Энн Макалистер - Брак по завещанию

Он вытирал ей лицо влажным полотенцем, массировал спину и плечи. Старался дышать медленно и глубоко, чтобы она невольно последовала ритму его дыхания, ибо именно так, по ее словам, доктор велел ей дышать. Ему хотелось без конца повторять: «Прости. Прости, я виноват».

Тот, кто сказал, что женщины — слабый пол, никогда не видел ни одной роженицы. Его безмерно восхищало ее терпение. Достоинство, с которым она отдалась процессу рождения ребенка, внушало ему бесконечное уважение, придававшее еще большую силу его любви.

Она была мужественнее его и терпеливо сносила муки, от которых ему хотелось ее оградить, хотя подспудно он понимал, что дело обстоит не совсем так.

Если бы он мог оградить ее от этих мук, он бы не был сейчас рядом с ней, не восхищался бы ею, не узнал бы о том, как глубоко и нежно любит ее.

Он никогда бы не ощутил прилива радости и гордости, когда она взглядом попросила его о помощи и поддержке, услышав слова доктора:

— Ну что же, будем рожать.

Он никогда бы не почувствовал, как она мертвой хваткой вцепилась в его руку, когда доктор велел ей тужиться.

Не услышал бы, как она воскликнула:

— Посмотри! Ты только посмотри, какой он красавец! — глядя на красное тельце их сына, который пронзительными воплями оповестил мир о своем появлении на свет. — Ну разве он не чудо? — требовательно спросила она, когда он не сразу откликнулся.

Сэм посмотрел сперва на младенца, потом на женщину, которая его родила, — слезы смешались с капельками пота на ее лице. Он чувствовал, что слезинки готовы вот-вот сорваться и с его ресниц, но и не подумал их смахивать.

— Красавец, — подтвердил он чуть осипшим голосом. И мысленно добавил: весь в мать.

Жози сказала себе, что стоило через все пройти, чтобы родить такого сына — прелестного мальчика по имени Джеймс Сэмюель Нолан Флетчер, которого все называли просто Джейк. Славный малыш.

— Лучший на всем белом свете, — решительно заявил его отец.

Жози задремала вскоре после того, как уснул ребенок, а когда проснулась, Сэма рядом не оказалось. Она обвела взглядом комнату — пусто. Радость, которую она пережила после родов, мгновенно улетучилась. Она почувствовала себя одинокой и брошенной.

Сэм ушел. Это что-то вроде предзнаменования — знак судьбы, которая ожидает ее. Явился, помог и ушел.

Она снова оглядела комнату. Ни малейшего признака его присутствия. Ни намека, что он когда-либо был в ее жизни.

Если бы не Джейк.

Да, вскоре она останется одна с Джейком. Настала пора здраво оценить ситуацию. А реальность такова: Сэм женился на ней, чтобы дать ребенку свое имя; он был рядом во время ее беременности, чтобы оказать ей моральную поддержку; он пообещал отдать ей гостиницу; обеспечил ее в финансовом отношении.

Но теперь он уедет.

Она всегда знала, что наступит момент его отъезда.

«Привыкай, — уговаривала себя Жози, глотая внезапно подступившие к горлу слезы. — Привыкай к этому».

Она шмыгнула носом, вытерла тыльной стороной руки глаза.

«Будь благодарна за то, что имеешь».

Да, она будет благодарна. Она клянется, что будет. Но неужели нельзя было хоть немножечко подождать и не напоминать ей так быстро о суровой реальности?

Наверное, она очень глупо вела себя эти последние несколько недель, позволив Сэму залезть в свою жизнь… и в свою постель. Не станет ли ей теперь совсем худо? Что лучше — познать райское блаженство и лишиться его или вообще не знать, что это такое?

Они привезли Джейка домой, когда ему исполнилось два дня. Подъехали как раз в самый разгар съемок на лужайке перед гостиницей.

— Я скажу, чтобы все прекратили, — предложил Сэм.

— Нет, не надо. Они не мешают.

Напротив, они могли помочь ей отвлечься от грустных мыслей и подольше задержать Сэма возле нее.

— Но…

— Нет! — резко оборвала она Сэма. — Мы не можем вот так запросто выставить их отсюда, — добавила она более примирительным тоном. — Это повредило бы репутации гостиницы.

Кроме того, было еще кое-что, о чем ей не следовало забывать. Гостиница нужна ей как воздух, чтобы было о чем заботиться, о чем думать, ради чего строить планы, особенно после того, как он уедет.

Прежде чем сурово на нее посмотревший Сэм успел ответить, к ним подбежала Иззи с девочками, чтобы полюбоваться Джейком.

Они охали, ахали, суетились вокруг Жози с ребенком, а Сэм потихоньку подталкивал ее вперед, пока наконец они не оказались на веранде и она не уселась в кресло-качалку с младенцем на руках.

Иззи пристроилась на перилах, племянницы сели по бокам. К ним подошли две фотомодели и гримерша, чтобы тоже посмотреть на малыша. Даже Финн и несколько мужчин сочли своим долгом присоединиться к всеобщему восторгу. Жози была рада всем.

Сэм стиснул зубы, весь его вид говорил о том, что ему так и хочется вышвырнуть их всех вон. Время от времени он весьма настойчиво советовал жене пойти в библиотеку отдохнуть.

— Нет, — отвечала она.

Жози не хотела отдыхать. Не хотела оставаться одна.

Она знала, что тут же примется неотступно думать о своем одиноком будущем. Для этого еще придет время. Впереди у нее целые годы для размышлений о том, как пуста ее жизнь без Сэма.

Она отвернулась от него, обрадованная тем, что как раз в этот момент Финн задал ей вопрос и она может на него ответить. Он отступил назад на несколько шагов и сфотографировал ее.

— О Боже! — воскликнула Жози, закрывая ладонью лицо. — Только не меня! По крайней мере, не сейчас!

— Не беспокойся, — шутливо отозвался Финн, не прекращая при этом ее снимать. — Я не стану помещать твои фотографии ни в одном журнале. Просто я начинаю замечать, что материнство делает вас всех красавицами.

Тут он обернулся и сделал моментальный снимок Иззи, которая при этом вся залилась краской смущения.

— Вы ждете ребенка?

Все еще красная как рак, Иззи кивнула, а Финн посмотрел на жену с такой нежностью, что Жози чуть не разрыдалась. Боже милостивый, ну почему Сэм не может испытывать к ней такие же чувства?

Он как раз стоял рядом с ней. Стоило ей чуть-чуть скосить глаза, и она видела брюки цвета хаки, видела, как нетерпеливо он постукивает ногой.

Она чувствовала на себе его взгляд.

Но не осмеливалась посмотреть на него.

Сэм не мог бы точно ответить себе на вопрос, когда потерял ее. Он стоял на краю обрыва и смотрел вниз на город невидящими глазами. Впрочем, между ними никогда и не было настоящей близости. Она вышла за него замуж только потому, что он сделал ей ребенка, а вовсе не по любви. Она вышла за него замуж, потому что он этого потребовал. Вот и все.