Кэтрин Спэнсер - Сквозь огонь

— Ну да, примерно так.

— Я не находила себе места всю ночь, потому что понимала, что ты прав. Если твоя мать запугала меня — это моя вина. И я решила, что нельзя спускать ей это с рук и пора положить этому конец. Но бежать от тебя? — Мейва замотала головой. — Я бежала к тебе. К тебе, Дарио Костанцо, потому что решила стать той женой, которую ты заслуживаешь, а не хныкать в углу, как побитый щенок.

— Тогда при чем тут Готье?

— Его вина только в том, что он зашел ко мне на следующий день и сообщил, что вынужден вернуться домой из-за проблем со здоровьем. У Ива было больное сердце, и в Италии болезнь обострилась. Он предложил подвезти меня. Я ехала к тебе, в Милан.

— И больше ничего не было?

— Если ты не доверяешь мне, спроси у Ива.

— Это невозможно. Он погиб в той аварии. На самом деле, — сказал Дарио, — он и был ее причиной, хотя не по своей вине. Видимо, у него случился приступ.

Мейва прижала пальцы к губам. Слишком много новостей для нее одной.

— О нет! Мне так жаль! Я понятия не имела, что Ив был серьезно болен. Он был мягким, добрым и слишком молодым, чтобы умереть.

— Извини, что мне приходится сообщать тебе плохие новости. Прости, что я сомневался в твоей верности. Я твой муж и должен был доверять тебе.

— Но ты не доверял, и, возможно, причина кроется в том, что ты искал предлог, чтобы избавиться от меня.

— Что ты говоришь?! Я женился на тебе, разве нет?

— О, да! — сказала Мейва, припоминая первые дни их совместной жизни. — На людях и дома, в нашей спальне, ты был идеальным мужем, но это только видимость. Ты женился на мне, потому что решил, что другого выхода нет.

— Это во многом правда, я признаюсь.

Мейва вздрогнула. Ее удивило, что именно это признание стало для нее самым страшным и оставило в душе какую-то пустоту.

— Но позволь напомнить, — продолжал Дарио, — что когда я приехал в Ванкувер, то не знал, что ты беременна. Я сделал тебе предложение, потому что заботился о тебе.

Она печально кивнула:

— Заботился… Да, очень милое объяснение.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что ты не был влюблен, когда женился. В отличие от меня.

— Это так, — произнес Дарио, и Мейва почувствовала, какой сокрушительный удар он нанес ей этой фразой. — Любовь пришла позже.

— Неужели? Ты никогда не говорил мне об этом. Как я должна была себя чувствовать, если все больше влюблялась в тебя, а ты ни разу не сказал: «Я люблю тебя, Мейва»?

— Я думал, это очевидно. Если ты действительно вспомнила все, то ты не можешь не помнить все те ночи, которые мы провели, занимаясь любовью.

— Секс всегда приносил нам наслаждение, Дарио. И последние несколько недель — лучшее этому доказательство.

— Это было нечто большее.

— Я считала иначе, а по утрам ты подтверждал мои худшие опасения.

— Ничто не может меня оправдать, — вздохнул он. — Лучшее, что я могу сделать, — это заверить тебя, что буду сожалеть об этом до конца жизни. Я ужасно обходился с тобой и полностью признаю вину.

— То, что ты соблазнил меня?

— Да.

Дарио выглядел таким загнанным и несчастным, что Мейва смягчилась:

— Справедливости ради стоит заметить, что ты меня не затаскивал силой на яхту.

— Это ничего не меняет. Было очевидно, что ты еще невинна. И если бы я не был так самоуверен, то обязательно заметил бы это. Твоя робость, практически беспрекословное подчинение… Уже гораздо позже, когда мы поженились, я понял, что ты всегда реагируешь подобным образом на давление и нападки.

— По-твоему, я вела себя странно в первую ночь?

— Нет. — Дарио бросил на жену мягкий и теплый взгляд. — Твоя щедрость и открытость были прекрасны. Именно это невозможно забыть. Ты не была похожа ни на одну из женщин, которых я знал. Я не планировал жениться на тебе, любовь моя, но теперь считаю, что это было лучшее решение в моей жизни.

— Я хочу верить тебе, Дарио. Правда, очень хочу. Но я по-прежнему считаю, что ты не до конца честен со мной. Наверняка во время нашего второго медового месяца ты продолжал подозревать меня в том, что я хочу забрать Себастьяна и сбежать от тебя. Хотя, — добавила Мейва, чувствуя свою вину перед ним, — я предполагаю, что дала тебе повод сомневаться во мне.

— Это действительно важно для тебя? — спросил он и, взяв за руку, притянул к себе. — Сейчас все зависит не от того, что было в прошлом. Главное — что нас ждет впереди, Мев. Мы оба совершали ошибки, разве мы не можем простить себя и друг друга и начать все сначала?

Мейва чувствовала, что разрывается пополам: одна ее часть ненавидела Дарио за то, что он ловко обманул ее, другая же любила его.

— Я бы очень хотела этого, но ты вырезал из моей жизни Себастьяна и скрыл любые доказательства того, что он вообще существует. Ты относился ко мне так, будто я умерла.

— В некотором смысле так и было, Мейва. Я был уверен, что ты была не такой идеальной женой, какой хотела казаться. Но сейчас я понял, что ошибался. А на прошлой неделе, моя дорогая, у нас был чудесный второй медовый месяц.

— Правда? Не потому ли, что ты знал, что в пентхаусе тоже не осталось и следа от нашего сына?

— Там никогда не было много его вещей, а мелочи я убрал в кладовку несколькими неделями ранее.

— Ты до сих пор думаешь, что я собиралась бежать с ним?

— Нет, конечно. Кстати, в Милане Себастьян провел всего несколько первых недель жизни. Когда ты решила перебраться на остров, то взяла все его вещи с собой. Это говорит о том, что ты не считала пентхаус своим домом. Осталась только кроватка и погремушки, из которых он давно вырос. Но если ты дашь нам еще один шанс и мы станем семьей, я совью для нашего сына новое гнездышко. В любом случае у него есть своя комната в пентхаусе. — Дарио поправил выбившуюся прядь ее волос. — Что скажешь, любовь моя? Сможем ли мы начать все сначала и сделать наш брак на самом деле идеальным?

— Я хочу, — начала Мейва. — Я хочу, но…

— Но что? — спросил он. — Скажи мне, сокровище мое, и я сделаю все, что ты прикажешь.

— Больше всего на свете я хочу быть рядом с моим ребенком. Ты сможешь сделать так, чтобы немедленно наступило утро?

— К сожалению, нет. — Дарио погладил ее по щеке. — Но я придумал кое-что, чтобы время пролетело быстрее.

Его ласки и голос обезоружили молодую женщину, но что-то внутри прошептало: «Будь осторожна. Ты прошла через многое, но стоит ему только прикоснуться к тебе, и ты уже в его власти. Однако ты уже не так наивна и понимаешь, что для хорошего брака требуется гораздо больше, чем великолепный секс».

Однако сердце ее говорило другое: «Любовь — это прощение. И настоящая любовь выше обид и разочарований. Ты любишь этого человека и знаешь, что нужно делать. Ты снова нашла своего сына. Теперь счастье в твоих руках. Навсегда. Оставь сомнения в прошлом и радуйся завтрашнему дню, который обещает быть великолепным».