Ли Майклс - Любовь плейбоя

– Уходи! – глухо велела она. У нее нет сил еще раз пережить его презрение, холод в их отношениях. – Это лучшее, что ты можешь для меня сделать.

Мгновение ей казалось – слова ее не услышаны.

– И ты так спешила сообщить мне это, Сюзанна? Видимо, он ждал от нее объяснений и ничуть не удивился, что она бросилась за ним; а сейчас не понимает, что же ее остановило. Она и не подумала отвечать на его издевательский вопрос.

– Ты ничего не видишь вокруг, Марк. Замкнулся на самом себе и замечаешь только то, что тебе угодно.

– Так… и мое появление, очень некстати, прервало ваше общение с матерью.

Плечи ее безнадежно опустились, руки упали; худшее, что могло случиться, уже позади, теперь все равно.

– Но… как ты здесь оказался?

Она задала этот вопрос, особо не задумываясь, о чем говорит, – оттянула время, чтобы собраться с силами.

– Да я приехал сегодня домой, а там записка от Элисон, что О'Лери у нее. Еду к ней, она мне объясняет, что произошло; вот я и торопился, волновался. Думаешь, я совсем бесчувственный и мне не понять, что такое болезнь близкого, родного человека? Спешил сюда – предложить тебе помощь, руку и сердце. И вот… Смешно, правда?

– Не смешно… только невероятно.

– А я ведь не раз тебя спрашивал… И даже в какой-то момент стал верить, что у тебя никогда не было ребенка. Вдруг становлюсь невольным свидетелем твоего разговора с матерью. – Марк сделал паузу. – Ты лгала мне, Сюзанна, – подытожил он безразлично, спокойно – ни капли волнения.

История повторяется – он пошел на поводу своих мрачных догадок, как восемь лет назад, и не намерен выслушивать оправдания. Может быть, он и прав. Зачем она ему, со своими чувствами; как ему объяснить, что, не зная того, он стал самым значимым человеком в ее жизни; пытаясь удержать его, она совершила глупость и расплачивается за нее Бог весть сколько времени.

Что-то внутри у нее будто сломалось – он разбил ей сердце еще тогда, восемь лет назад; сейчас окончательно растоптал. Она посмотрела на него затравленно, потом перевела взгляд на дверь и, думая о матери, сказала чистую правду:

– Ты прав, Марк, – я лгу.

– Давай присядем, и ты расскажешь мне все о твоей дочери.

Марк желает выяснить все до конца. Сюзанна отрицательно покачала головой.

– Зачем тебе мои объяснения… Уверена, твоя фантазия нашла ответы на все вопросы, и гораздо более красочные, чем в жизни.

– Это объяснение меня не удовлетворяет.

– А другого ты не получишь. Не захотел выслушать меня восемь лет назад, а сегодня я не хочу удовлетворять твое внезапно проснувшееся любопытство, – с горечью отвечала Сюзанна. Повернулась и пошла к матери, прилагая огромные усилия, чтобы не оглянуться.

Лицо Элспет спокойное, умиротворенное, дыхание ровное, глубокое. Целую минуту Сюзанна смотрела, как спит мать. Потом подняла с пола целлофановую обертку от цветов и выбросила в урну. Белые и красные гвоздики так и остались лежать, разбросанные по полу. Сюзанна со стоном опустилась в кресло – у нее нет сил выкинуть цветы. Чувство полного опустошения овладело ею. Какое роковое стечение обстоятельств! Такого просто не может быть – как в дурном кино…

Тот холодный ноябрьский день ей никогда не суждено забыть. И сейчас он ярко стоит у нее перед глазами. Вот они бредут рука об руку по Норзбук-стрит; от поцелуев Марка она ощущает легкую слабость в коленках. Глаза Марка блестят, обещая что-то неизведанное, и от предвкушения у нее замирает сердце.

А теперь они перед входной дверью в ее квартиру; Сюзанна нажимает на звонок, а Марк, пользуясь последними секундами одиночества, притягивает ее ближе и целует… Они и не заметили, как отец Сюзанны открыл дверь; из-за его плеча выглядывала мать.

– Ба-а, это что же такое! – последовала ее незамедлительная реакция – жесткий упрек дочери за неприличное поведение. – Сюзанна, ожидала от тебя чего-то в таком роде, но чтоб под дверью собственной квартиры… Как ты могла!

При этом Элспет внимательно разглядывала Марка, пытаясь понять, что за человека перед собой видит, кого привела ее дочь, и одновременно бросая тревожные взгляды на Сюзи.

Первое время чувствовалась некоторая напряженность, сменившаяся любопытством, когда Сюзанна представила Марка. Услышав его аристократическую фамилию, Элспет Миллер сменила гнев на милость и стала вести себя как подобает леди – расспрашивать Марка о его занятиях. Тот ничего не знал про особенности ее матери и принялся чистосердечно рассказывать о своих новых достижениях в сборке машин и о придуманных им усовершенствованиях в этой области. Услышанное почти убило Элспет, но она не подала виду. Не повышая голоса – сказалась годами выработанная практика – во всеуслышание объявила: Марк ее дочери абсолютно не подходит.

Отец не сказал ни слова.

Марк спокойно выслушал все, что ему говорилось; потом заговорил сам:

– Я понял вас, миссис Миллер, но ваше мнение для меня ничего не значит. Меня интересуют чувства и мысли единственного человека в этой комнате – Сюзанны.

Она как-то до этого не задумывалась – любит его или нет. Он ей безумно нравится, от его поцелуев кружится голова – и все. А после того, как он бросил в лицо ее матери правду, для нее стало ясно, что она любит его, именно его, и знает – такого ей не найти за всю оставшуюся жизнь.

Какое-то мгновение Сюзанна смотрела на него абсолютно новыми глазами, забыв об окружающих. Тягостную паузу прервал отец; он положил руку на плечо жены и обратился к Марку:

– Прошу не воспринимать слова моей жены буквально, это просто нервы, пройдет. Если Сюзанна собирается за вас замуж, мы обязательно все обсудим.

– Ну, конечно, я собираюсь за Марка замуж, – подтвердила Сюзанна. – Иначе для чего мне приводить его домой, как вы думаете?

– И отдашь свою жизнь простаку, который никогда ничего не добьется? – бросил отец.

Тут высказалась Элспет:

– Я категорически запрещаю!

В это мгновение в голове Сюзанны и родилась самая безумная за всю ее девятнадцатилетнюю жизнь идея.

– Ты не сможешь нам помешать, мама, потому что у меня будет ребенок, и этого уже нельзя изменить.

Глаза Элспет округлились и подернулись дымкой – дочь безжалостно подписала ей приговор. Отец жутко покраснел и произнес:

– Тогда это несколько меняет дело.

– Ты можешь повторить? – попросил Марк каким-то безжизненным голосом.

Сюзанна повернулась к нему, – ну конечно же, он поймет, что это шутка, и разделит ее задор… Ледяной холод в его глазах буквально сковал ее.

Элспет упала в обморок. Чарлз бросился приводить ее в чувство, не переставая при этом выговаривать дочери. Суматоха продолжалась часа два, Сюзанна все никак не могла вырваться от родителей и подойти к Марку, чтобы объяснить это дурацкое положение вещей. В конце концов, когда ей это удалось, она застала его одетым, на пороге квартиры.