Спаси меня от одиночества (СИ) - Найт Елизавета

— Простите, — позади меня раздается голос. Инвестор!

— Минутку, я уже почти освободилась! — пытаюсь вернуть лицу вежливую заинтересованность.

— Думаю, пора кое-что прояснить, — не унимается Александр Витальевич.

Мы вдвоем разворачиваемся к Александру и непонимающе смотрим на него. Он наслаждается нашим замешательством целую минуту. А затем поясняет.

— Гоген, позволь тебе представить Назарову Марину Леонидовну — совладелицу «СтройИнвест». Марина Леонидовна, это Гоген Аффаров — мой друг и партнер. Прошу простить его за опоздание.

Всего пара предложений производят эффект разорвавшейся бомбы.

Моему удивлению нет предела. Ну надо же было так вляпаться! Переспать с возможным инвестором, который так нам нужен!

Гоген пристально меня рассматривает, сузив глаза. Его руки складываются на груди.

— Я так понимаю, что вы уже знакомы, — Александр улыбается.

— Да, — быстро отвечает Гоген.

— Немного, — говорю я почти одновременно с ним.

— Я бы так не сказал!

Что? Да как он…

Вскидываю подбородок.

— Когда мы все прояснили, пора вернуться к делам.

Поворачиваюсь к Александру.

— Я встречусь с вами за ужином, Александр… — специально делаю долгую паузу, — Витальевич. И мы обсудим условия сделки.

— Нет! — раздается решительный голос Аффарова.

— Гог, ты уверен, что… –

— Я сказал, нет!

Мужчина подходит ко мне совсем близко, заставляя задрать голову. Его глаза пылают, желваки ходят ходуном.

— Обсуждать эту сделку ты будешь только со мной!

Сквозь тонкую ткань блузки я ощущаю жар его тела. Причудливый узор из мурашек расползается по моей спине. А внутри вспыхивает ярость.

— Да кто ты вообще такой, чтобы… — договорить я не успеваю.

Мужчина легко подхватывает меня своими огромными ручищами и закидывает себе на плечо.

Я охаю от стремительности полета и высоты, на которой оказалась.

Моя обтянутая алыми брючками задница находится где-то на уровне лица наглеца, а я сама свисаю вниз головой.

— Отпусти меня! — стараюсь сдержать крик, чтобы не привлекать внимание всей стройки.

В ответ тишина. Стучу кулачками по широкой спине. До боли. Но все без толку!

Такое чувство, что мужчина этого даже не замечает!

— Поставь меня на место! Живо! — от злости мой голос дрожит.

Тяжелая огромная ручища придерживает меня за ноги. От этого касания по телу разливается приятное тепло. Я что, схожу с ума?

— Пусти, а то пожалеешь! — я кричу, больше не заботясь о свидетелях. А их на стройке хватает.

Неожиданно человек-гора останавливается и, перехватив меня очень нежно за талию, опускает вниз.

Я практически сползаю по нему на землю. Так плотно он прижимает меня к себе. Пытаюсь оттолкнуть наглеца. Но ничего не выходит. Его руки стальным обручем обвивают меня.

Едва мои ноги касаются земли, как он накрывает мои губы своими. Стремительно, страстно он обхватывает их и втягивает внутрь. Влажный язык осторожно проходится по кромке, словно пробуя ее на вкус. Тут же смелеет и раздвигает мои губы. Врывается внутрь.

Пытаюсь перевести дыхание. Его язык сплетается с моим, вовлекая меня в свою страстную игру.

Я не могу сопротивляться его напору. И самое страшное — не хочу!

Я поднимаю руки и кладу их на широкую мужскую грудь. Приподнимаюсь на носочки, чтобы быть ближе к нему.

Его язык проходится по самому краешку моей нижней губы. Потом мужчина осторожно посасывает и прикусывает напоследок. И отстраняется. Карие глаза очень внимательно смотрят на меня.

Кровь бросается к лицу. Касаюсь пальцами припухших губ.

— А теперь садись в машину!

Позади меня распахнутая дверца его здоровенной иномарки. Он сам стоит передо мной и ждет. Бежать некуда…

— Я с тобой никуда не поеду! — хотела бы я сказать решительно. Но выходит жалко и неуверенно.

— Ответ неверный, — мужчина возвышается передо мной, закрыв своей широкой спиной от любопытных глаз всей стройки.

Его руки сложены на груди. Он ждет.

Под смуглой кожей перекатываются литые мышцы, оплетенные жгутами вен. Какие огромные руки. И сильные…

Чувствую, как вспыхивает мое лицо, румянец расползается по щекам. Быстро опускаю глаза.

— Послушай, то, что произошло, — запинаюсь, не зная как назвать то самое. — Было ошибкой. Обычно я так не делаю…

Звучит ужасно! Как будто именно так я постоянно и делаю.

— Что именно?

— Ну, — сбиваюсь. — Ну то…

— Секс? — по крупному красивому лицу не пробегает даже тени неловкости.

— Да.

— Я знаю. А теперь садись, — все это сказано негромко, но очень убедительно.

Бросаю тоскливый взгляд на «Патриота» и сажусь в его иномарку.

Дверца за мной захлопывается, а через секунду мужчина запрыгивает на водительское сиденье и заводит мотор.

— Откуда ты знаешь? — почти шепчу под шорох покрышек по дороге из гравия.

— Знаю «что»? — он не отрывает сосредоточенного взгляда от дороги.

— Ты сказал, что знаешь, что я… — мне опять не удается сказать то, что надо. — Что я не сплю со всеми подряд.

Он молчит, хмуря брови. Кажется, я не дождусь ответа. Вздыхаю.

Сердце громыхает в груди. Кажется, что этот огромный мужчина тоже должен слышать его грохот. Опускаю взгляд вниз. Моя блуза дрожит в унисон с сердцебиением.

Руки холодеют.

— Куда мы едем? — наверное, с этого вопроса стоило начать.

— К тебе, — слишком быстрый ответ.

Внутри все сжимается от страха и пламенеет от томительного предчувствия. Я сама не могу понять, чего я хочу больше: чтобы он ушел или чтобы он никогда не уходил.

Чушь! Это все гормоны.

— Зачем, — стараюсь придать голосу будничной скуки.

— За вещами, — он лишь изредка бросает на меня короткие взгляды. Но в темных глазах невозможно ничего прочесть.

— Какими вещами? — выкрикиваю я слишком резко.

— Твоими. Ты переезжаешь ко мне.

В ответ я смеюсь. Долго, истерически. Сначала громко и отчаянно-весело, а под конец нервно и прерывисто.

— Прости, что?

— Ты. Переезжаешь. Ко мне, — с паузами повторил он.

— Нет, — я складываю руки на груди. Внутри поднимается злость. Значит, глупому желанию уже нет места.

Я жду его ответа. Но он молчит, внимательно следя за дорогой. Огромные руки спокойно лежат на кожаном руле. Под смуглой веной вздуваются тяжи вен. На левой руке массивный хронометр. Очень дорогой. Когда-то я дарила подобный Артему…

Встряхиваю головой.

— С чего ты решил, что я поеду к тебе?

— Так правильно.

— Да перестань ты говорить загадками! — я взрываюсь. Меня бесит его спокойствие, меня бесит его молчаливость и эти осколки фраз, по которым я сама должна найти суть.

Машина притормаживает. Знакомый двор. Охранник открывает ворота. Щелчок поворотника, и мы паркуемся перед моим подъездом.

Он разворачивается ко мне. Смотрит долгим нечитаемым взглядом.

Я вижу, как дергается его рука, но он усилием воли оставляет ее лежать на месте. Кажется, что он хочет прикоснуться ко мне, погладить.

Кожу опаляет от желания ощутить это самое касание на себе.

— Ты должна быть моей. Мы предназначены друг для друга. Ты нужна мне, а я нужен тебе.

— Не поняла! Гоген, да? — перебиваю его. — Ты в своем уме? Ты знаешь меня меньше суток. Что это за странные фразы? Ты обкурился или обдолбался?

— Послушай, Марина…

— Нет, это ты послушай. Все что, случилось вчера, было ошибкой, случайностью или не… — запинаюсь от его пронзительно взгляда, — большим приключением. Но это в прошлом. Сейчас в лучшем случае мы деловые партнеры. А противном — чужие люди.

— Ты пока не понимаешь, что нам начертано быть вместе.

— Перестань! Ты похож на религиозного фанатика! Говорю последний раз: отстань от меня. Я никуда с тобой не поеду и жить с тобой не буду! С этого момента только рабочие встречи четко оговоренные и назначенные заранее. Ясно?

— Предельно, — он смотрит на меня своими огромными темными глазами, в которых вспыхивают золотистые искры и увлекают меня за собой.