сказал об этом раньше?

— Чуть раньше, чуть позже — все равно ты это узнала. А мне очень понравилась прогулка с тобой.

Она прошла через холл к лифту. Сняла с себя его пиджак и протянула ему. Он посмотрел на нее и нахмурился, как будто мысль о том, что она вернет его, причиняла ему боль. Однако после некоторого колебания он взял его и перекинул через руку.

— Было приятно повидаться с тобой, Стефано, но у меня был долгий день. Я желаю тебе всего наилучшего в будущем. Спокойной ночи.

Он вздрогнул, но ей было все равно. Она не могла позволить себе теплых чувств к нему, поскольку он не испытывал к ней ничего подобного.

— Я… я хочу продолжить наш разговор. Пойдем в мой номер?

Ее сердце сделало сальто, но она проигнорировала это ощущение. Нахмурилась.

— Для чего?

Как она могла пойти в его комнату, когда все, чего она хотела, — это упасть в его объятия?

— Потому что мне многое нужно сказать, и ясно, что мои попытки до сих пор были неудачными.

— Я больше не обязана тебе своим временем.

Она лишь недавно справилась с болью от разлуки и вернулась к нормальной жизни. Эта встреча разбередила рану.

Она ткнула в кнопку лифта, желая поскорее уйти.

— Нет, ты мне ничего не должна, — сказал Стефано, понизив голос, так как несколько человек в фойе наблюдали за ними обоими. — Однако я многим тебе обязан. Пожалуйста, Люси.

На расстоянии, в концертном зале, она выглядела сияющей. Она играла, как ангел.

В тот момент Стефано понял, что хочет заключить ее в объятия и больше никогда не отпускать. Пожалуй, у него и раньше возникало это желание, но он старательно душил его — ему нечего было предложить этому ангелу, он был изгнанником, он был никем. Сейчас он был в лучшем положении — по крайней мере, он хотел в это верить, поскольку уход Люси оставил в нем огромную зияющую дыру.

Он думал, что пропасть между ним и Алессио была достаточно велика, но по сравнению с пропастью между ним и Люси она была просто трещиной в асфальте. Без Люси его жизнь казалась совершенно пустой, и он понятия не имел, сможет ли исправить то, что намеренно и бессердечно сломал.

— Мы ничего не должны друг другу, Стефано. Если ты чувствуешь передо мной какие-то обязательства, я освобождаю тебя от них.

— Я просто хочу поговорить.

И он надеялся, что слов будет достаточно. Хотя он уже причинил ей страшную боль своими словами — теми, что выплевывались в страхе и отвращении к себе.

— Если я поднимусь в твою комнату и выслушаю, что ты скажешь, ты оставишь меня в покое?

— Конечно.

Каждая частичка его души протестовала против этого обещания, но если все, что он когда-либо сможет получить от нее, — это ее музыка, то этого будет достаточно. Так и должно быть. Он стал ее самым горячим, но молчаливым сторонником.

— Есть условия.

Она стояла свирепая, одетая во все черное, вероятно, чтобы ничто не отвлекало от музыки, которую она играла, но все, что он мог видеть, — была она. Она заполнила фойе отеля, сияющая, с волосами, собранными в безупречную прическу, ее янтарные глаза горели яростным огнем. Он не мог объяснить, почему все в этом пространстве не были так ошеломлены, как он.

— Все, что захочешь, Люси.

Она выглядела пораженной.

— Мы будем стоять в разных углах комнаты.

На мгновение вспыхнула надежда. Если она не хотела быть рядом с ним, то, возможно, она тоже чувствовала это — непреодолимое, мерцающее желание между ними. И хотя она выглядела великолепно, никакой макияж не мог скрыть синяков под глазами, причиной которых был он.

Он жаждал прикоснуться к ней, утешить, унять ее боль. Но он будет свято соблюдать ее требования. Это была небольшая цена за разговор. А когда все скажет, он раскроет объятия и будет надеяться, что она примет их.

Не уверенный в своем голосе в этот момент, он кивнул.

— Мне нужны слова, Стефано.

— Я принимаю твои условия.

Старинная дверь лифта с грохотом открылась.

Они зашли в лифт и встали в разных углах кабинки. Лифт тронулся, когда Стефано нажал кнопку своего этажа. Он старался не смотреть на меняющиеся цифры на дисплее с номерами этажей, поскольку они казались ему обратным отсчетом. До конца? Он пытался убедить себя, что до нового начала.

Наконец лифт остановился, и они зашли в президентский люкс. Стефано удалился в конец комнаты.

— Хочешь, я закажу что-нибудь выпить? Чай, кофе? Горячий шоколад?

— Это не светский визит. Ты сказал, что нам нужно поговорить.

Она скрестила руки на груди, стояла прямо, но ее голос… он слышал в нем отчаяние. Затем ее внимательный взгляд исследовал его с головы до ног. Хочет ли она его по-прежнему? Пришло время разыграть карты, которые ему сдали. Он надеялся, что они достаточно хорошие.

— У меня послание от его королевского высочества.

— Он вернул тебе работу? — спросила она.

— У его высочества отличный личный секретарь. Это не та роль, которую я хочу. Больше нет.

Прямо сейчас он не мог думать о будущем без Люси. Он сказал об этом Алессио, и его друг понял. Стефано не мог представить себе жизни без нее. Они были вместе совсем недолго, но уже казалось, что это неизбежно. Все его будущее в ее блестящих руках.

Он прошел в спальню, схватил футляр, аккуратно лежавший