Стелла Камерон - Лучшая месть

— Придержи эту чертову дверь! — рявкнул Уилли.

Но в этот момент кто-то вошел и они замолчали, прислушиваясь. Джинни тихонько всхлипывала.

— Сейчас получишь, — пообещал Уилли, ощерившись в угрожающей ухмылке. — Пришла твоя мать. Бетти, детка! Иди сюда и посмотри, что твоя любимая дочка сделала со своим папочкой.

В смежной комнате незатененная абажуром лампочка освещала кипы газет на кушетке, из разорванной обивки которой торчали пружины. На столе, втиснутом между кушеткой и тумбочкой с раковиной, громоздилась грязная посуда.

— Бетти, — позвал Уилли, — иди сюда, моя сладкая. После минутной заминки высокие каблуки Бетти Скегс быстро зацокали по полу, направляясь к выломанной двери.

Бетти остановилась, переводя глаза с распростертого на двери мужа на дочь. Рей скорчилась у стены с Джинни на руках, по ее голени стекала кровь от удара Уилли.

— Что здесь происходит? — Выговор у Бетти, как и у Уилли, был теннессийским, где они и жили до той ночи, когда неожиданно покинули штат. Причину такой спешки Рей не сообщили, а спросить она не решилась. — Что с твоей ногой Рей Фейт?

— Эта тварь напала на меня! — заявил Уилли, попытавшись выдернуть руку, но охнул и снова уткнулся лицом в дверь. — Не желает делать, что ей велят! Заскочила в этот клоповник и захлопнула дверь перед моим носом. Я едва успел заслониться рукой. Ты только глянь — проткнул дверь насквозь!

— Врун! — Рей возмущенно уставилась на Уилли, не в силах молчать. — Он пытался выломать дверь, мама! Он хотел сделать со мной то же, что и с Кэсси.

Бетти Скегс была далеко не маленькой женщиной и довольно сильной. Одним прыжком она перемахнула через ноги мужа, и ее кулак сокрушительно врезался в челюсть Рей, отчего девушке показалось, что ее голова с хрустом отрывается от тела.

— Вот-вот, поучи ее, Бетти! Покажи что к чему, моя сладкая, — поддержал мать Уилли. — Ишь, чертовка! Хорошая выволочка — как раз то, что ей нужно. Освободи меня от этой хреновины, и я тебе гарантирую: твоя девка больше не откроет свою пасть.

Голова Рей просто разрывалась от боли, и она с трудом, из последних сил удерживала в руках Джинни. Малышка издала вопль, перешедший в новый приступ истерического плача.

— А что ты делаешь с этим фонарем? — поинтересовалась Бетти. Вцепившись в длинные темные волосы Рей, она раскачивала ее голову из стороны в сторону. — Никакого от тебя проку! Такая же никчемная, как твой папаша. Благодарение Господу, что ты не моя дочь! Не понимаю, зачем вообще таскала тебя за собой?

Рей прижимала волосы ладонью, пытаясь отцепить пальцы матери.

— Я твоя, мама. — Рей побаивалась цветущую, темпераментную мать, склонную к частым вспышкам гнева. — Не говори так, пожалуйста! У нас ничего нет, кроме нас самих. Помнишь, ты часто так говорила, пока не появился он. — Она взглянула на Уилли.

— Врежь ей по роже, Бетти! — подзадоривал тот, осторожно, дюйм за дюймом, вытаскивая руку из дыры.

Бетти приблизила лицо вплотную к Рей. Малышка корчилась и извивалась между ними.

— Не моя ты, понятно? — Дыхание матери отдавало перегаром. В морщинках вокруг голубых глаз скатались зеленые тени. Синяя тушь склеила ресницы и размазалась по щекам. — Мы прозвали твоего отца Уинди[1]. Понесло сюда, понесло туда. Пока в один прекрасный день не унесло с концами. Вот только тебя забыл прихватить. А я была настолько тупа, что пожалела бедную деточку — такая ты была тощая и жалкая.

— Бетти! — взвыл Уилли.

— Но ведь Кэсси — моя сестра, — возразила Рей, пытаясь собраться с мыслями. От духоты коттеджа влажная одежда прилипала к коже. — Ты же всегда говорила, что сестры должны держаться вместе.

— У вас была одна мать. Если верить Уинди. Хотя Кэсси в отличие от тебя не его дочь. Подкинул мне вас и был таков.

— Но я думала…

— Не важно, что ты там думала, — простонал Уилли, которому удалось примоститься на краешке кровати, подтянув дверь. — У Бетти слишком доброе сердце. А грошовое пособие, которое полагается на парочку соплячек, здесь ни при чем. Верно, куколка? Но я не позволил бы им использовать тебя, если бы знал, как обстоят дела.

— Может, и здоровенные шары Кэсси не стал бы лапать? — поинтересовалась мать.

Рей закрыла глаза и прошептала:

— Не надо.

— Нечего придуриваться, не маленькая. — Помада на губах матери стерлась, уголки полных губ опустились. Все в ней было пышным, начиная с толстых ляжек, торчавших из-под короткой джинсовой юбки с бахромой. По утверждению Бетти, именно из-за ее форм мужчины выстраивались к ней в очередь. Ее тело и мозги — вот что им нужно, говорила мать.

— Черт бы тебя побрал, Бетти! — взорвался Уилли. — Заткни свой поганый рот и помоги мне, слышишь?

Бетти в упор уставилась на него, выдержав долгую паузу. Затем очень медленно сняла красную туфлю с четырехдюймовым каблуком.

— Конечно, я помогу тебе, Уилли, — вкрадчиво произнесла она и обрушила каблук на дверь, отколов кусок дерева и заехав по руке Уилли.

Он открыл рот, но не издал ни звука. Его землистые щеки стали еще более серыми, веки опустились.

Хлынула кровь.

Бетти подняла туфлю и снова ударила.

Кровь брызнула опять, но рука Уилли оказалась на свободе. Вытащив ее, Бетти подняла дверь, словно та ничего не весила. Рей молча наблюдала за матерью, которая пронесла дверь через коттедж и вышвырнула на улицу.

Когда мать вернулась, Уилли с проклятиями зажимал раны на руке. Он свирепо зыркнул на Бетти, а затем уставился на Рей. Сузив глаза, он процедил:

— Это все ее штучки! От дряни уродилась и ведет себя как последняя дрянь. Взбесившаяся дрянь! Сама напросилась, чтобы ей преподали урок. Глядишь, поумнеет и перестанет выкаблучиваться.

Мать стояла над ними, уперев руки в бока.

— Выметайся! — приказала она Рей. — Сейчас же! Пока Уилли не очухался и не взялся за тебя.

В смятении Рей смотрела на женщину, которую всегда считала своей матерью.

— Куда я пойду? — испуганно спросила она.

— А куда угодно! — отрезала Бетти. — Мне нужно сходить по-маленькому. Когда вернусь, чтобы ноги твоей здесь не было. И забери с собой это отродье.

Проводив ее взглядом, Рей услышала, как хлопнула дверь ванной.

— Не так быстро, — с глумливой ухмылкой произнес Уилли. — Я тебе кое-что обещал.

Рей метнулась к двери, но Уилли, несмотря на раны, оказался проворнее. Он вырвал из рук девушки Джинни и швырнул ее на матрас.

— Ну-ка снимай шорты, — приказал он, вытирая окровавленное запястье о свой дряблый живот.

— Мама! — вскрикнула Рей пронзительно и жалко. — Отпусти меня, Уилли! Мама разозлится, если ты меня тронешь.