Рут Ланган - Уик-энд для двоих

– С помощью ключа. Который дала мне миссис Каррингтон. – Она снова вздернула подбородок. – И еще я включила бесшумную сигнализацию, которая сработала, когда вы открыли эту дверь. – Она почувствовала, как от такой наглой лжи у нее вспыхнули щеки. Но она была сейчас в отчаянном положении, находясь в пустом доме, во власти незнакомца, который был похож на самого дьявола. Сердце девушки неслось вскачь, как неуправляемый поезд.

При этих словах он внимательно посмотрел на нее, потом откинул голову и рассмеялся. Смех?

– Вы не слышали, что я сказала? Если вы не уйдете…

– Да. – Он все еще смеялся. – Вооруженные охранники. Вы забыли еще упомянуть злобных псов.

Она тут же поняла, что ее поймали на лжи. Она пугливо оглянулась, думая, куда бежать, чтобы спастись от него. Поняв намерения девушки, он тронул ее запястье.

– Подождите. Не бойтесь.

Она отдернула руку, перепугавшись еще больше.

– Кто вы, что вам здесь нужно?

– Меня зовут Бен. Бенедикт Каррингтон.

– Каррингтон? – У нее отвисла челюсть. – Но я… – Она попыталась объясниться: – Миссис Каррингтон не говорила, что в доме кто-то будет.

– Сожалею. Я не потрудился сообщить матери о своих планах. Когда она сказала, что решила продать дом, мне вдруг захотелось приехать сюда. – Он нагнулся и поднял нож, потом шагнул к девушке, не спуская с нее прищуренных глаз. – С чего вдруг она решила дать вам ключи от «Уайт Пайнс»?

Его тон был не таким надменным, как у миссис Каррингтон, но все же в нем проскальзывали собственнические интонации. Хотя он был намного старше мальчика на портрете, Энни поняла, что это один и тот же человек. Те же темные серьезные глаза. Та же предельная сосредоточенность.

Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.

– У меня агентство недвижимости в Транквилити. Ваша мать наняла меня, чтобы я занималась продажей дома. – Она посмотрела на него. – Если вы сюда приехали, то где ваша машина?

– В гараже. – Бен подошел еще ближе, и под его взглядом она чувствовала себя крайне неуютно. – Теперь моя очередь задавать вопросы. Где вы встречались с моей матерью?

– Я не встречалась с ней. Она позвонила мне вчера и прислала в мой офис ключи и инструкции.

– Что-то не похоже на мать. Она редко нанимает людей, если не знает о них все, что можно узнать.

– Она была подругой моей матери, с которой вместе училась в консерватории.

Он кивнул.

– Вот это на нее больше похоже. Если моя мать знала вашу, она не будет считать вас посторонним человеком. Вот, можете забрать, только пообещайте, что не всадите мне в грудь. – Он подал ей нож, продолжая смотреть на нее так, что у нее покраснели щеки.

Она взяла нож, почувствовав, как волна тепла пробежала вдоль позвоночника, когда их пальцы соприкоснулись. Бен взглянул на еду.

– Организуете вечеринку?

– Я приготовила ужин для себя. Но и вам хватит, если вы голодны.

Это было самое меньшее, что она могла сделать, чтобы как-то загладить свое поведение. Теперь, когда у нее было время успокоиться, Энни чувствовала себя очень глупо из– за своего поведения. Она подумала, что выдумки Шелли насчет привидений привели в действие ее слишком богатое воображение.

Он кивнул.

– Спасибо. Принимаю ваше приглашение. Умираю от голода. Когда я разбиваю свою лодку о груду камней, у меня всегда хороший аппетит.

В окно Энни заметила перевернутую лодку, чьи порванные паруса болтались на ветру. Глаза ее расширились.

– Так вы тот дурак… – Она поймала себя на слове и поправилась: – Вы тот человек, который был в море во время шторма?

Он был удивлен, заметив румянец на ее щеках, и не хотел, чтобы эта небольшая оговорка осталась без комментария.

– Да. Тот самый дурак. – Румянец вспыхнул еще сильнее, что явно пришлось по душе молодому человеку. Ему это показалось очень привлекательным.

Бен набрал пригоршню рубленого зеленого перца и закинул его себе в рот.

– Думаю, мне надо переодеться во что-то сухое. Я буду через несколько минут.

Он повернулся и вышел из комнаты.

Энни глубоко вздохнула. Затем она оторвала кусок бумажного полотенца и вытерла лужи на полу. При этом она называла себя последней идиоткой.

Ох, уж это первое впечатление!

Она только что угрожала Бену Каррингтону его собственным кухонным ножом. Бенедикту Каррингтону, сыну женщины, которая доверила ей сделку, самую главную в карьере Энни. И она назвала его дураком. Прямо в лицо.

Совсем не тот способ, чтобы удержать клиента, бранила она себя. Да и останется ли Корделия Сайкс Каррингтон ее клиентом, после того как у Бенедикта Каррингтона появится возможность поговорить с матерью?

Трейси? Ты заказала мне билет на утренний самолет до Нью-Йорка? – Бен стоял у окна, на бедрах было небрежно намотано полотенце. После душа в его темных волосах блестела вода. В руке он держал сотовый телефон. – Отлично. Когда вылетает?

Его глаза прищурились, когда помехи заглушили голос секретаря.

– Что? Ты можешь повторить?

Он снова услышал помехи, а потом вообще ничего. Бен решил прибегнуть к помощи ноутбука. Подойдя к столу, он быстро отправил сообщение по электронной почте, нетерпеливо прочитал с полдюжины пришедших писем, затем подошел к окну.

Небо стало темным, как в полночь, дождь барабанил по стеклу.

Он не мог объяснить, что заставило его вернуться в «Уайт Пайнс». Когда мать позвонила и сказала, что продает семейное имение, он не возражал, более того, даже почувствовал облегчение. Он уехал отсюда три года назад, пообещав не возвращаться. И тогда он не шутил, был уверен, что никогда не увидит это место снова. Несмотря на то, что в детстве он был счастлив здесь, боль, которая пришла позже, полностью заслонила эти ранние воспоминания.

Тогда почему он приехал сюда? У него не было ответа на этот вопрос. Он находился в Сан-Франциско, планировал провести деловой уик-энд в Нью-Йорке. Но, отложив все дела, купил билет на самолет, летевший в штат Мэн. Возможно, осознание факта, что это последний шанс увидеть дом детства, толкнуло его на этот неожиданный поступок.

Он хотел побыть один, ему это было нужно. Он и подумать не мог, что мать уедет так быстро, решившись продать дом. Ему не приходило в голову, что здесь может оказаться агент по недвижимости, прибывший осматривать «Уайт Пайнс ».

Бен вздохнул. Это только на одну ночь. Утром его здесь уже не будет. Теперь, когда у него появилась возможность убедиться, насколько запущено имение, единственным желанием было бежать отсюда. Поэтому он и вывел «Одиссею» в залив. Мальчиком он получал от этого самое большое наслаждение. Ему нравилось ощущение дующего в лицо ветра, игра солнечного света на воде, несущейся за бортом. Сегодня он испытал острый соблазн плыть все дальше и дальше, не оглядываясь на печальные воспоминания о прошлом. И если бы не шторм, он бы так и поступил.