Английская роза - Шантель Шоу

Голова у Карлоса шла кругом, когда он вышел из флигеля. Он еще издали увидел, что открыты застекленные двери гостиной. Кто-то кричал… Потом он увидел дворецкого, который бежал ему навстречу.

- La señora - se ha ahogada!

Утонула!

Карлос бросился вниз по ступенькам. Выбежав на террасу, он увидел, что рядом с бассейном лежит неподвижное тело.

Сердце у него остановилось. Перед собой он видел мать, которая вдруг осела на теннисном корте.

- Бетси!

Он издал крик раненого зверя. Упал рядом с ней на колени и задрожал от облегчения, когда она приподнялась и закашлялась. Потом со стоном схватилась за ногу.

- Судорога, - невнятно проговорила она. - Я плавала, и у меня свело ногу. К счастью, меня увидел Эдуардо. Ему удалось вытащить меня из воды.

- Все хорошо, querida. - Карлос привлек ее к себе дрожащими руками.

- Ничего хорошего, - из последних сил она отпрянула от него, - и никогда не будет хорошо. Я все испортила.

Бетси предпочла бы идти по раскаленным углям, чем позволить Карлосу взять себя на руки. Но нога так мучительно болела, что идти было невозможно, и пришлось терпеть, пока он нес ее в дом.

- Положи меня на диван. Через несколько минут все пройдет, - негромко сказала она, глядя на ворот его рубахи, чтобы не смотреть ему в лицо.

Не обращая внимания на ее слова, Карлос понес ее наверх, в их спальню. Сразу направился в свою ванную и усадил на стул, а сам отвернул краны и стал набирать ванну. Бросил туда горсть кристаллов.

- Горячая вода расслабляет мышцы. Судорога икроножной мышцы очень мучительна, - объяснил он. - Один раз из-за судороги меня унесли с теннисного корта посреди матча, который я выигрывал.

Она подозревала, что он специально говорит как ни в чем не бывало, чтобы развеять ее смущение. Хоть какая-то надежда, мрачно подумала Бетси.

Она посмотрела на свои ноги, чтобы он не видел слезы у нее на глазах.

- Боль уже проходит. Теперь я справлюсь. Пожалуйста, сходи к Себастьяну и посмотри, как он там.

- Не запирай дверь, вдруг тебе понадобится моя помощь.

Когда он ушел, она сняла купальник, залезла в ванну и принялась разминать мышцу, которая теперь отзывалась ноющей болью. Бетси вспоминала ужасные минуты в бассейне, когда она буквально не могла пошевелить ногой. Боль была такой острой, что она запаниковала и наглоталась воды.

По ее лицу потекли слезы. Она внушала себе, что слезы - реакция на шок, но понимала, что обманывает себя. Ей показалось, что у двери кто-то есть. Сквозь слезы она увидела размытую фигуру Карлоса, который стоял, прислонившись к дверному косяку.

- В четырнадцать лет у меня появилась возможность стать самым молодым игроком, который выиграет международный юношеский турнир. Но в финале я проиграл, - с трудом заговорил он. - От ярости я вышел из себя, разбил ракетку… Получил официальный выговор от судьи. Потом, в машине, отец сказал мне, что мое поведение опозорило семью. Мама расстроилась.

Когда мы приехали домой, она сказала, что у нее болит голова. Но я уговорил ее поехать на тренировочный корт и сыграть со мной…

Он сунул руки в карманы и пнул дверь мыском туфли.

- После одной сильной подачи мяч ударил ее в плечо. Мама упала… Я разозлился, решив, что она притворяется. Но она не шевелилась.

Бетси слушала, затаив дыхание. Карлос продолжал:

- Я подбежал к ней, приподнял ей голову… я еще думал, что она упала от удара и сейчас встанет. Но она умерла. Прямо там, у меня на руках, моя мама умерла.

- О, Карлос… мне так жаль!

Он нахмурился:

- Оказалось, дело вовсе не в теннисном мяче. У мамы была аневризма сосуда головного мозга. Головная боль была предвестником… Кто-то позвонил отцу, и он приехал на корт, но опоздал. Он рыдал над телом мамы, как дитя, а потом сказал мне, что я ее убил.

- Нет! - воскликнула Бетси. - Аневризма могла разорваться в любую минуту.

Он кивнул.

- Но я не сомневался в том, что причиной смерти мамы стала моя вспыльчивость, и поклялся больше никогда не давать воли чувствам… Любым чувствам, - хрипло уточнил он. - Целых двадцать лет я не позволял себе злиться, грустить, сильно радоваться. Запретил себе любые сильные чувства.

От боли в его голосе у нее разрывалось сердце.

- Карлос…

- А потом я встретил тебя, Бетси Миллер. Ты была моей экономкой и уверяла, что я тебя не увижу и не услышу… - Он с грустью улыбнулся, но от выражения его глаз у нее екнуло сердце. - С того самого мига я хочу тебя.

- А после того, как я сама упала к тебе в постель, словно спелая слива, ты решил, что можно ненадолго мною увлечься… - Пузырьки в воде быстро лопались, и она глубже окунулась под воду. - Если бы я увидела твою записку и приехала к тебе в Испанию, ты бы, наверное, пригласил меня пожить в твоем холостяцком пентхаусе в Мадриде, пока тебе не надоела застенчивая экономка и ты не бросил бы меня ради очередной гламурной модели.

- Должно быть, вода уже остыла.

Он оттолкнулся от двери и, прежде чем Бетси поняла, что он намерен сделать, нагнулся и вынул ее из ванны.

- Я тебя намочу, - прошептала она, когда Карлос прижал ее к груди и понес в спальню.

Находиться в его объятиях было мучительно. Очень хотелось прижаться губами к его небритому подбородку. Когда он усадил ее на постель, она схватила протянутое им полотенце и завернулась в него.

- Нет, - сказал он. - Я отвез бы тебя на Майорку, в «Касита Виола».

Бетси посмотрела на него в упор:

- Кажется, ты говорил, что не возил туда любовниц?

- Не возил…

Он ненадолго замолчал, и Бетси вдруг испугалась, что он не уверен в себе.

-Но ты - другое дело.

Ее глаза снова наполнились слезами. Ей так хотелось ему поверить, но он ведь предупреждал, чтобы она не верила сказкам.

- Карлос, прошу тебя, не надо меня жалеть. Мне не следовало говорить за ужином то, что я сказала.

- Ты сказала, что любишь меня.

Его голос был бархатистым, мягким, и она набиралась сил, чтобы справиться