Кристи Маккелен - Отпуск с незнакомцем

Она ухитрилась уклониться от последних семейных сборищ, но теперь сознавала, что пора преодолеть свои комплексы. Она такая же часть семьи, как Мадди, и отныне отказывалась считать себя вечной неудачницей. Пора вести свою жизнь, двигаться вперед. Она может встретиться с родными лицом к лицу и сражаться на другой стороне.

Мать стояла в дверях зала и, увидев Джози, двинулась вперед, неотразимая в платье эпохи восьмидесятых с подложенными плечами и туфлях на шестидюймовых каблуках с усыпанными стразами бантами.

Сама Джози, если судить по выражению материнского лица, выглядела чересчур скромно в простом платье с тонкими бретельками и балетках.

– Значит, ты решила прийти?

Снисходительный тон заставил сердце Джози забиться сильнее.

«Сохраняй хладнокровие и игнорируй! Игнорируй!»

Слова вертелись у нее в голове. Возможно, следует превратить их в мантру и повторять непрерывно, если она собирается пережить ночь с матерью на этой церемонии и уйти с высоко поднятой головой. Но она сделает это. Будет спокойной и безмятежной.

– Иди за мной. Все вот-вот начнется. Нельзя же опозориться, опоздав, когда все уже сидят за столами! – поманила ее мать. – Подозреваю, что мы здесь для того, чтобы Мадди могла спокойно выйти на сцену.

Очевидно, по ее мнению, Мадди просто не могла не завоевать награду.

Джози последовала за раскачивавшейся матерью мимо столов, за которыми сидели люди. Она не позволит запугать себя всей этой шумихой!

Когда они добрались до столика, у Джози хватило сил только слабо махнуть рукой сестре и отцу, до того как объявили, что церемония начинается через пять минут.

Сев рядом с ними, она скрестила ноги и одернула юбку, готовая сыграть роль «любящей сестры» в присутствии друзей и почитателей Мадди.

– Ты уезжала, Джози? – спросил отец, хмурясь. – Похоже, ты долго была на солнце.

– Да, я ездила во Францию на пару недель, – сухо улыбнулась она.

Судя по выражению его лица, беседа не обещала быть легкой.

– А кто присматривал за твоим бизнесом, пока ты отдыхала?

Последнее слово было произнесено с таким выражением, словно она сидела в тюрьме за контрабанду наркотиков, вместо того чтобы взять крайне необходимый отпуск.

– У Аби все под контролем.

– Понимаю, – кивнул отец.

Она уже решила, что это все. Что ей не придется вдаваться в подробности. Но, к сожалению, мать думала иначе.

– По-моему, это крайне неподходящее время, чтобы уезжать, Джози, – заметила она, награждая дочь своим фирменным сочувственным взглядом. – Если хочешь действительно заработать какие-то деньги, следует полностью сосредоточить свою энергию в этой области. Думаю, для отдыха будет время, когда ты займешь подобающее место на рынке.

Джози удивилась, почему у нее болят руки. И все поняла, когда опустила глаза и увидела, как глубоко впились в кожу ногти. Адреналин бушевал в венах, адреналин, смешанный с гневом.

Она такого не потерпит. Ни за что. И никогда. Она стоит большего, чем быть всего лишь незначительной сноской в родительской энциклопедии жизни.

– С бизнесом все в порядке, – процедила она. – В отличие от меня. Мне до смерти надоело пытаться угодить вам. Теперь я понимаю, что это невозможно, и не готова тратить на это больше времени и энергии. Мой бизнес – только мой. И я занимаюсь им ради себя. Не ради вас.

Она вдруг осознала, что тычет дрожащим пальцем в их шокированные лица, но слишком далеко зашла, чтобы остановиться.

– Да, я не известна и не знаменита, но все же добиваюсь чего-то, пусть и немногого. И мне этого хватает.

Выпрямившись, она дрожащими руками снова разгладила юбку на коленях и глянула на сестру, которая, очевидно, пропустила все шоу, болтая с соседом по столу. Впрочем, это не важно. Дело не в Мадди. Это между ней и родителями.

– О’кей, Джози. О’кей, – повторял отец.

Она повернулась к нему, и тот успокаивающе кивнул, положив на ее ладонь теплую руку.

К счастью, разрыдаться помешало громкое объявление о том, что шоу начинается и всех просят занять места.

Джози успела прийти в себя и спокойно наблюдала за сценой, игнорируя ведущийся шепотом разговор между родителями. Больше не имеет значения, что они скажут сейчас. Главное, что она произнесла свои реплики и готова снова идти по жизни.

Но она не могла не думать о том, как было бы хорошо, если бы Коннор был с ней. Уж он тоже нашел бы что сказать ее родителям, и в его присутствии весь этот ужасный кошмар не казался бы и вполовину таким жутким! Он бы нашел способ превратить все в забаву.

В желудке все перевернулось, когда она представила, как он сжимает ее руку и посылает насмешливую улыбку.

Глубоко вздохнув, она вынудила себя сосредоточиться на большой, залитой светом сцене. Нужно расслабиться, перестать думать об этом, иначе будет все труднее забыть о Конноре. Главное – идти вперед.

Не стоит оглядываться назад. Никаких сожалений!

Свет померк, и на сцену вышел ведущий церемонии, восходящая звезда английской комедии, и приветствовал публику. Молчание окутало собравшихся. В тишине все слушали первую номинацию.

Джози почти не смотрела отрывки из номинированных шоу, которые показывали на большом экране над ними. Она думала о том, что сейчас делает Коннор. Возможно, занят чем-то достойным и волнующим, тем, до чего ей далеко. Ее унизительная попытка заставить его приехать сюда снова вспомнилась ей, заставляя сгорать со стыда. Она была так зла на него за то, что он отверг ее, что потеряла голову. Какой идиоткой она была! И сейчас почти рада, что больше никогда не увидит его снова. Ей до сих пор стыдно того, какой дурой она себя выставила!

Она очнулась от аплодисментов, которыми награждали победителя категории. Она присоединилась к общему восторгу слишком поздно, заработав себе суровый взгляд матери. Г[ристыженно улыбнувшись, она преисполнилась решимости уделять больше внимания окружающим и выбросить из головы все мысли о Конноре. В конце концов, он больше не часть ее жизни и вряд ли когда-нибудь вновь в ней появится.

Коннор стоял в глубине зала, наблюдая, как разворачивается церемония награждения. В каждом свободном углу были расставлены камеры, и в зале стоял возбужденный гул. Здесь было темно по сравнению со слепящим освещением сцены. Г[оэтому пришлось пристально вглядываться в полумрак, чтобы найти столик, за которым сидела Джози с родителями и сестрой. И наконец он ее отыскал.

Она сидела выпрямившись, не сводя глаз со сцены. На губах появилась деланая улыбка, когда со сцены было объявлено имя ее сестры, обладательницы премии «Ведущей года».

Лицо Мадди изобразило почти комическое фальшивое изумление, когда ее отыскал луч прожектора. Но она тут же подалась вперед, чтобы обнять мать с отцом, прежде чем направиться к сцене. Джози сидела прямая, никем не замеченная, по другую сторону стола. Она казалась меньше, чем была во Франции, словно тяжесть присутствия в этом месте давила на нее, втискивая в крошечное, недостойное Джози пространство.