Миранда Ли - Обними меня крепче

– То есть в вашем доме не было грязи, он был просто забит детскими вещами?

– Грязи там тоже хватало. Было невозможно убираться в комнатах, забитых сверху донизу. В доме не было ни одной комнаты, ни одной плоской поверхности, где бы не лежали вещи. Даже на кухне. Даже в раковине. В конце концов мы перешли на еду из службы доставки.

– И ты питалась только такой едой? Пиццами и прочей подобной ерундой?

– Да, и довольно долго. Но когда я перешла в старшие классы, я поняла, что становлюсь толстой. Тогда я потребовала более здоровой еды. Но маму не интересовала готовка, а кухня была просто катастрофой. Я пыталась навести там порядок, когда приходила из школы, но это оказалось невозможно. В конце концов я договорилась с ней и переехала в большую спальню, у которой была отдельная ванная комната и туалет и достаточно места, чтобы устроить отдельную кухню. Там, конечно, была только микроволновка и тостер, ну и еще маленький холодильник, оставшийся от папы. Приходя домой, я сидела только в той комнате, махнув на остальную часть дома рукой. Естественно, не было и речи о том, чтобы приглашать домой одноклассниц, тем более с ночевкой. Так что у меня не было близких подруг, пока я не закончила школу и не съехала оттуда. Ну и никаких мальчиков, конечно. К тому времени у меня совсем не было навыков общения с противоположным полом. Я была девственницей до двадцати одного года, что можно назвать рекордом в наши дни.

– Для такой красивой девушки, как ты, это точно рекорд. Ты очень красивая, Вивьен, и внешне, и внутренне. И очень смелая. Это печальная история. Но ты выжила, и я могу только восхищаться тобой. Давно с твоей мамой случился сердечный приступ?

Вивьен скривилась:

– На самом деле, это был не сердечный приступ. Она запуталась в вещах, которые стопками лежали на лестнице, упала и сломала себе шею. Я ее постоянно предупреждала, что такое может случиться, но она меня не слушала. Само собой, когда я переехала оттуда, все стало еще хуже. Ступени были просто завалены вещами. Не только детские вещи, но и куча всего другого, что ей было совершенно не нужно. Обувь. Сумки. Лампы. Украшения. Когда я не смогла дозвониться до нее однажды вечером – а я ей звонила каждый вечер, – то поехала туда и обнаружила ее тело у подножия лестницы.

– Ох, Вивьен! Это ужасно.

Воспоминания до сих пор причиняли ей боль. Несмотря ни на что, она любила свою мать. Хотя та не отвечала ей тем же. Может, как раз поэтому она и поддалась на ухаживания Дерила. Ведь он все время говорил, что любит ее. Именно поэтому она и чувствовала себя такой подавленной и опустошенной, когда поняла, что его все его заверения в любви были ложью с самого начала. Джек, по крайней мере, никогда ей не врал. Она это уважала.

– Да все нормально, Джек, – сказала Вивьен. – Я не собираюсь плакать. Если честно, смерть мамы стала в каком-то смысле облегчением для меня. Если посмотреть правде в лицо, то она была очень несчастна многие годы. Я даже удивлена, что она не покончила с собой. Она часто грозилась это сделать. После похорон я наняла компанию, которая вычистила весь дом снизу доверху. Мне была невыносима сама мысль о том, чтобы делать что-то в нем. Было очень больно даже видеть его. Как только он был готов к продаже, я его продала. Я хотела избавиться от него, и мне было не важно, за какую цену. Как ни странно, он ушел по очень хорошей цене. Агент сказала, что, несмотря на слегка запущенное состояние, дом находится в прекрасном месте, к тому же участок земли был достаточно большой. Так что я получила достаточно денег, чтобы купить эту квартиру и даже полностью ее переделать. Да еще у меня осталось достаточно, чтобы привлечь такого типа, как Дерил. Конечно, пока он не встретил кого-то по-настоящему богатого, – добавила она.

Пальцы Джека с силой сжали кружку, когда он услышал горечь в ее голосе. Сколько еще времени ей понадобится, чтобы забыть этого подонка?

«Терпение, Джек. Терпение».

– Я уже говорил, Вивьен, тебе повезло, что ты избавилась от такого типа, как Дерил. Ты молодая женщина. У тебя вся жизнь впереди. – «Со мной», – очень хотелось ему добавить, но пока он не мог этого сделать. Слишком рано. – И уйма времени, чтобы выйти замуж и родить детей, если, конечно, ты этого хочешь. Ну а пока ты можешь пожить немного для себя, заняться тем, что доставляет тебе удовольствие. Жить настоящим моментом. Тебе ведь не терпится заняться «Франческо Фолли», я правильно понимаю?

Ее глаза загорелись.

– О да!

– Но я хочу предупредить, мне нужен тот дизайнер, который всегда работал на меня, а вовсе не тот, который оформлял твою квартиру, – прямо сказал он.

Вивьен засмеялась:

– Я тебя понимаю.

– И только подумай, кроме того удовольствия и удовлетворения, которые ты будешь получать от этой великолепной работы, у тебя еще буду я на все выходные. Это отличное дополнение, раз уж тебе так нравится заниматься со мной любовью. Только представь, каким горячим я буду после целой недели без тебя! Могу поспорить, ты не сможешь угнаться за мной.

Вивьен улыбнулась:

– Тебе не стоит бросать мне вызов, босс. Я очень азартна по натуре. И привыкла побеждать. Могу гарантировать, что это ты будешь просить пощады!

– Я могу сказать только одно, детка.

– И что же это?

– Попробуй!

Вивьен обходила комнаты на втором этаже, включая везде свет – зимой темнело очень рано – и проверяя, все ли в порядке. Она решила в первую очередь закончить отделку именно здесь, в то время как сама жила в апартаментах на первом этаже. Хотя это была самая легкая часть работы, у нее все же ушло на нее около двух месяцев, в основном, конечно, из-за того, что заказанная ею мебель была доставлена только через шесть недель. Но она была довольна результатами и думала, что Джеку тоже понравится.

Она не давала ему даже одним глазком посмотреть на происходящее. Дразня его, она заявляла, что сделала все в черно-белых тонах и что там нет ничего, кроме черной кожи, стеклянной мебели и фальшивого Пикассо на стенах.

Вивьен не могла дождаться, когда приедет Джек, ведь сегодня он должен был все увидеть. Чувствуя себя ребенком в рождественское утро, она заторопилась вниз к тому балкону, который был ближе всего к подъездной дороге. Почти шесть. Скоро он должен быть здесь, так как обычно выезжал из Сиднея около трех. Конечно, в пятницу днем движение на дорогах непредсказуемо. Иногда он застревал в пробках на выезде из города, но в таком случае он звонил и предупреждал, что задерживается. Джек был очень внимательным в этом отношении. Еще он всегда привозил ей букет самых чудесных роз, чем очень ее радовал. Это давало ей надежду, что его чувства к ней становятся такими же сильными, как и ее. Может, в один прекрасный день он все же решит, что больше не хочет оставаться холостяком навсегда?