Люси Монро - Страстная женщина

Одри также пожелала ему спокойной ночи и закрыла дверь. Уже в своей комнате она поймала себя на том, что улыбается.

Винченцо не помнил, чтобы в его жизни был такой День благодарения, какой устроила Одри. Вообще-то начиная с самого первого дня работы в банке, по выходным он тоже был занят – американская ветвь семьи Томази не праздновала традиционные праздники.

Рано утром у него состоялся телефонный разговор с Европой, но остальная часть дня была свободной, и он наслаждался этим днем.

Друзья Одри и Тоби оказались компанейскими людьми, в их семье между родителями и детьми явно царила любовь.

После пира, устроенного Одри, они все отдыхали в гостиной. Младшая сестра Дэнни, Франка и Одри играли на полу в конструктор «Лего». Анджело заснул на руках матери Дэнни, а остальные дети и подростки, а также отец Дэнни играли в «Монополию».

Винченцо даже не знал, что у них есть настольные игры, пока по просьбе Одри их не принес Девон.

– Она настоящая мама, – сказал Тоби Винченцо. – Ее любовь к детям так же велика и глубока, как Большой каньон.

Как будто Винченцо этого не знал! Он уже выяснил это за время недолгого знакомства с Одри. Она совершенно не походила на знакомых ему женщин.

– Я всегда знал… – Тоби не закончил свою мысль, но Винченцо догадался, что молодой человек хотел сказать.

– Знал – она всегда примет тебя, как бы ни относились к тебе родители? – закончил он за него.

– Да. – Плечи Тоби опустились, но он тут же попытался их распрямить. – Вы знаете, я никогда не осуждал маму и папу. Им просто тяжело давалась роль родителей.

– Она им совсем не удалась. Зато удалась Одри.

– Вы правы. Но ей это стоило слишком многого…

А вот сама Одри так не считает…

Он так и сказал:

– Она ясно дала мне понять – дело того стоило.

Тоби покачал головой:

– Я ведь был тогда ребенком. Надеялся, однажды они передумают, и я снова буду жить с ними.

– Ты был вправе этого ожидать.

– Вы так думаете?

– Конечно, – кивнул Винченцо. – Ты был тогда лишь ребенком, а всякий ребенок вправе ожидать от своих родителей любви. Твои родители не смогли дать тебе свою любовь, но зато ее с лихвой подарила Одри.

– Это так, – согласился Тоби. – Поэтому я старался, чтобы она не подумала: жертва с ее стороны была напрасной.

– Тебе это удалось.

– Я так рад, что она нашла вас! – вырвалось у Тоби.

Сердце у Винченцо екнуло.

– Почему?

– Я, может, и не поступлю в технологический институт, как мне хочется, но все равно поступлю в колледж! – На лице молодого человека появилось серьезное выражение. – А мне не хочется оставлять ее одну. Одри не знает, но я подал заявление и в Нью-Йоркский университет. Меня приняли.

– Я думал, ты со своим другом планировали поступить в Массачусетс?

– Нет, ведь в таком случае мне придется оставить Одри одну.

– Ты хороший человек, Тоби.

– Спасибо, я думаю, вы тоже, мистер Томази.

– Энцо. Зови меня просто Энцо.

– Вы уверены? Одри вбила в меня представления о вежливости даже еще сильнее, чем мать с отцом.

– Однажды мы можем стать братьями.

– В самом деле? – В голосе Тоби вспыхнула радость.

– Да, я так думаю, но ты пока ничего не говори Одри.

Винченцо недавно принял окончательное решение, но испытывал странную нервозность – как сообщить об этом Одри?

– Мой рот на замке, – сказал Тоби и провел рукой вдоль губ, словно подтверждая свои слова.

– Вот и хорошо, – кивнул Винченцо.

Тем же вечером, когда дети были уложены в постель, а гости Одри и Тоби покинули дом, Винченцо критически осмотрел сцену, на которой должен был состояться заключительный акт соблазнения весьма чувственной девственницы.

Все было в порядке, только, на его взгляд, теней оказалось слишком много – ему хотелось видеть выражение лица Одри, когда он будет заниматься с ней любовью. Он включил подсветку потолка и удовлетворенно вздохнул. Так намного лучше.

Бросив последний взгляд на королевских размеров кровать с лепестками роз, лежавшими на голубых шелковых простынях, он открыл дверь в ответ на негромкий стук.

Одри стояла в дверях, на ней была пижама и халат – те же самые, что и в прошлую ночь. В шоколадных глазах одновременно отражались неуверенность и предвкушение.

– Сегодня ты не забыла тапочки, – произнес Винченцо вместо приветствия и отступил в сторону, приглашая ее войти в свое святилище, которое он оберегал еще больше, чем райский уголок.

Одри кивнула, не сделав движения войти внутрь.

– Сожаление? – спросил он.

Одри кивнула, и ее пышная каштановая копна волос качнулась.

Он протянул руку и провел ее в комнату. И сразу же, лишь только Винченцо прикоснулся к плечу Одри, он почувствовал, как в нем вспыхнула страсть. Голова закружилась, хотя он еще даже не попробовал шампанского, стоящего в соседней комнате. Одри так просто и доверчиво отдавала себя в его власть, что это зажигало в нем настоящий пожар. Она словно накинула на него невидимую сеть, привязывая к себе.

– Я хочу, чтобы ты оставила тапочки, халат и брюки от пижамы здесь, – сказал Винченцо.

Казалось, его слова расслабили Одри. Она скинула тапочки, положив их возле тропинки из лепестков роз, сняла пижамные брюки, сложила их и положила на тапочки. А когда стала развязывать пояс халата, Винченцо помог ей, хотя в его планы это не входило.

Это должно было его встревожить. У него всегда был план, даже в спальне. Он любил контролировать не только то, что происходит, но и самого себя. Он ни разу не потерял контроль над собой, занимаясь сексом. Так было до предыдущей субботы, когда он целовал Одри без всякой мысли в голове и подошел слишком близко к опасной черте. Его остановило только опасение – своими действиями он может причинить Одри боль.

– Энцо? – услышал он голос Одри и понял: на этот раз он опять забылся.

– Ты мне так подходишь, piú amato.

Ласковое выражение соскочило у него с языка, но он и не думал брать его назад. «Возлюбленная». Но переводить Одри эту фразу он не собирался, даже если бы она его попросила.

– Но мы с тобой такие разные… Мы – противоположности.

Винченцо снял халат с ее плеч и положил его на стоящее рядом кресло.

– Может, поэтому нас так и тянет друг к другу?

– Да. – Она улыбнулась, глаза ее засияли. – Я думаю, с другим человеком, который так любит командовать, мне было бы не столь комфортно, как с тобой.

Винченцо кашлянул и обхватил ее лицо обеими руками, заставляя поднять голову. Их взгляды встретились, и в его глазах Одри прочитала искренность и вызов.

– Вряд ли тебе подошел бы другой партнер.

– Я даже не уверена, хотелось бы мне другого партнера, – призналась она.