В рабстве её любви (СИ) - Романтика Анна

Пов.Эстер

Мой управляющий заботливо протирал блестящее алое крыло Мерсера, когда я появилась из галереи. Точнее было бы сказать, влетела. Судя по моему внешнему виду – госпоже поместья нужна была помощь, ибо Оливер тотчас поинтересовался:

– Ваше Сиятельство?.. Все в порядке?

– Почему вы все еще не перегнали машину в другое место? Эта красная штука стоит здесь, как бельмо на глазу!

– Я все не решался. Ждал особого случая, – немного виновато произнес мужчина, отвлекаясь от своего любимого занятия. Конечно, я знала, что он, как и многие другие мужчины, заболел этой машиной сразу, как увидел, но после вторжения бессовестных молодых людей от этого агрегата не ничего ведь не останется.

– Мистер Оливер, возможно, в поместье скоро будет небезопасно, – через силу поведала я, приказывая себе собраться с силами, наконец. Для хандры было не время. – Вам нужно сказать слугам, чтобы покинули дом и окрестности. А потом...

– Стойте, стойте... – прервал меня управляющий, ничего толком не понимая. – О чем вы говорите? Почему в поместье скоро будет небезопасно?

Втянув с легкие большую порцию воздуха, я сказала все, как есть:

– Меня вызвали в ведомство юстиции и правопорядка сегодня, вы знаете об этом. Мистер Блэйк сообщил, что на это место готовится нападение. Не знаю наверняка, так ли это, но рисковать не стоит. Когда вилланы придут – тут не должно остаться ни одного человека.

Мистер Оливер задумчиво очертил пальцами усы, анализируя каждое озвученное слово. На его лице проскользнула тень неверия, а после и паники. Но этот мужчина очень быстро стер вышеупомянутое со своего обычно спокойного лица.

Не прошло и пары минут, как он ответил в своей спокойной флегматичной манере, не позволив ни одному постороннему чувству взять верх:

– Полагаю, вы о банде вилланов, которые, прикрываясь требованием прав, громят окрестные поместья и разоряют угодья. Эти чертовы анархисты…

– Все так. Раз уж выбор этих людей пал на поместье Брэйнхорт – мы должны быть готовы. Мне очень нужна ваша помощь, чтобы сообщить всем, мистер Оливер, – снова попросила я, вложив свою силу убеждения.

Я искренне боялась, что все остануться в стороне от моих проблем. Адриан избрал свой путь, матушка пожала плечами. Кто бы мог помочь мне теперь, когда в любой момент в графство могли заявиться чужаки?

– Я сделаю, как скажете, – немного успокоил мои переживания управляющий. – Но неужели вы просто позволите разгромить ваш дом?

– Это не мой дом, а дом моего мужа. Единственная ценность в этом месте для меня – моя конюшня. Я постараюсь переправить всех лошадей в другое место, а вы сделайте то, о чем я вас попросила. Отошлите всех слуг, что сейчас числятся на службе. Можете использовать эту машину, – указала я на сияющий Мерсер.

Оливер кивнул, намереваясь сперва позаботится о некоторых ценных бумагах и произведениях искусства в самом доме – я не стала ему перечить. Но до того, как успела скрыться по направлению к конюшне, управляющий снова окликнул меня:

– А как же вы одна собираетесь переправить всех этих животных?.. Я вызову конюха вам в помощь.

Упоминание этого человека отдавалось тупой болью в сердце.

– Не нужно. Он... он больше здесь не работает.

Может, Оливер и хотел спросить что-либо еще вдогонку, но его тактичность не позволила молвить ни единого лишнего слова. Согласно кивнув, он скрылся в дверях поместья – и до самого захода солнца я вообще не видела своего управляющего. Каждый из нас был занять тяжелой работой.

Я успела отвезти большую часть своих лошадей в загон на юго-востоке поместья, подальше от главного здания. Оставалось перегнать лишь Вишенку и ее маленького милого жеребенка. Возвращаясь на Авроре обратно в «Брэйнхорт», я с обегчением заметила, что двор и сад уже опустел – Оливер, как и обещал, отправил слуг по домам.

Тогда останется лишь проводить последних драгоценных животных, и дело будет сделано. Уеду на некоторое время к маме, а мистера Блэйка попрошу присмотреть за поместьем в мое отсутствие.

Я так преисполнилась верой в свои собственные доводы, что внезапное нападение пришлых людей из-за спины испугало меня просто до ужаса. Упав с Авроры, мне понадобилось время, чтобы немного прийти в себя и выровнять дыхание. Лежа на земле в своей роскошной конюшне, я боялась даже пошевелиться, глядя в балочный пролет немигающим взглядом.

Лишь когда с громким хлопком закрылись въездные ворота и стало очень темно, я поняла, что убивать меня пока не собираются.

– Тише, тише, – пыталась я успокоить разбушевавшуюся таким обращением Аврору, но девочка отказывалась заходить в свое стойло, чуя неподалеку враждебно настроенных чужаков.

Из-за угла боязливо выглядывала Вишенка со своим маленьким жеребенком, караковой масти в свою родительницу. Успокоив Аврору, я подошла к оставшимся лошадям, пытаясь утешить. Это помогло мне и самой немного прийти в себя.

Все-тки эти люди не совсем звери – зачем им убивать нас, верно? Напугают немного – авось, и отпустят?

Но, к сожалению, мой оптимизм очень редко помогал в трудных ситуациях. Пусть какое-то время за дверьми конюшни раздавалась едва ощутимая возня, вскоре кое-кто призвал меня подойти ближе:

– Эй, графиня! Куда ты девала драгоценности? Почему в доме нет и цента?

Мне казалось, что голос уже был мне знаком. Кажется, этот резковатый бас принадлежал тому самому другу, что подходил к нам с Адрианом на празднике, но… интересно, а где же сам Адриан?

Может ли быть так, что он помогает своим друзьям переворачивать сундук за сундуком, потрошить столы и шкафы в поисках ценных вещей? Что ж, я уже ни в чем не была уверена…

– Если ты не ответишь, то мы подожжем конюшню! – терял терпение виллан. – Ты же понимаешь, что мы пришли сюда не для того, чтобы насладится великолепием архитектурного ансамбля твоего дворца!

– В доме ничего нет, – ответил мой дрожащий голос на претензию. – Мой муж хранил все деньги на счету.

Остальное, должно быть, успел спрятать мистер Оливер.

– Упрямишься?! – явно разозлился мужчина по ту сторону деревянной преграды. – Тони, поджигай!

Долгое время снаружи не было ни звука. Я уж было решила, что эти люди блефуют, грозясь поджечь заживо человека и лошадей, да вот только спустя добрых пятнадцать минут я ощутила столь явный запах горящей древесины с западной стороны флигеля…

Ужас сковал и без того дрожащее от страха тело. Флигель очень быстро наполнился горячим воздуом, но я продолжала дрожать, как будто все еще стою в своем мокром тоненьком платьице во дворе графского дома под проливным дождем – принимаю свое наказание.

За что же я несу ответ сейчас? Что плохого я сделала теперь, раз даже в смерти буду страдать и отчаянно звать на помощь?

Придет ли хоть кто-то? Пожалеет ли господь-бог?..

По несчастью, конюшня была одним из немногих построек в поместье, возведенной из цельного дерева...

– Графиня, ваше время истекает! – требовал душегуб. – Если ты не отдадите нам хотя бы фамильные драгоценности – то умрете весьма мучительно!

Ха… Драгоценности!

– ...У меня нет драгоценностей.

Ничего у меня не было, кроме этих вот лошадей. Этой огромной конюшни, правое крыло которой уже столь неотвратимо охватило смертоносное пламя. Доски ломались и трещали, словно тиканье часов, предвещающее скорое наступление конца.

Мои лошади испуганно ржали и метались в своих стойлах. Все, что я могла сделать для них сейчас – снова выпустить, дабы отвести в другу часть флигеля. Однако… с левого крыла так же повалил дым. Конюшню подпалили с двух сторон, дабы не давать страждущим шанса на спасение.

– Что за ерунда! – продолжали браниться мужчины за дверью. – Будучи женой такого состоятельного графа, у тебя нет драгоценностей?!