Острота тайных ласк - Донна Хилл

— Я виноват перед тобой, я знаю. — Она услышала его долгий вздох и зажмурила глаза, желая навсегда изгнать образ его и Мишель вместе. — Я просто надеялся наладить рабочие отношения, раз уж мы в одном проекте.

— О чем ты сейчас говоришь?

— Я видел тебя сегодня. В Эссекс-Хаус.

— Ты видел меня? И что?

— Вот почему я позвонил. Я видел, как вы разговаривали с Монтгомери Грантом, и он сказал, что ты подала проект.

— Какое это имеет отношение к тебе?

— Я менеджер у Монтгомери.

В ее сознании пронеслась череда ругательств, и только благодаря воле они не сорвались с ее губ.

— Ты знаешь, что это всегда было моей мечтой с тех пор, как мы вместе учились в Массачусетском технологическом институте. Наш бизнес открылся около двух с половиной лет назад. У нас неплохо идут дела со всеми разработками, происходящими в Вашингтоне.

Она медленно опустилась в мягкое кресло. Этого совершенно не может быть. Она ушла, чтобы забыть о крахе своих отношений с Габриэлем, восстановить чувство собственной значимости и сделать карьеру для себя, чтобы вернуться и встретить эту уродливую часть своей жизни.

— В любом случае я хочу мира. Ты самая крутая женщина в архитектуре. Я почти уверен, что ты заключишь сделку.

На этот раз она не дала ему возможности говорить и отключила звонок. Лекси не могла с ним работать. Это означало позволить семейному бизнесу распасться? Либо так, либо ей придется найти сделку, справедливую для Эссекс-Хаус. Она хлопнула ладонью по подлокотнику кресла. Ей хотелось задушить своего брата Максвелла. Их отец построил бизнес с нуля. Затем годами создавал прочную репутацию компании. Она участвовала в становлении фирмы, хотя роль правой руки отца всегда доставалась брату. Когда она покинула Штаты, чтобы отправиться в Париж за шансом, который выпадает раз в жизни, и избавиться от эмоциональной боли от разрыва, Лекси была уверена, что бизнес прочен.

Она открыла свой ноутбук. Не было времени, чтобы искать другие возможности. Суровая правда заключалась в том, что без большого притока с капитала бизнес скоро свернется. Хотелось схватить брата за шею и удушить.

Монтгомери расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и ослабил галстук. Он изучал еще один проект, который разрабатывал. Если все пойдет хорошо, новые жильцы, отобранные по результатам лотереи, смогут въехать в течение следующих трех недель. Утром домам предстояло пройти еще одну проверку электриков, и он не ожидал никаких проблем. Легкий стук в дверь кабинета отвлек внимание Монтгомери. Он поднял глаза. Улыбнулся.

— Да, Чериз.

— Габриэль Мартин здесь. Он сказал, что вы просили его зайти.

— Пригласите его.

Он отодвинул документы на своем столе в сторону и выключил компьютер. Гейб просунул голову в открытую дверь:

— Привет, босс.

— Гейб, заходи. Присаживайся.

— Итак, введи меня в курс дела. Ты хотел поговорить.

Монтгомери, вытянув ноги, откинулся на спинку стула, чтобы оценить Габриэля Мартина с новой точки зрения.

— Я просматривал график, если его придерживаться и не превышать бюджет, нам понадобится больше людей и дополнительное оборудование.

Монтгомери кивнул:

— Я уже говорил со Стерлингом о корректировке бюджета для десяти новых сотрудников. Он проверял цифры. Я не предвижу никаких проблем. Как только он назовет мне окончательную цифру, занимайтесь наймом. Только включите по крайней мере трех-четырех бывших преступников. Это часть нашей программы реабилитации.

Габриэль сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, поджав губы. Бровь Монтгомери приподнялась.

— Проблема?

Габриэль поерзал на сиденье.

— Как можно доверять правонарушителям?

Монтгомери усмехнулся:

— Итак, ваша позиция такова: если вы не правы, вы всегда не правы и будете поступать неверно снова. В мире нет искупления или второго шанса.

Габриэль отвел взгляд, затем снова посмотрел на Монтгомери:

— Я сделаю все, что тебе нужно, чтобы выполнить работу.

— Хорошо. Когда составите список предполагаемых сотрудников, я бы хотел взглянуть на их документы. Есть какое-нибудь решение по архитектурной фирме?

— Определюсь к концу недели.

— «Рэндалл. Архитектура и дизайн» участвуют?

— Вместе со всеми остальными, — уклончиво ответил он.

— Не будет ли проблемой работать с ними, если они будут выбраны?

Габриэль засунул руки в карманы.

— Нет. Не понимаю почему.

Габриэль повернулся и вышел. Монтгомери откинулся на спинку сиденья и развернул его так, чтобы смотреть в окно. В поисках менеджера проекта для Эссекс-Хаус он тщательно опросил и исследовал каждую компанию вместе со Стерлингом. Они оба согласились, что «Метро консалтинг» Габриэля Мартина — лучший выбор и самая большая прибыль. Хотя резюме его проекта было не таким длинным или подробным, как у других, рекомендации клиентов «Метро» затмили все остальные. Он редко ошибался в ком-то, но комментарии Габриэля задели его за живое. Однако ради блага проекта он на время отложит свои опасения в сторону. Он желал убедиться, что принимает правильное решение. Его тело говорило одно, а здравый смысл — другое.

И здравый смысл подсказывал, что Лекси Рэндалл представляла немало проблем.

Лекси вышла из своей комнаты, все еще кипя от злости на Габриэля, и обнаружила, что в их семейном доме тихо, как перед сном. Джип ее отца исчез. Хорошо, она все еще была слишком расстроена и не хотела сказать лишнего. Она побрела на кухню, и ее желудок заурчал. Она открыла холодильник и, заглянув внутрь, достала коробку с яйцами, помидорами, зеленым перцем, луком и сыром фета.

Решив поднять себе настроение, начала напевать какую-то невнятную мелодию, разбивая яйца, посыпая их солью и перцем и нарезая кубиками лук, зеленый перец и помидор, прежде чем добавить их во взбитые яйца. Лекси бросила ложку сливочного масла на чугунную сковороду и наблюдала, как оно медленно тает, растекаясь по черному дну, пока поверхность не заблестела. Ее мать всегда настаивала на том, что идеального цыпленка можно поджарить только на чугунной сковороде. Какой совет дала бы она по поводу Габриэля? Грейс Рэндалл, возможно, казалась мягкой и милой, но видела мир и людей в нем такими, какие они есть в действительности. Лекси переложила омлет со сковороды на тарелку и села. Может быть, спасать семейный бизнес — не ее обязанность? Она отправила вилкой кусочек омлета в рот и медленно прожевала. Шансы были против нее: во-первых, Габриэль был менеджером проекта, а во-вторых, ее привлекал Монтгомери Грант. Не говоря уже о том, что ее проект блестящ, но запоздал и чрезмерно амбициозен.

Ничто не имело значения. Лекси хотела участвовать. Она хотела этого очень сильно, и не по какой-то из очевидных причин: семейное наследие и ее влечение к Монтгомери Гранту. Она хотела дело для себя. Она хотела