В рабстве её любви (СИ) - Романтика Анна

Вспомнив об украшениях, что мне подарил отец в день замужества, я торопливо поведала, уткнувшись в дверную щель:

– Сережки! У меня есть сережки и колье – они сейчас на мне.

– Это ложь, Барни! – послышался комментарий одного из вилланов. – Она просто хочет, чтобы мы отрыли двери! Дурит нас!

– Ладно, она не сможет убежать. Открой двери, я хочу взглянуть на ее серьги, – приказал тот, кого называли Барни.

Однако, несмотря на его приказ, никто не торопился вставить ключ в замочную скважину – лишь беспокойная суета за преградой говорила о каких-то проблемах. До меня доносились лишь обрывки фраз:

– В чем дело, Тони?!

– Ключа нет.

– И где же он тогда?

– …А разве я не отдал его тебе, когда запер конюшню?

– Идиот! Ты потерял ключ?!

Пов. Адриан

В подвале было сыро, даже холодно – особенно с наступлением ночи. Единственная свеча, что освещала эту импровизированную тюрьму, почти догорела, а я так и не смог взломать злосчастную дверь.

– Эй, кто-нибудь! Эй!!!

Барни и Тони сказали, что владелец таверны придет сюда лишь утром, так что надежды на то, что хоть кто-то явится на мой зов, почти не было. Черт знает, что могло случиться за это время!

– Эстер… прости меня.

Думая о том, что эти сволочи причинят ей страдания, мое сердце болело, а голова шла кругом от раздумий и ужасающих картин, что рисовало воображение.

Я был в полнейшем отчаянии уже через четыре часа после «заключения», разбив руки в кровь, а как же украсив локти парой красноречивых ушибов. Мне не по силам было остановиться, даже если я понимал, что физически никак не смогу снести эту массивную дверь.

В конце концов я просто упал на пол, являя винным бочкам то, что представляю из себя на самом деле – жалкого неудачника, который ничего полезного в этой жизни не сделал. Но все бы ничего, если бы я не был к тому же причиной несчастий другого человека.

Человека, которого я успел полюбить. Эстер была слишком доброй, нежной и хорошей для такого мерзавца как я – уверен, что она уже окончательно пришла к пониманию этого факта.

Неужели Барни и его свора действительно будут истязать ее? Убьют слуг, и разграбят поместье? Неужели они и вправду на это способны? Не в силах сделать что-то своими руками, я принялся перебирать в голове другие варианты.

Как раз в этот момент пламя свечи окончательно угасло, однако… помещение подвала не погрузилось в непроглядную тьму, как я того ожидал. Как и всегда в этой жизни: когда кажется, что единственный луч надежды безвозвратно утерян – вдруг появляется другой, откуда его совсем не ждешь.

Огромный платяной шкаф, что был вплотную приставлен к темной сырой стене, пропускал по краям слабый свет, своей тусклой желтизной напоминая сияние уличного фонаря – именно такой фонарь стоял прямо у входа в таверну.

Быстро поднявшись, я тотчас попытался сдвинуть мебель в сторону, вот только истратив почти все свои силы на борьбу с дверью, это оказалось непростой задачкой. Я смог опрокинуть его на пол лишь проявив всю свою смекалку.

Как я и думал – это шкаф приставили к маленькой воздушной фрамуге на самом верху, чтобы никакая шваль не проникла в погреб, украв все винные запасы. Но, несмотря на то, что это окошко было не таким большим, как на первом этаже, я вполне мог бы пролезть в него. Встав на перевернутый шкаф, именно это я и сделал, обретая долгожданную свободу.

Мне потребовалось бы еще не менее двадцати пяти минут, чтобы добежать по поместья Брейнхорт. Но еще до того, как я смог приблизиться к парадной галерее дома Эстер, на горизонте столь отчетливо можно было разглядеть огненное зарево.

В поместье был пожар.

– Эстер!.. – принялся я бежать ее сильнее, пусть уже давно не чувствовал ног. Мне было невыносимо думать о том, что мое появление произойдет слишком поздно.

Дом графини не горел – сперва это обрадовало, но, переведя взгляд на столб огня, охвативший конюшню, я понял, что облегчение было ложным. Конечно, первым делом Эстер попыталась бы спасти своих лошадей – поэтому свора вилланов без труда могла бы запереть ее там.

Метнувшись в сторону пожарища, я упал, столкнувшись с другим человеком лоб в лоб. То оказался мистер Оливер, управляющий поместьем. Так же как и я он с ошалелым взглядом сидел на земле напротив меня, с ужасом осознавая, что госпожи Эстер Брэйнхорт возможно уже нет на свете.

– Где ты был все это время?! – принялся упрекать Оливер.

– Не время для допроса, – процедил я, поднимаясь на ноги. – Эстер…

– «Ее Сиятельство», – управляющий сделал акцент на правильном обращении, но мне некогда было соблюдать приличия.

– Сейчас там, в ловушке, погибает не графиня, – задыхаясь, проговорил я. – Девушка, которой я безумно дорожу! Мне некогда с тобой спорить!

Я уже развернулся, но Оливер опять меня остановил.

– Думаешь, ты один хочешь спасти ее? Эти идиоты потеряли ключ, после того как заперли Ее Сиятельство в конюшне вместе с оставшимися лошадьми. Если двери не открыть – она задохнется быстрее, чем сгорит заживо…

Присмотревшись к толпе вилланов, я заметил, что те вовсе не вели себя как завоеватели-победители. Видимо, лишь совершив злодеяние, приходит осознание того, что ты наделал. Так же было и со мной…

Свора этих тунеядцев и впрямь ничего не могла сделать, чтобы открыть ворота, но я работал в этой конюшне длительное рвемя и знал ее как свои пять пальцев.

Если выход не найду я – то его никто не найдет.

Хотя поддержка еще одного человека точно не помешала бы.

– Послушай, – снова обратился я к управляющему, когда в моей голове созрел определенный план. – Ты должен привести сюда полицию – люди министра Блэйка должны быть где-то поблизости, он сам убеждал меня в этом!

– А как же графиня?

– Я вызволю ее.

– До того, как эти рабы поднимут тебя на вилы? – уточнил Оливер в привычной своей манере, которая дико раздражала.

– До того.

На этом можно было считать, что наш разговор исчерпан. Убегая, я еще раз обернулся, чтобы убедиться – управляющий поместья действительно поспешил в столицу, но он какого-то черта прилип возле алого Мерсера – так и не сделал шаг вперед!

Нашел время беспокоиться о машине!

Влетев к кучу своих бывших друзей, я сразу же оттолкнул Тони от раскалившегося замка, что пытался взломать засов ломом.

– Не сработает! Это закаленная сталь – тебе никогда не сорвать этот замок!

– Адриан? – возник из-за спины Барни. Вид его перестал излучать самодовольство и молодетскую прыть. – Адриан… в доме не было ничего ценного!

Я пропустил его реплику мимо ушей. Пытаясь докричаться до Эстер, но она не отвечала… Мое сердце упало, а дрожащие от страха осознания руки не могли ничего сделать.

Возможно, как и сказал Оливер – даже если девушка не сгорела – она могла задохнуться и потерять сознание. Пока я обдумывал, как проникнуть внутрь конюшни, минуя ворота, Барни продолжал панически вещать:

– Мы не собирались жечь ее заживо! Хотели лишь напугать, чтобы девчонка сказала, где спрятаны деньги и украшения. Но Тони, идиот, надумался потерять чертов ключ!

– Не спирай все на меня! Я отдал ключ тебе!!!

– Когда ты отдал его мне!? Адриан?.. Адриан! Куда ты?!

Обойдя конюшню, я нашел лестницу, что иногда использовалась для починки крыши, перенес к месту, что еще не успело охватить смертоносное пламя, и принялся взбираться наверх.

Парни, что продолжали рассеянно окружать меня, задавали вопросы, не понимая, что я делаю, но все было довольно просто. Я знал, что в этом месте, под кровлей, есть большой продух для вентиляции конюшни. Через него я собирался проникнуть внутрь.

Барни был первый из тех, кто догадался, что я намереваюсь сделать.

– Стой! Адриан, ты, что, свихнулся?! Ты не спасешь так свою графиню!..

– Знаю.

– Так ты… неужто решил с ней помереть?! – схватился за голову Тони, подбежав к основанию лестницы. – Ты… Неужели так сильно ее любишь?!