Жанетт Кенни - Корона для пленницы

Но творческая фантазия, не покидавшая ее раньше, изменила ей. В голову не приходило ничего интересного и оригинального. Все мысли были сосредоточены на Кристо. Прошло полтора месяца, а он так и не связался с ней. Отсутствие новостей из Ангиры после похорон Грегора тревожило девушку.

Папарацци не унимались: следили за каждым ее шагом и доводили до нервных срывов. Она стала затворницей, потому что не могла игнорировать их вопросы и не знала, как на них отвечать. Назначил ли Кристо новую дату свадьбы? Говорила ли она с ним? Состоится ли свадьба вообще? Кто принял решение о разрыве? Почему Кристо потерял к ней интерес? Послужила ли ее карьера дизайнера причиной расставания?

Вопросам не было конца. У нее оставалось одно желание: уползти в свою нору и затаиться. Так она и сделала — спряталась дома и страдала.

— Так не может продолжаться, — беспокоился ее партнер Янис. — Позвони ему.

Она сжала в пальцах карандаш:

— Звонила вчера утром. Линия занята.

Линия постоянно занята. Так было вчера и днем раньше.

Деми не хотела оставлять на автоответчике сообщение, что она беременна. Теперь Кристо был обязан на ней жениться. Она в отчаянии бросала трубку — ей нечего сказать, кроме того, что она несчастна и безумно скучает без него.

Но гордость не позволяла сделать такое признание.

— На этикетках одежды вместо моего должно стоять твое имя.

— Меняя тему разговора, ты не решишь проблему.

Янис знал ее слишком хорошо.

— Я серьезно. Обидно, что ты не получил должного признания в Афинах.

Он широко развел руки:

— Мое время придет.

— И очень скоро, поверь. — Она оглядела его новые образцы, поражаясь их оригинальности.

У нее появился реальный шанс прославить свое имя, о чем она всегда мечтала. Но мысли были только о Кристо, об их ребенке, о безрадостном будущем. Можно ли быть более несчастной, чем она сейчас? Более беспомощной?

Янис прав, ей следует думать о своей жизни. У нее будет ребенок, о котором она будет заботиться, воспитывать, любить. Ребенок от Кристо.

Как известно, время лечит. Однако ее сердце всегда будет болеть при мысли об ее прекрасном принце. Закрывая глаза, она почти физически ощущала на себе его руки и губы, слышала его сердце, которое билось в едином ритме с ее сердцем.

— Довольно изводить себя. Тебе нужна перемена обстановки, и лондонское шоу подходит для этого как нельзя лучше, — уговаривал Янис.

Она покачала головой:

— Я не готова выйти под софиты.

Он ткнул пальцем в окно:

— Сколько еще ты собираешься сидеть здесь как в тюрьме, пока журналисты осаждают твою дверь? В надежде, что Кристо позвонит?

— Нет! Участие в показе означает общение с публикой и репортерами. Мне не выдержать, — сказала она.

Особенно вопросов о ее отношениях с неким надменным монархом, подсказал внутренний голос.

— Спонсоры обеспечат охрану, тебя не будут преследовать. — Янис опустился на колени и сжал ее холодные пальцы. — Деметрия, поезжай в Лондон. Тебе надо вырваться отсюда.

Глубоко вздохнув, она кивнула:

— Хорошо.

Кристо задержался у служебной двери огромного зала, равнодушно глядя на тощих как жерди моделей, скользивших по подиуму в ярком свете софитов. Толпа зрителей вызывала раздражение, такое же, как громкая, назойливая музыка. Но больше всего, больше этого хаоса, его раздражали роящиеся на улице перед главным входом репортеры.

Однако только благодаря этим охотникам за сплетнями он узнал, что Деметрия в числе пяти самых перспективных молодых дизайнеров приглашена для участия в престижном показе мод в Лондоне.

Телефонный звонок знакомому промоутеру — члену благотворительного фонда и удачливому игроку в казино — обеспечил Кристо служебный пропуск на дефиле. Однако у него совсем не было уверенности, что Деметрия обрадуется его появлению.

Будь что будет! Долгих шесть недель он страдал без нее, пока, наконец, не понял причины. Удивительно, что развеять туман в голове ему помогли бутылка узо и старый дворцовый садовник.

— Ваше величество. — К нему спешил распорядитель, полный мужчина с тревожным взглядом, который он растерянно переводил с Вазоса на Кристо. — Пройдемте со мной за сцену, если только вы не хотите наблюдать отсюда.

Кристо не хотел смешиваться с толпой, особенно сейчас, когда каждый нерв его тела был напряжен в ожидании встречи с Деметрией. Зачем только он отпустил ее?

Гордость. Он не испытывал желания вновь анализировать мучившие его сомнения, и прежде всего чувство вины. Он обращался с прекрасной, желанной, невинной женщиной, будто она — бессловесное существо, которое можно передать от одного хозяина другому.

Глупо было думать, что он сможет жить без нее.

Он не мог.

Ангира не могла.

Люди со дня на день ожидали объявления о королевской свадьбе. Невестой могла быть только Деметрия, которую они обожали. Он обожал.

Если бы не слепое упрямство, он понял бы это шесть недель назад. Нет, гораздо раньше. В день их первой встречи на пляже. Ведь в глубине души ему уже тогда стало понятно, что эта необыкновенная женщина создана для него.

Ему надо было идти к Грегору и бороться за ее руку. Сколько сделано ошибок! Сможет ли она простить его? Или его ожидает вечная мука — любить и желать ее издали?

Вопросы и сомнения терзали его, пока они с Вазосом следовали за толстым господином сквозь кордон охраны в полутемное пространство за подиумом. В просторном помещении, разделенном на секции белыми крахмальными занавесками, суетился народ. Они пробирались сквозь лабиринт импровизированных студий, где колдовали дизайнеры и толпились модели разной степени обнаженности. Греческая буква дельта на служившей дверью занавеске дальней студии, вероятно, обозначала имя Деметрии.

— Вы найдете ее здесь, ваше величество, — сказал распорядитель и, неловко поклонившись, исчез.

Откинув полотнище, Кристо ступил внутрь. От нетерпения кровь стучала в висках, когда он оглядывал группу моделей и художников, составлявших творческую команду Деметрии. Все лица были ему незнакомы.

Резкий хлопок в ладоши заставил всех поднять головы.

— Десятиминутная готовность, девочки. Ари! Сделай что-нибудь с этим воротничком, — скомандовал мужчина и перешел к следующей модели, которая стояла как кукла в крошечном бра и трусиках, ожидая, чтобы ее одели.

Кристо, прищурившись, посмотрел на делового распорядителя. Если кто-то и знает, где Деметрия, то это он. Ринувшись к нему, король спросил:

— Где она?

Мужчина вскинул голову, светло-карие глаза облили незваного гостя раздражением. Потом слегка расширились и снова неприязненно сузились.