Похищенная невеста - Роско Пиппа

class="p1">Он поправил принцессу на своем плече, вытащил свободной рукой ключи от машины из кармана и нажал кнопку замка. Затем подошел к пассажирской стороне, не обращая внимания на взгляды прохожих, открыл дверь, бросил внутрь сначала сумку, а затем посадил принцессу на сиденье.

Ликос пошел закрывать дверь, но услышал сердитый голос, требовавший «следить за платьем», откуда-то из середины всей этой белой пены. Закатив глаза, он сгреб столько слоев, сколько смог, неловко втиснул их в оставшееся небольшое пространство и осторожно закрыл дверь.

Ликос вернулся к двери водителя, но принцесса опередила его и закрыла дверь раньше.

— Серьезно? — сказал он, теряя терпение.

— Серьезно! — рявкнула она.

Повернувшись спиной к окну, он ущипнул себя за переносицу. Если бы Терон увидел его сейчас, он бы расплакался. Просто разрыдался бы.

Ликос повернулся лицом к машине. Он не мог видеть Марит сквозь слои пены от платья, но ожидал, что она будет внимательно следить за ним. На всякий случай он снова нажал на брелок, и, как и ожидалось, она надавила на внутренний замок.

Он посмотрел вверх.

— Офицер! — крикнул Ликос и поднял руку вверх в знак капитуляции. — Это не то, на что это похоже…

Он заметил движение среди массы тюля, нажал на брелок и распахнул дверь, прежде чем она успела понять, что это была уловка. Он скользнул на водительское сиденье и захлопнул за собой дверь.

— Офицер! Офицер!

— Прости, принцесса. Тут нет полицейских.

— Как нет?

Он пожал плечами и включил зажигание. Урчание двигателя вернуло ему контроль над ситуацией.

Прежде чем включить передачу, Ликос повернулся к карим глазам, все еще полыхающим огнем.

— Я знаю, ты думала об этом, но попрошу тебя сидеть спокойно, пока я за рулем. Это опасно, и ты навредишь себе. Твой брат сказал мне, что ты безрассудна, но не глупа. Я на это рассчитываю.

Ее губы сжались, а щеки вспыхнули, от чего россыпь веснушек на ее носу и щеках стала еще более заметной. Он сжал пальцы на руле и принял ее молчание за капитуляцию. Он удовлетворенно кивнул и отъехал от отеля.

Вождение в Париже было очень похоже на вождение в Афинах: сумасшедшее, хаотичное и шумное. Звуковые сигналы, проклятия, поднятые кулаки. Это заставило Ликоса сосредоточиться на дороге, а не на своих чувствах. Двадцать минут спустя он въехал на подземную парковку под своей квартирой, которая была настолько далеко от Афин, насколько это было возможно, и заглушил двигатель.

— Что теперь будет? — вопрос исходил от облака тюля рядом с ним.

— Мы позвоним твоему брату и договоримся, чтобы тебя отправили домой.

Ликос увидел, как ее рука сжалась в кулак, который выглядел скорее хрупким, чем опасным. Он практически чувствовал ее потребность бунтовать, спорить. Но Марит уже должна была понять, что это бесполезно.

— У нас перемирие?

Наступила тишина. Наконец тюль зашуршал, как будто она кивнула. Ликос вышел из машины и стал ждать. Но ничего не произошло. Подавляя нетерпение, он подошел к пассажирской стороне и открыл дверь. Обутая в серебряную туфлю нога высунулась из-под юбки одновременно с его рукой, которую он протянул только потому, что не видел другого способа достать из машины принцессу.

На него смотрели большие глаза, обрамленные длинными густыми ресницами. Его взгляд упал на ее губы. Он бы так и рассматривал ее, но вовремя вспомнил, кто она такая. И кем он был сам.

Марит старалась рассмотреть человека, похитившего ее. Его глаза были светло-серого цвета, поэтому раньше они показались ей серебристыми. Его брови нависали над глазами, что придавало ему несколько расстроенный вид. Или это было просто впечатление, которое она произвела на него. Он был намного выше ее, и она чувствовала себя крошечной.

Марит перевела взгляд через его плечо на знак выхода. Может быть, она могла бы…

— Даже не думай об этом, — решительно произнес Ликос. Он взял Марит за руку и потащил за собой к лифтам в задней части автостоянки.

Они молча смотрели, как огни отсчитывают этажи, а когда двери лифта открылись, она не могла сказать, кто больше удивился — она и Ликос или пожилая пара, выходящая из него.

— Дитя мое, с вами все в порядке? — На морщинистом лице дамы отразилось беспокойство.

Вопрос удивил Марит. Никто не спрашивал ее об этом, поскольку ей сказали, что она будет второй в очереди на престол. Никто не спрашивал ее об этом, хотя вся ее жизнь вот-вот изменится, даже если она никогда не сможет продолжать свой молодежный проект из-за своих новых королевских обязанностей, даже если никогда больше не будет просто Марит. Сочувствие в теплых карих глазах незнакомой женщины пробило брешь в ее броне, и на секунду ей показалось, что она вот-вот расплачется. Пока Ликос не притянул ее к себе решительным и грубым жестом, выбивая воздух из ее легких.

— О, это так грустно, — сказал Ликос, качая головой и подталкивая Марит к лифту, — быть брошенной у алтаря.

Возгласы были слишком громкими. Марит стиснула зубы, когда он провел картой перед сканером.

— Лично я считаю, что он бросил ее из-за этого платья, — добавил Ликос, когда двери лифта начали закрываться.

Почему он это сказал?

Марит знала, что это верх нелепости — злиться на Ликоса из-за его комментария о платье. Она знала, что оно совершенно не подходило ей ни по фигуре, ни по цвету. Но его слова все же больно задели ее.

Это было ее свадебное платье! Но оно так и не выполнило свою роль, потому что он появился в ее номере, перекинул ее через плечо и похитил. Из-за долгой поездки на лифте на самый верхний этаж Марит начинала злиться все больше и больше, а Ликос, казалось, наоборот, расслабился.

Нет. Хуже того, он просто наслаждался ее гневом.

Ликос тронулся с места вместе с открывшимися дверями, выйдя прямо в квартиру, от которой у нее захватило дух. Марит посетила со своей семьей несколько невероятных домов во время их дипломатических туров, но в этой квартире царила такая изысканность, которая много говорила о мужчине рядом с ней.

— Ты живешь здесь, — догадалась она, наблюдая, как он уверенно перемещается по квартире.

— Иногда, — бросил он через плечо, направляясь к неприметному, но явно хорошо заполненному бару. Хотя его ответ мало что рассказал ей о странном саркастичном греке, квартира говорила о многом.

Высокомерный. Богатый. Мужественный.

— Ты ведь не один из людей моего брата? — спросила принцесса, когда ее уверенность в том, что она знает, что происходит, начала испаряться. Этот