Спаси меня от одиночества (СИ) - Найт Елизавета

— Нет, — бросаю ей, не отрываясь от экрана ноутбука.

— Может разнести по этажам?

— Лида, — я вскидываю голову, но вижу только восхищенный взгляд секретарши, устремленный на великолепный букет.

— Да? — шепчет она испугано.

Я смягчаюсь.

— Как хотите. Только унесите их из моего кабинета, — делаю неопределенный жест рукой.

И Лида довольная и окрыленная командует мужчинам. Через четверть часа мой кабинет чист.

Распахиваю окно и пытаюсь вдохнуть глубже чистого свежего воздуха.

Но все равно чувствую сладковый запах цветов и терпкий аромат потрясающего и дерзкого мужчины.

Трясу головой, отчего пряди выбиваются из пучка и касаются моего лица.

Я понимаю, работать у меня сегодня не получится. Только не в этом кабинете!

— Лида, я на телефоне, — машу секретарю на прощанье. — Не забудь позвонить господам инвесторам.

— Хорошо, Марина Леонидовна.

Запрыгиваю в «Патриота» и несусь по улицам домой. Представляю, как сброшу туфли и костюм…

В подъезде меня встречает озадаченный охранник. Молчит, но провожает каким-то странным заинтересованным взглядом.

Двери лифта отсекают меня от него. Что? Ну что такого он увидел?

Ответ предстает предо мной во всем великолепии, едва я выхожу из лифта.

Весь мой этаж уставлен цветами.

Аффаров, ты что, блин, издеваешься?

Прямо около своей двери сталкиваюсь с цветочным курьером.

— Назарова Марина Леонидовна?

— Да, — отвечаю обреченно.

— Отлично! — кивает он мне. — Клиент на месте.

А это он говорит уже кому-то в наушник.

— Мне ничего не надо, заберите их, пожалуйста, — машу руками.

— Марина Леонидовна, все уже оплачено. У нас установка доставить все цветы.

— Все?

— Да, — он довольно кивает. — Это первый рейс.

— Первый? Рейс? — я оглядываюсь. Навскидку тут десятка два шикарных букетов.

— Первый из восьмидесяти двух, — парень сверяется с планшетом.

— Что? — у меня в глазах плывет. — Ну, это уж слишком! — дрожащей рукой вставляю ключ в замок.

Не спрашивая моего разрешения, парень резво заносит цветы в прихожую.

— Стоять на месте! — рявкаю я.

— Лида! — кричу в трубку. — Быстро найди мне номер этого…этого… господина Аффарова!

— Высылаю, — с готовностью отзывается секретарша.

— Стоп. Откуда у тебя под рукой его номер?

— Он оставил утром визитку и сказал, что вам очень скоро понадобится его номер.

Закрываю глаза и глубоко дышу. Ноздри щекочет сладковатый цветочный аромат.

— Марина Леонидовна, я могу продолжить заносить цветы?

— Марина Леонидовна, с вами все хорошо?

Два голоса сливаются и звенят у меня в ушах.

— Ты, — указываю пальцем на курьера, — стоять на месте.

— Жду номер, — говорю в трубку и сбрасываю.

Как только на экране всплывает текст с номером, сразу жму на вызов.

Ну, Аффаров, держись!

— Привет, Мариночка, рад твоему звонку, — я немею от ласкового низкого голоса с хрипотцой. Еще никогда меня не называли так мило и возбуждающе одновременно.

— Господин Аффаров, — я пытаюсь быть строгой, но голос дрожит. — Жаль не могу ответить вам тем же.

— Да? — слышу притворное удивление и насмешку в его словах. — А я думал, что вы хотите поговорить со мной.

— Очень, — шиплю кровожадно. — Стоять!

Через незапертую входную дверь просачивается второй курьер с еще двумя букетами. Он застывает рядом с первым.

Вдвоем они выглядят очень смешно и глупо. Но мне почему-то не смешно!

— Уже поднимаюсь, Мариночка, — голос Гогена приобретает рычащие нотки. От чего вдоль моего позвоночника пробегают мурашки. — Господин Аффаров…

— Гоген, — перебивает он меня.

Набираю полную грудь воздуха.

— Гоген. Вы переходите все границы!

— Еще и не начинал.

— Послушай. те, Гоген! Я уже сыта по горло. Звоните в эту чертову цветочную лавочку и забирайте назад все эти чертовы цветы.

— Я заеду за тобой поужинать. В шесть? В семь? — он словно не слышит меня. Хрипловатый низкий голос проникает в мое сознание, заставляя сердце бешено стучать.

Я открываю рот и закрываю обратно. Хлопаю глазами и снова пытаюсь выдавить из себя ответ.

— Отлично, значит в семь. Передай трубочку экспедитору.

Молча протягиваю смартфон одному из парней.

— Да, хорошо.

Словно сговорившись, парни ставят на пол цветы, быстро заносят и расставляют по комнатам остальные два десятка букетов и молча исчезают. А я так и стою в ступоре.

Что это сейчас было? Какой на хрен ужин?

Перезвонить и послать его к черту? Искушение велико.

Скидываю пиджак, туфли и плетусь к себе в комнату.

По фигу. Я просто никуда не пойду. Не открою ему дверь и все. И телефон не возьму.

Все решив, я забираюсь в ароматную ванную. Хм, а свежие лепестки роз отлично дополняют душистую пену и горячую воду в ванной.

А уж какое удовольствие было отрывать бутоны от стеблей, представляя на их месте кое-кого очень самоуверенного и горячего…

Сердце частит. По телу пробегает электрический разряд. А низ живота начинает скручивать в спазме.

Мой расслабон прерывает настойчивый звонок в дверь.

Гоген?

Нет. Успокаиваю я себя. Время только полдень.

Выбираюсь из ванной, набрасываю халат и плетусь в прихожую.

Если это опять цветы, то Аффарову придется сожрать этот букет.

Распахиваю дверь.

На пороге стоит молодой человек с горой коробок.

— Марина Леонидовна?

— Да, — растерянно киваю.

— Это для вас. От Гогена Аффарова.

Коробки опускаются на комод в моей прихожей. Курьер тут же исчезает.

Нервно потираю руки и тяну за атласную ленту. Крышка сползает вниз, открыв мне содержимое.

Он что издевается?

В верхней небольшой коробке лежит безумно красивый и еще более безумно вызывающий комплект нижнего белья. Ажурное бюсте и тонкая кружевная полоска вместо трусиков. Это просто униформа развратной любовницы!

Да такое приличной женщине надевать неприлично! Хотя мне бы пошло.

Ужасаюсь этой мысли и отбрасываю белье.

В следующее коробке находится пара тончайших чулок с широкой кружевной резинкой.

Да за кого он меня принимает?

Дальше пара просто потрясающих туфель. Высокий тонкий каблук. Серебристая ткань, крупный жемчуг. Не могу удержаться.

Достаю их из коробки и натягиваю на ногу. Мой размер! Сидят идеально!

Самая большая коробка. Вечернее платье. Длинное, струящееся, отделанное жемчугом и мелкими камнями. Темно-синий шелк прекрасен. Лейбл на бирке заставляет меня замереть.

Да оно стоит как… как крыло самолета. Не меньше!

Осторожно складываю вещи назад. С любовью завязываю атласные ленты. И выношу коробки за дверь.

Бросаю прямо на свой входной коврик и захлопываю дверь.

Шальная мысль приходит следом. Хватаю ручку и листок бумаги. Быстро пишу послание, складываю листок и бросаю сверху на коробки.

Довольная улыбка расползается по моему лицу. Осталось дождаться вечера.

Кутаюсь в уютный махровый халат. Достаю из морозилки мороженное и устраиваюсь на диване.

Поработать? Или отдохнуть?

Минуты тянуться бесконечно долго. Не замечаю, как проваливаюсь в сон. Из которого меня вырывает грохот у входной двери.

Подпрыгиваю на диване.

Шесть часов.

Лукаво улыбаюсь.

Кто-то крайне настойчиво стучит в мою дверь. Следом раздается трель дверного звонка и телефонного.

Наивный.

Стук продолжается. Делаю телевизор громче.

— Головой еще постучи! — кричу в сторону прихожей. Жаль, что мужчина с той стороны меня не слышит.

Дверь сотрясается под тяжелыми ударами.

— Ага! Еще!

Телефон разрывается. А следом стихает все. И звонок, и стук.

Ушел?

Я испытываю разочарование. Думала, что он будет более настойчивым и изобретательным. А так… даже не интересно!

Подхожу к двери, заглядываю в глазок — пусто. На смену ликованию приходит горечь.