Кэтти Уильямс - Секрет для двоих

Впрочем, иллюзия рассеялась так же быстро, как и возникла, потому что места в реальном мире ей не было. Она будет жить в этом доме одна, в то время как Лео продолжит работу в Лондоне. Все закончится тем, что ему надоест женщина, с которой он был вынужден связать свою судьбу.

– Ничего не изменилось, – бросила Брианна, отворачиваясь и сдерживая слезы. – Тебе не удастся завлечь меня симпатичным домиком с прекрасным садом.

Лео показалось, что он неправильно расслышал. Он был настолько уверен, что ему удастся завоевать Брианну, показав ей этот дом, что растерялся.

– Я не собирался тебя заставлять, – помрачнел он. – Дом тебе понравился.

– Да, но дома недостаточно, так же как недостаточно секса. Эти скрепы нас не удержат.

– Ясно.

Лео, поколебавшись, взглянул на профиль Брианны и направился к двери, словно свежий воздух мог прочистить ему мозги и указать выход из тупика.

Вечерело. Лео обошел дом, почти не замечая чудного пейзажа, который он совсем недавно показывал Брианне.

Оставшись одна, она повернулась, дрожа, как лист на ветру. Образовавшаяся после ухода Лео пустота была почти осязаемой. Женщине показалось, что она задыхается.

Куда он ушел? Ведь он не уехал, оставив ее неизвестно где? Когда она выбежала на улицу, то увидела, что машина стоит на прежнем месте, только Лео не видно.

Он был взрослым мужчиной, вполне способным позаботиться о себе, однако ее охватила паника.

Что, если его сбила машина? Но здесь практически нет автомобилей… Тем не менее в ее голове предстала картина: Лео, попавший под колеса… Голова Брианны закружилась, к горлу подступила тошнота.

Она рысцой обежала дом, потом еще раз и наконец увидела его под деревом. Он сидел на грязной земле в своем вручную сшитом итальянском костюме.

– Что ты делаешь? – Брианна осторожно приблизилась к нему.

Никогда еще она не видела Лео таким – молчаливым, с опущенной головой, бесконечно уставшим и ранимым. Дыхание у нее перехватило.

Лео поднял голову.

– Ты не намерена прощать мне ложь, верно? – спросил он так тихо, что Брианне пришлось наклониться, чтобы услышать. – Ведь ты знаешь, что у меня не было намерения лгать тебе, когда я приехал. Я оказался совершенно неподготовленным к той ситуации. Но я не ожидал, что меня запишут в патологические лжецы.

– Я знаю, что ты не такой, – неуверенно проговорила Брианна и села рядом с ним. – Ты испортишь костюм.

– А ты – свои джинсы.

– Мои джинсы значительно дешевле твоего костюма.

Она робко улыбнулась, но вместо ответа встретила пристальный взгляд его темных глаз. Больше всего на свете Брианне хотелось сократить расстояние между ними, взять Лео за руку и сжать ее. Но она знала, что он ее не любит, и это ничего не изменит. Поэтому придется проявить твердость, как бы тяжело ни было. Нельзя слушать и голос разума, который твердит, что этот жест, этот замечательный жест – покупка чудесного домика для нее – что-то означает.

– Ты… была права, – признался Лео.

– Права насчет чего?

– Я пытался купить тебя этим домом. Садом. Чем угодно, лишь бы упросить дать нам шанс. Но ничто не способно заставить тебя простить мне обман.

Брианна помолчала.

– Я знала тебя как мужчину, помогавшего мне в пабе, как человека, который пишет книгу, а затем выяснилось, что ты миллионер, что у тебя пентхаус и куча компаний и что никакой ты не писатель. Ты использовал меня, чтобы получить информацию о Бриджит.

– Боже, Брианна, все было не так!

Все это имело смысл и – одновременно – не имело. Лео чувствовал себя так, будто оказался на краю пропасти, о которой даже не подозревал. В одно мгновение он утратил способность все контролировать, справляться с любой ситуацией. От нахлынувших противоречивых чувств его затрясло, как в лихорадке.

Он прижал пальцы к глазам, борясь с подступившими слезами. Проклятие, он не плакал с тех пор, как умер отец!

– Именно так и было, – мягко сказала она. – И даже если я простила тебя… – а она простила, – наш брак не может быть удачным.

– Это ты так считаешь, – возразил Лео. – Я же уверен, что у нас есть все для удачного брака.

Мужчина сосредоточенно взглянул на Брианну и тут же отвел глаза в сторону, но не потому, что не мог вынести ее взгляд. Он боялся увидеть, что она по-прежнему не верит ему.

– Когда я отправился на встречу с матерью, у меня уже сложился ее образ – безответственной женщины, лишенной каких-либо принципов и морали. Сейчас-то я понимаю, что это было поверхностное суждение.

– Если ты так думал, то почему, ради всего святого, решил приехать?

– Из любопытства, – коротко ответил он.

У Лео возникло тяжелое чувство, от которого сжималось сердце, – уже поздно что-либо говорить. Он всю жизнь контролировал ситуацию, не упуская ничего. Он добился успеха не только потому, что был умен и умел предвосхищать события, но и потому, что с легкостью разбирался и в людях, и в бизнесе. Он всегда знал, когда нападать и когда отступать.

Однако этот талант, похоже, его покинул. Если он произнесет хотя бы одно неверное слово, Брианна снова закроется, и с чем он останется?

– Воспитание, а затем и образование у меня были замечательные, можно сказать, образцовые, но меня постоянно грызла мысль о том, что в моей жизни не хватает каких-то звеньев.

– Я могу это понять.

– Я всегда полагал, что… – Лео глубоко вздохнул и откинулся назад, закрыв глаза.

Это, разумеется, было не самое лучшее место для подобного разговора, но по какой-то причине то, что он сидел под деревом вместе с ней, казалось правильным. Ведь Брианна так любила бывать на природе…

– Что полагал?

– Мои приемные родители любили друг друга. Пример того, каким может быть брак, был у меня перед глазами. И однако же я инстинктивно отрицал возможность того, что сам когда-нибудь женюсь. Мне пришло в голову, что это как-то связано с моим усыновлением. Может, то, что от меня отказались в детстве, навсегда связалось для меня с непостоянством; или, может, с генами. Или виновата не поддающаяся логике связь с женщиной, которая произвела меня на свет.

Брианна слушала. Ей хотелось убедить Лео, что дело не в генах, что причины, по которым он не женился, зависят только от него самого и что в его власти это изменить.

Но остатки здравого смысла продолжали настаивать, что ей не следует смягчаться из-за того, что Лео выглядит таким несчастным. Он может искренне желать жениться на ней, но, если он ее не любит, лучше придерживаться своего решения. Но как же это трудно сделать, когда сердце тянется к нему, когда хочется сказать, что она на все готова, только бы он не мучился.

– Итак, я выжидал, прежде чем отправиться в путь. Я обещал себе, что встречусь со своим прошлым только тогда, когда моих родителей не будет в живых.