Дебора Плэтнер - Остров судьбы

— Могу я получить очки обратно?

Мелани протянула руку. Кингстону стоило только сдавить посильнее, и тонкая оправа рассыплется в сильных пальцах, оставив девушку совершенно беспомощной.

— Да, конечно.

Но испытание не закончилось. Вместо того чтобы вложить очки в протянутую руку, Энтони аккуратно надел их ей на нос и заботливо стал заправлять дужки. Мелани чувствовала дыхание мужчины на лице, а шершавые пальцы нежно касались чувствительных участков за ушами. Девушка задрожала.

— Спасибо, — выдавила Мелани, стараясь отодвинуться подальше.

Энтони, держа ее голову в ладонях, пристально вглядывался в лицо.

— У вас очень выразительные глаза, — произнес наконец он тоном врача, ставящего диагноз.

Мелани зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, постаралась, чтобы взгляд был лишен выражения. Глядя на нее, никто не мог бы сказать, что нервы на пределе. Что этому иезуиту нужно от меня?

— Вам не холодно?

— Нет, — выдохнула девушка. Ответ прозвучал неубедительно, даже жалко.

Мускулистые руки скользнули вниз по напряженным плечам, потом по рукам и сжатым кулакам.

— Ваши руки холодны как лед, и вы дрожите. Чтобы согреться, надо поесть. Вы должны были нагулять аппетит во время морской прогулки.

— Уверяю, я в полном порядке. — Мелани отдернула руки и уже спокойнее продолжила: — Мне не холодно, и я не голодна.

— Понимаю, вам нехорошо после качки? — Черные брови вопросительно поползли вверх, и та, которая была над повязкой, закрывающей пустую глазницу, как бы презрительно искривилась, рассеченная шрамом. — Не думаю, что обратный путь станет легче, если проделать его на пустой желудок. Вы будете чувствовать себя гораздо лучше, если подкрепитесь.

Что происходит? — думал Энтони, внимательно вглядываясь в пылающее лицо девушки. Он пытался прочесть ответ в зеленых глазах, но Мелани всякий раз поспешно отводила их, боясь показать свой страх.

— Решено, вы присоединяетесь ко мне. Обед сейчас будет готов. — Молчание Энтони, очевидно, принял за согласие.

— Спасибо. Но катер отходит через… — Мелани посмотрела на часы, — …двадцать минут, а мне еще нужно дойти до причала.

— Капитан все равно не отчалит, пока я не дам команду.

Мелани почувствовала, как пол уходит из-под ног.

— Но я действительно не голодна…

— А у меня крошки во рту не было со вчерашнего дня, и я не могу думать ни о делах, ни о чем другом, кроме еды. Что вы скажете на это заявление?

Однако Мелани ответила дерзко:

— Я скажу «приятного аппетита»! Со всеми мужчинами легче иметь дело, когда они сыты.

Как бы подтверждая ее высказывание, Кингстон шагнул навстречу и, хищно оскалившись, произнес:

— Что же, будет лучше, если я съем обед, а не вас.

— Да, наверное… — пролепетала Мелани, отодвигаясь. Что можно ответить на такое заявление?

— Отлично, пока готовят еду, что-нибудь легкое для вас и посущественнее для меня, почему бы вам не достать документы, чтобы я мог их просмотреть?

От просмотреть до подписать — большой путь, но Мелани не возражала, а предпочла сделать так, как он сказал.

Кингстон вышел, плотно закрыв дверь, а когда вернулся, то так тихо открыл ее, что Мелани, только почувствовав затылком горячее дыхание, поняла, что Энтони в комнате.

— Вы двигаетесь очень тихо… — начала девушка.

— Для калеки, — с готовностью подхватил он.

— Это не то, что я хотела сказать, — запротестовала Мелани, понимая, что меньше всего он нуждается в сочувствии и извинениях.

— Ну конечно, вы хотели высказаться более дипломатично: «физически неполноценный», «увечный»?

Мелани пришла в ярость: пусть Кингстон все время провоцирует, но неужели он считает ее настолько жестокой, способной издеваться над недостатками другого?

— Я хотела сказать, вы двигаетесь бесшумно для такого высокого мужчины, но вы грубо меня прервали. Между прочим, я не затыкала вам рот, когда вы рассуждали о моем зрении. В отличие от вас, я, конечно, не хромаю, но никогда не смогла бы так тихо двигаться. А ведь в детстве мечтала стать балериной.

— Балериной? — Энтони скептически хмыкнул, взглянув на толстые линзы очков и плотную фигуру, которую не могли скрыть мягкие складки одежды.

— Просто детская мечта, — повторила Мелани. Необъяснимо, но девушку обидело удивление, которое Энтони и не пытался скрыть.

— Потом вы мечтали стать секретаршей?

— Это то, что я умею делать, — ответила девушка холодно.

Трудно признаться, что ты — пустышка, но Мелани всегда была исполнительной и старательной, хорошо ладила с людьми. Как сказал учитель выпускного класса ее родителям, разве эти качества в нашем суровом мире не важнее для счастливой жизни, чем великолепные мозги?

Конечно, некоторым людям, например Алисе и их младшему брату Дику — музыкальному гению и родителям — актрисе и ученому-математику, дано все, включая красоту. Но у семьи и в мыслях никогда не было, что Мелани не соответствует каким-то требованиям. Напротив, иногда все члены семьи перехлестывали в выражении чувств по отношению к Мелани, всегда давали понять, что она самая-самая любимая и особенная. Родители удочерили Мелани младенцем, и она стала своеобразным талисманом семьи, в которой вопреки врачебным прогнозам вскоре родилось двое детей — дочь, а потом сын.

— И больше никаких амбиций?

— Нет.

Мелли не сомневалась — Энтони надорвет живот от хохота, если узнает, что единственная ее мечта в жизни — стать женой и матерью. Любить людей — этим талантом господь Бог наделил девушку сполна, и это редкий дар.

Мелани, опустив глаза на документы, разложенные на столе, попыталась аккуратно выровнять листы, которые расплывались перед глазами бесформенными пятнами. Но в этот раз дело было не в очках — в глазах стояли слезы.

— И вы хотите, чтобы я подписал вот это?

— Что? О да! — Внезапно бумаги выскользнули из рук девушки и рассыпались веером.

Расстроенная невеселыми мыслями, девушка не сразу уловила сарказм. Но когда сосредоточилась, поняла — худшие опасения подтверждались и сейчас Кингстон объявит, что никогда и не собирался подписывать документы.

Четыре месяца назад Энтони Кингстон разрешил Джастину использовать свою землю в коммерческих целях, но по совету юриста сохранил право собственности до конца апреля. Джастина устраивало, что дата расчета откладывается, и он активно занялся спекуляциями на чужой земле. Заключив ряд выгодных сделок, Джастин все еще не стал владельцем земли, а неуловимый Кингстон ускользал от подписания контракта.