Люси Кинг - Еще одна бессонная ночь

Как он поступил, когда Никки призналась в любви? Держался холодно, даже пренебрежительно. Его поведение было попросту жестоким. Рафаэль обидел Никки, оскорбил в лучших чувствах. И ради чего? Ради своего благополучия. Рафаэль испугался, не знал, как реагировать, и решил просто отгородиться от Никки. Боялся собственных чувств и того, во что они могут вылиться.

Бессильно опустившись в кресло, Рафаэль закрыл лицо руками. Да, он был не прав.

У него действительно есть проблемы, и серьезные. И скажи после этого, что обвинения Никки были несправедливы. Да, Рафаэль и вправду жалок в своем тупом упрямстве. А главное, какое отношение к его нынешней жизни имеет неудачный брак? Сколько можно зацикливаться на том, что было и прошло? Почти десять лет прошло. Рафаэлю не двадцать три, а Никки — не Марина.

Разве она когда-нибудь устраивала истерики, не давала ему покоя, требовала проводить с ней каждую секунду? Нет, Никки — самостоятельная женщина, и всегда была такой.

И наконец, между любовью и страстью существует огромная разница. Перепутать одно с другим невозможно.

Сделав глубокий вдох, Рафаэль признал, что напрасно бежал от своих чувств и делал все, чтобы оттолкнуть Никки.

Когда она рассказала о том, что произошло на Ближнем Востоке, Рафаэль искренне пожалел, что его там не было, иначе он защитил бы Никки. Спрашивается, при чем здесь сексуальное влечение? Разве может такая мелочь заставить заботиться о человеке, думать о его интересах? И разве можно испытывать такую тоску, скучая по женщине, с которой тебя не связывает ничего, кроме постели?

Нет, это самая настоящая любовь.

Что еще заставило Рафаэля это осознать? Когда Никки улыбалась, мир вокруг играл яркими красками. От одного ее взгляда внутри будто что-то таяло. За последнюю неделю Рафаэль скучал не только по сексу, но и по самой Никки. Ее смеху, жизнерадостности, веселым поддразниваниям.

А главное, первый раз в жизни Рафаэлю захотелось того, чего он всеми силами старался избегать. Да, он хотел, чтобы Никки зависела от него, полагалась на него. Обращалась за советом, утешением, поддержкой. Рафаэля охватили неведомые доселе, удивительно мощные чувства.

Он любит Никки, да, любит! Она самая храбрая, самая удивительная женщина из всех, кого он встречал. Как можно было так по-идиотски себя вести? Все, теперь с этим покончено. Рафаэль поклялся себе, что не будет больше прятаться и вернет упущенное счастье.

Не успел он принять решение, как сразу стало легче. Рафаэль вскочил, взял кошелек и ключи от машины. Значит, чего там Никки хотела? Честности, искренних проявлений чувств и риска? Хорошо, она все это получит.

Оставалось только надеяться, что еще не поздно.

Сохранять бодрость, целеустремленность и позитивный настрой оказалось не так-то просто. За неделю у Никки случались и взлеты, и падения, но в целом она была собой довольна.

Первые несколько дней после возвращения домой ее качало из стороны в сторону, как спятивший маятник: от отчаяния при мысли, что никогда больше не увидит Рафаэля, до мрачного удовлетворения — хорошо, что вовремя отделалась. Но постепенно Никки смирилась, что ничего у них не получится, и она снова сама по себе. Не сказать чтобы Никки этому радовалась, но, по крайней мере, больше не ощущала прежней боли. Разве что иногда.

А в целом прогресс был налицо. Старый чемодан Никки выбросила. Позвонила кое-кому из знакомых. Отправила несколько электронных писем работодателям. Прикупила разных мелочей для дома. Когда Никки не думала о Рафаэле, она могла быть и спокойной, и уравновешенной. А главное, в первый раз в жизни узнала, что такое стабильность.

Скоро наступит время для еще одного ответственного шага — удалить папку с испанскими фотографиями. Конечно, некоторые из них очень даже хороши, но Никки понимала: эта часть ее жизни закончена, ни к чему оглядываться назад.

Но решить избавиться от фотографий и решиться щелкнуть мышкой — разные вещи. Каждый раз, вместо того чтобы удалить фотографии, Никки неизменно начинала просматривать их в режиме слайд-шоу.

Именно за этим занятием она и провела последние несколько минут. Села на вертящийся стул, открыла папку, искренне думая, что на этот раз сумеет взять себя в руки, но вот Никки снова облокотилась на стол и устремила печальный взгляд на монитор. В миллионный раз она гадала, как бы все сложилось, не сболтни она лишнего.

Фотографии медленно сменяли друг друга. У Никки защемило сердце. Гроздья, виноградники, работники, живописные пейзажи… Но больше всего фотографий Рафаэля. Никки сама удивлялась, когда успела столько наснимать.

В очередной раз она вздохнула, увидев на экране прекрасное лицо Рафаэля. Он смотрел прямо в объектив и улыбался Никки. Потрясающие зеленые глаза сверкали в ярком солнечном свете. Палец сам собой потянулся нажать на паузу. Никки вспомнила день, когда сделала эту фотографию. Рафаэль разговаривал с работником и вдруг обернулся, словно почувствовал на себе ее взгляд. Через несколько секунд Рафаэль подойдет к Никки, возьмет за руку и поведет в дом, откуда они не выйдут до самого вечера.

Никки охватила глубокая тоска. Закрыв глаза и глубоко вздохнув, она приказала себе не расклеиваться. Хватит упиваться пустыми фантазиями. Пользы от них никакой, один вред. И вообще, она попросту романтизирует прошлое, воображает то, чего не было.

Нет, фотографии пора удалять. Сейчас же.

Да, сначала будет больно, зато она покончит с этой историей раз и навсегда и сможет наконец полноценно начать новую жизнь.

Собравшись с духом, Никки решительно взялась за мышку. И вот курсор беспощадно нацелен на «удалить». Палец завис над кнопкой. Никки медлила. Нахмурилась. Закусила губу. Упрямо вскинула подбородок, плотно сжала челюсти и уже собиралась избавиться от последнего, что осталось у нее от Рафаэля, как вдруг зазвонил домофон. От неожиданности Никки подпрыгнула.

«Нет, еще рано, я не готова», — подумала Никки, со стремительно бьющимся сердцем закрывая папку вместо того, чтобы отправить в корзину. Может быть, завтра…

Качая головой и досадуя на собственную слабость и бесхарактерность в решающий момент, Никки взяла трубку.

— Да?

— Привет, — ответил мужской голос.

Никки чуть не выронила трубку. Ни у кого из знакомых ей мужчин такого голоса не было — низкого, глубокого, сексуального. Только от этого голоса, и ни от какого другого, у Никки всякий раз беспомощно подгибались колени. И все это от простого слова «привет».

— Рафаэль? — выговорила Никки, бессильно прислонившись к стене.

Все-таки нельзя так долго смотреть фотографии. Видимо, на почве нереализованных мечтаний совсем крыша поехала. Ну что Рафаэлю делать в Париже?..