Люси Монро - Страстная женщина

Наклонив голову, он показал ей, как можно играть в эту игру. Он стал лизать ее грудь, зная – своими прикосновениями только сильнее распалит Одри, раздразнит ее.

Одри простонала, выдавая нетерпение. Винченцо улыбнулся про себя, слизывая с ее сосков сладость шоколада, дразня ее своими зубами. Одри изогнулась и прерывисто задышала.

Он продолжил наносить на ее тело шоколад, позволяя ей испробовать его либо с пальцев, либо с губ. Судя по издаваемым ею звукам, больше всего Одри понравился темный шоколад. Именно его Винченцо и нанес на внутреннюю поверхность ее бедра, близко ко входу в ее тело.

Он не стал класть шоколад на ее лоно, попробовав ее на вкус так. Сама Одри и не нуждалась ни в каких усилителях вкуса.

Одри застонала и отрывисто прошептала:

– Энцо, если ты не остановишься, то я… – Она не закончила свою мысль.

Но Винченцо и так понял, о чем она пыталась сказать. Если он не остановится, Одри взорвется изнутри. Именно на это и рассчитывал Винченцо, лаская ее. Он поднял руку и, чтобы добавить остроты ее ощущениям, стал поигрывать ее соском.

Одри вскрикнула. Дрожь прошла по ее телу.

Неожиданно ее руки опустились на него.

– Энцо, я хочу почувствовать тебя внутри, – простонала она. – Мне нужно, чтобы ты вошел в меня.

Желание погрузиться в ее влажное, жаркое тело стало нестерпимым. На короткий миг Винченцо подумал о том, чтобы не надевать презерватив, но неохотно отказался от этой идеи.

– Подожди до воскресенья, – услышал он задыхающийся голос Одри.

– Почему? – не понял Винченцо.

– Мы можем заниматься любовью без презерватива в воскресенье ночью. В понедельник я вставила вагинальное кольцо. В информации к нему говорилось: для того чтобы оно было эффективным, нужно подождать семь дней.

Он сможет заниматься с Одри любовью без презерватива? То, что до него у нее не было любовников, исключало все вопросы, касающиеся безопасного секса. Сам он тоже был чист и здоров.

– С нетерпением буду ждать воскресной ночи, – хрипло сказал Винченцо. Даже если для того, чтобы заполучить Одри в свою постель, ему придется отослать всех в воскресенье, а утром возвращаться в город на вертолете!

– Сделай это! – взмолилась она.

И Винченцо вторгся в ее тело. Ее мышцы напряглись, растягиваясь и впуская его в себя.

Винченцо сделал несколько медленных толчков, давая ей возможность привыкнуть к себе, а затем ускорил ритм. Глаза Одри закрылись, с губ сорвался беззвучный стон. Она металась под ним, подгоняя его еще больше. И Винченцо уступил ей.

– Да, Энцо! Да! – выдохнула Одри.

Капли пота выступили на лбу Винченцо. Он нагнулся и прижался губами к ее губам, выражая этим поцелуем обуревавшие его чувства. Прервав поцелуй, он выдохнул ей в ухо:

– Давай вместе, сейчас!

И в следующую секунду перед его глазами словно взорвался разноцветный шар. Одри повернула голову, ловя его губы своими, ее тело содрогнулось снова.

Совершенно обмякшая под ним, не открывая глаз, она прошептала:

– Поразительно…

– Si. Ни на что не похоже, – тяжело дыша, согласился с ней Винченцо.

В ранних предрассветных часах Одри лежала в объятиях Винченцо.

Прошел месяц с того времени, когда она впервые возникла в его офисе, но Винченцо пока не сказал ей, что выбрал ее в качестве своей жены. Но он не говорил и о других кандидатках, и это позволяло Одри надеяться на подобный исход уже не только ради Тоби, Франки и Анджело, но и ради себя самой. Ее любовь к Винченцо стала только сильнее и крепче с тех пор, как она призналась ему в своих чувствах к нему.

Начиная со Дня благодарения Винченцо больше не упоминал о своих планах по поиску жены и матери для детей. Одри не была уверена, какие чувства она испытывает по этому поводу. Их занятия любовью были волшебными, ни с чем не сравнимыми, и Одри не понимала, как она вообще могла жить без этого. Она знала: Винченцо также получает ни с чем не сравнимое удовольствие, видела это по его реакции. Одри не знала, что секс может быть таким, да и вообще, сказать по правде, до Винченцо она ничего не знала о сексе.

В общем, секс не был проблемой, однако кое-какая проблема все-таки существовала. Они продолжали проводить с детьми каждый день, но, когда оставались наедине, занимались только сексом, и ничем больше. И хотя Одри казалось, что их связывают еще и какие-то невидимые нити, это ее тревожило. Тем более что Винченцо отказывался говорить на тему чувств, и это не могло не волновать ее, так как она влюблялась в него все сильнее и сильнее.

Ей казалось – Винченцо уже пришел к решению, но по какой-то причине не говорит ей о своем выборе. Одри была почти уверена: пусть ей не удалось затронуть его сердце, но их связывали настоящие дружеские чувства. И именно они позволяли Одри надеяться – Винченцо все-таки остановит свой выбор на ней. Что, если он просто ждал подходящего случая, чтобы сказать ей об этом? Может, ждал Рождества? Может, он хотел сделать ей предложение под рождественской елкой?

– О чем задумалась, biddúzza? – вторгся в ее мысли голос Винченцо.

– Как ты догадался? – негромко рассмеялась Одри, скрывая свою нервозность.

– Твое тело не расслабленно, как во сне. Ты не делаешь ни попыток заниматься сексом, ни говорить. Значит, остается одно: ты о чем-то думаешь.

Она взглянула в его милые черты лица, едва видимые в предрассветном сумраке. Их глаза встретились. Одри уже не в первый раз показалось – в них настороженное выражение.

– Ты принял решение? – вдруг услышала она свой голос.

Его глаза распахнулись от удивления, а затем в его взгляде вновь появилась эта тревога. Лицо Винченцо стало маской, которую она уже научилась ненавидеть.

– Нам нужно говорить об этом сейчас?

– Да, нужно! – Она вывернулась из-под его рук и села.

Винченцо также сел. Их разделяло несколько дюймов, но Одри показалось, будто между ними разверзлась пропасть.

– Что ж, думаю, ты со мной согласишься: тест на сексуальную совместимость пройден успешно.

И это все, чем была для него их близость? Тестом?!

Одри почувствовала боль.

– Для тебя это было только тестом? – борясь с подступающими слезами, спросила она.

Вскочив с кровати, она стала искать свой халат. Ей нужна была какая-нибудь преграда между ними! Наконец она нашла его и нервно завязала пояс.

– Нет, я не так выразился, più amato.

Винченцо также встал с постели. В отличие от Одри он стоял обнаженный.

Он называл ее так в редких случаях и только когда их занятия любовью были особенно страстными. В следующий раз она обязательно спросит, что это значит, но прямо сейчас ей казалось – сердце готово разорваться.