Ловушка для донжуана - Линн Грэхем

Белль посмотрела на него, ошеломленная этой откровенной речью.

— И часто женщины за тебя… хм… цепляются?

Данте напрягся. Блестящие темные глаза остановились на ее бледном беспокойном лице.

— Часто. Мне на пути встречались настоящие прилипалы!

— Я вовсе не из таких, — рассеянно прошептала Белль. — Но ты до сих пор не объяснил, зачем тебе фиктивная невеста.

— И я не буду раскрывать подробностей, пока ты не проявишь заинтересованность в приеме на работу, — нетерпеливо произнес Данте. — Утро вечера мудренее. Увидимся завтра в одиннадцать, и тогда ты дашь мне ответ. Но имей в виду… У меня высокие требования. Если ты согласишься, тебе придется соответствовать всем моим условиям. Носить одежду, которую я для тебя куплю, отказаться от привычки кусать ногти… И собаки. Я не люблю собак.

Обкусанные ногти Белль впились ей в ладони. Она всегда надеялась, что окружающие не заметят ее дурной привычки. Белль почти бессознательно потянулась к Чарли, чтобы успокоиться, и подняла его себе на колени. Песок с его лап и шерсти полетел во все стороны.

— Я не брошу Чарли.

— Он может пожить в питомнике на время нашей договоренности.

— Нет, он нуждается в любви и внимании, и, если лишить его всего, к чему он привык, он испугается! — воскликнула Белль, прижимая к себе Чарли, словно мягкую игрушку.

— Он не ребенок, — рассердился Данте.

— Ему пришлось нелегко в жизни, он моя семья, — заявила Белль.

— Завтра решишь, — снова посоветовал Данте. — А теперь позволь мне провести тебя до фургона.

— В этом нет необходимости, — сказала ему Белль, ссаживая с коленей собаку. — Он совсем рядом.

— Я решаю, что необходимо, а не ты, — парировал Данте, подозревая, что Белль может доставить ему много проблем, потому что девушка была эмоциональна, даже слишком.

Кристиано тоже был полон эмоций и очень склонен к привязанностям. После себя он оставил двух убитых горем, навязчивых и требовательных чихуа‑хуа, и Данте держал их в эксклюзивном отеле для животных в самых роскошных условиях. Он неукоснительно навещал питомцев брата раз в месяц. Это не совсем то же самое, что взять собак домой, но все же лучший вариант для питомцев, с которыми никогда не обращались как с собаками. Тито и Карина хотели спать в одной кровати с хозяином, лежать у него на коленях и есть с тарелок.

Белль глубоко вздохнула:

— Как ты думаешь, может быть, тебе приходится нанимать девушку как раз потому, что ты такой грубый, бессердечный и властолюбивый?

— Не могу вспомнить, когда меня в последний раз оскорбляла женщина, — признался Данте в ответ.

Непрекращающаяся критика со стороны родителей очень его закалила.

— Ты, должно быть, встречал очень много не критикующих женщин.

— Очень богатым мужчинам редко встречаются иные дамы, — цинично ответил Данте, остановившись у небольшого ржавого фургона в сени деревьев. Удивительно, как кто‑то может жить в побитой машине на постоянной основе. — Я зайду в бар завтра в одиннадцать.

Белль лежала в тесноте своей двухъярусной кровати до утра, обдумывая варианты, которых становилось все меньше, чем больше она думала. Как всегда, она составляла списки. Длинный список важных вопросов, которые должна была задать.

— Что думаешь? — спросила она Чарли, когда он прижался к ней. — Мы не доверяем людям, которые не любят собак, да? Думаешь, это слишком суровое требование? Несправедливое? Все‑таки Стив — прекрасный человек, и он дружит с Данте, что говорит в его пользу.

Вооружившись списками, одетая в джинсовые шорты и легкий топ с цветочным принтом, утром Белль направилась к бару. В ресторане убирали, и пора было готовить столы к обеду. Двигаясь в такт музыке, Белль разложила подставки под горячее и стаканы, задаваясь вопросом, способен ли Данте вообще понять, как она привязана к своей собаке.

Чарли не был ее питомцем изначально, но обстоятельства связали их одной цепью, и они жили вместе с тех пор, как она приехала во Францию. У нее не было семьи. Она не считала семьей отца, с которым встречалась только однажды в своей жизни, и Трейси, которая не поддерживала с ней связь. Чарли, каким бы глупым он ни был, стал для Белль семьей.

Он не отличался сообразительностью, но всегда был веселым и утешал ее, когда мир казался непроходимо мрачным.

Данте, еще не оправившись от позднего завтрака с детьми и истерик малышей, был в дурном настроении, и первое, что он увидел, поднимаясь по ступенькам, его несказанно впечатлило: попка Белль, покачивавшаяся в ритме под музыку. У нее были великолепные ягодицы, пышная и упругая грудь, и, когда она танцевала, ни о чем другом среднестатистический мужчина не мог и думать. Но даже в этом случае он не собирался воспользоваться своим положением, упрямо напомнил себе Данте, потому что, как ее потенциальный работодатель, он, естественно, должен сохранять нейтралитет. Секс в его отношения с подчиненными не входил. Он никогда не совершит этой ошибки.

— Сядь со мной, — сказал он Белль, проходя мимо нее.

— Я не могу. Сейчас рабочее время, — отметила она, пристально глядя на него. — Мне следовало сказать тебе вчера вечером.

— Я договорился с твоим боссом. У тебя есть свободный час, чтобы поговорить со мной.

— Но это самое загруженное время дня! — воскликнула она.

— Я плачу за твое свободное время, — без колебаний заявил Данте.

Когда она уселась за выбранный им стол, ее лицо горело. Деньги дают власть, Белль это знала и долгое время считала это неприятным фактом жизни. Когда люди платили, им позволяли нарушать правила и диктовать свои. Она села напротив.

— Я думала, ты придешь раньше.

— Я проспал, — без смущения заявил Данте. — Вчера я ехал сюда весь день.

Белль хотелось заметить, что он, несомненно, путешествовал в роскоши и понятия не имел о тяготах людей бедных, но проглотила свой дерзкий ответ, признав, что у нее недостаточно сильная позиция. Она знала, как держать язык за зубами, знала все о служении в уважительном молчании, независимо от того, насколько грубы были ее работодатели. Она с сожалением признала, что это одно из преимуществ упорного труда: он учит смирению.

— Кажется, ты хотела дать утвердительный ответ? — Данте вопросительно поднял свои ровные черные брови, когда коллега Белль поставила на стол две кашки кофе.

— Да, — подтвердила Белль, добавляя сахар в эспрессо. — Но сначала ты должен все объяснить.

Данте глубоко вздохнул. Футболка на его груди натянулась, а сильные мускулы под тонким хлопком напряглись. Решив не смотреть