Кристи Маккелен - Отпуск с незнакомцем

Порыв собственнического гнева едва не сбил Коннора с ног. Как они могут так открыто ее игнорировать? Его Джози. Его блестящую, умную, веселую, чарующую Джози?

Ему нестерпимо хотелось промаршировать к столу и спасти ее от тошнотворной демонстрации беззастенчивой саморекламы. Она заслуживала большего, чем сидеть в углу, пока вокруг разворачивался весь этот цирк.

После вручения награды ведущий объявил перерыв. Послышался скрип отодвигаемых стульев. Все направились к победительнице с поздравлениями.

Церемония была истинным кошмаром, как и ожидала Джози. Но она была рада, что пришла. Она знала, что единственный способ преодолеть комплекс неполноценности в присутствии сестры – оставаться спокойной и уйти с высоко поднятой головой. Больше она не станет прятаться от жизни. И никакой зависти. Зависть – это пиявка, которую нужно оторвать и прижечь рану, чего бы ни стоило.

Сознание того, что она оказалась способна очаровать кого-то столь необыкновенного, как Коннор, – пусть даже и временно, – помогло убедиться, что в ней кроется больше, чем предполагалось раньше. Отныне она станет праздновать все свои успехи. Пусть даже маленькие. И никогда, никогда больше не станет сравнивать их с успехами других. Она будет королевой своей вселенной.

Джози встала и направилась к бару, смежной с залом комнате, поскольку их столик осаждали доброжелатели и друзья, желавшие привлечь внимание сестры. Мадди уже выглядела уставшей от всей этой лести и необходимости улыбаться, кивать и отвечать на поздравления. Неужели Джози когда-то могла завидовать сестре? Сегодняшний вечер был воплощением ее худших кошмаров. Нужно помнить это в следующий раз, когда она снова испытает сокрушительную зависть к успехам сестры. В конце концов, у всех есть свои проблемы, даже у богатых и знаменитых.

В баре было тихо по сравнению с суетой в зале, и она облегченно вздохнула, когда тишина окутала ее, успокаивая звон в ушах и пульсацию в висках.

– Привет, Джози!

Сердце мгновенно ушло в пятки, а весь воздух вышел из легких при звуках низкого, бархатистого голоса, который она распознала бы где угодно.

Коннор!

Она круто развернулась.

Он выглядел великолепно в черной рубашке и темно-синих джинсах. Как ни странно, он казался еще выше и более властным, чем она себе представляла. Все, на что она в этот момент была способна, – молча стоять и пожирать глазами видение, хотя возбуждение уже копилось внизу живота.

– Как ты нашел меня? – выпалила она наконец. – То есть что ты здесь делаешь?

Она старалась сохранить нейтральный тон, но ничем не могла изгнать нотки возбуждения. Надежда, несмотря на все ее усилия, упрямо пробивалась на свет.

Стоило этим великолепным голубым глазам остановиться на ней, и она таяла.

– Абигейл сказала, где ты.

– Ты ее видел?

– Звонил.

– Здорово! – воскликнула она.

Удовольствие и удивление оттого, что она действительно сумела пробиться к нему, пусть только на каком-то уровне, мгновенно перекрыли восторг по поводу его появления.

Он ничего не ответил. Его молчание выводило ее из себя.

– Так ты приехал посмотреть на вручение наград или просто преследуешь меня?

Она хотела пошутить, чтобы отвлечь Коннора от своей весьма странной реакции на его появление. Но, конечно, получилось серьезнее, чем она ожидала.

– Едва ли, – коротко ответил Коннор, презрительно вскинув брови и складывая руки на груди.

– Так что ты делаешь в Лондоне? В жизни не думала, что увижу тебя здесь.

Ощущение было такое, что ей рвут зубы. Горло сжалось от напряжения, и она очень старалась не заплакать. Она не сломается у него на глазах. Ни за что на свете.

Взгляд Коннора был жестким. Брови сведены.

– Послушай, я не хотел оставить все, как есть. Признаюсь, что сильно разозлился на твой ранний отъезд и был вне себя. Я хотел приехать и извиниться за свое поведение. Не по телефону. Лицом к лицу.

– Как! Имеешь в виду, что не собираешься подниматься на сцену, чтобы объявить о своем раскаянии перед всем залом? – не выдержала она.

Неспособность удержаться от глупых шуток смущала, но не слишком удивляла, если учесть, как были натянуты нервы.

Он улыбнулся, но улыбка каким-то образом не дошла до глаз.

Какого черта это значит? Неужели он здесь, только чтобы сказать, как сожалеет?

Сердце тревожно колотилось в груди.

– Ладно, мы оба сказали то, чего не следовало говорить. Давай забудем об этом, – поспешно сказала она. Ей нужен воздух. Или двойная порция водки, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы.

Между ними снова возникло напряженное молчание. Она поняла, что вновь барабанит пальцами по ноге. Почему он все еще здесь, если всего лишь хотел извиниться? Он извинился. Миссия выполнена. Ему бы следовало немедленно уйти.

– А теперь объясни честно: почему ты здесь, Коннор?

Его плечи чуть опустились. Он рассеянно провел рукой по глазам.

– Я думал о том, что ты сказала.

– О том, что тебе нужно стать мужчиной? Прости.

Он повелительно поднял руку, чтобы остановить ее:

– Дело в том, Джози, что я так долго был один, что больше не умею заботиться о других. Я думал, что хочу путешествовать, потому что к иному не привык. Я бродяжничал с восемнадцати лет и был уверен, что это самое главное в жизни. Но это не так.

– Что заставило тебя изменить мнение? – прошептала она.

Он шагнул к ней и осторожно коснулся ее руки:

– Ты. Мне не хватает тебя. Как бы ты иногда ни раздражала. Мы такие разные, но вместе становимся единым целым.

– Неподвижный объект встречает непреодолимую силу? – выдавила она.

– Подходящее описание для нас, – улыбнулся Коннор.

У нее голова шла кругом. Что происходит? Неужели Коннор действительно материализовался здесь, чтобы сказать, что изменил мнение? Или ее измученный, уставший мозг сыграл с ней злую шутку?

Ей нужна минута, чтобы прийти в себя.

– Давай пойдем туда, где поменьше народа, – попросила она, кивнув в сторону тихого уголка, где им никто не помешает. Она не станет вести разговор на глазах у всех, иначе просто растечется лужей по полу.

В Конноре все сжималось от страха, когда он понял, что Джози реагирует не так, как он ожидал. Она, казалось, находится далеко отсюда и думает о своем. И смотрит словно сквозь него. Может, таким образом пытается справиться с собой? Примириться с его появлением? А может, она уже забыла его?

При этой мысли сжалось сердце и тоска, крадучись, проникла в кровь.

Нет. Невозможно. Нет, если она чувствовала то же самое, что и он.

Он молча всматривался в ее лицо, пытаясь обнаружить хоть искру эмоций. Ее глаза сверкнули, словно она пыталась что-то скрыть от него. Очевидно, молчание выводило ее из равновесия.