Нора Робертс - Влюбиться в Джеки

Я знаю. — Нэйтан отодвинул от себя тарелку, так и не притронувшись к еде. — Вопрос в том, что я могу для нее сделать. Если бы все зависело от меня...

Если бы все зависело от тебя, то что?..

Все сводится к тому, что мне без Джеки гораздо хуже. — Было нелегко признать это вот так, в открытую, и жить с этим. — Но может быть, ей без меня лучше.

Я думаю, что только она сама может прояснить ситуацию. — Коди взглянул на счет и вытащил бумажник. — Знаешь, я знаю об этом объекте не меньше, чем ты. И в курсе всех деталей.

Что? Ну да, и что?

А то, что в моей комнате в отеле лежит билет на самолет. Вылет послезавтра. Меняю твою комнату в отеле на свою.

Нэйтан начал было придумывать какие-то отговорки, объяснять, почему именно ему необходимо наблюдать за стройкой. Однако вдруг подумал, что отговорки — они и есть отговорки.

Не нужно билета, — резко бросил он. — Я еду сегодня.

Класс. — Коди добавил к счету щедрые чаевые.

Нэйтан прибыл домой в два ночи после целого дня мытарств. Через Сент-Луис он прилетел в Чикаго, два с половиной часа мерил шагами аэропорт О'Хара, ожидая рейса на Балтимор, и оттуда на легком одномоторном самолетике, который садился каждый час, — единственное, что летело в нужную ему сторону, — добрался до дома.

Он был уверен, что Джеки ждет его там. Только эта мысль поддерживала его все эти долгие часы. Она не взяла трубку, когда он звонил, но ведь она могла отправиться в магазин, или была в бассейне, или пошла прогуляться. Нэйтан не мог поверить, что она оставила его.

В глубине души он был уверен — что бы он ни сказал ей, как бы она на это ни отреагировала, Джеки будет ждать его дома. Она была слишком упряма и уверена в том, что делает, чтобы сдаться лишь потому, что он был полным идиотом.

Она любила его, а если такая женщина, как Джеки, отдавала свое сердце мужчине, она оставалась с ним, несмотря на любые трудности. Пока Джеки и видела одни лишь трудности, но теперь, если только она позволит, он покажет ей звездное небо.

Но ее там не было. Нэйтан понял это почти в ту же минуту, когда отворил входную дверь. В доме было тихо и пусто, как раньше, до того, как здесь появилась Джеки. И невыносимо одиноко. Чертыхаясь сквозь зубы, перескакивая через несколько ступенек сразу, Нэйтан взлетел наверх.

Кровать была тщательно заправлена — чувствовался профессиональный подход миссис Грейндж. Нигде не валялись разноцветные майки или потрепанные кеды. В комнате царила идеальная чистота и порядок, как в операционной. Это вызвало у Нэйтана отвращение. Все еще не в силах поверить в очевидное, он распахнул дверцы шкафа. На плечиках висела лишь его собственная одежда.

Злясь на Джеки, а еще больше на себя, он бросился в гостевую спальню. Конечно, там ее тоже не было. Она не валялась на кровати, укрывшись скомканным одеялом. Не было ни ее книг, ни разбросанных повсюду бумаг. Пишущей машинки тоже не было.

Нэйтан стоял посреди комнаты и думал, как же это раньше ему нравилось возвращаться в свой чистый, аккуратный дом, где каждая вещь была на своем месте. Он сел на кровать, внезапно почувствовав, что не может больше стоять на ногах. Запах духов Джеки еще витал в воздухе, но был уже едва заметным. Это было хуже всего — напоминание о Джеки, но ни следа ее самой.

Нэйтан лег на кровать. Он не смог бы заснуть на постели, которую они столько ночей делили с Джеки. «Так просто она от меня не отделается», — подумал вдруг Нэйтан и провалился в глубокий сон.

Это не просто стыдно, это настоящий позор! Взрослый человек, а жульничает в «Скрабл».

Мне совершенно незачем жульничать. — Дж. Д. Макнамара недоуменно посмотрел на дочь. — «Лавильный» — это такое прилагательное, означает «грациозный, изящный, искусный». Например, «балерина исполнила лавильный пируэт».

Это просто куча сам знаешь чего, — возразила Джеки. — Тебе все-таки удалось ввернуть «асторцио», но это уже слишком, папа.

Если ты писатель, это еще не означает, что знаешь все слова на свете. Давай, проверь в словаре, но, если я прав, с тебя штраф пятьдесят очков.

Джеки, уже потянувшаяся за словарем, нерешительно замерла. Она знала, что ее отец умеет блефовать, как никто другой, но знала также, что он частенько топит таким вот образом недоверчивых конкурентов. Недовольно вздохнув, она оттолкнула словарь.

Хорошо, я тебе уступаю. Я лавильный игрок.

Вот и хорошо. — Довольный собой, он принялся считать свои очки. Джеки поднесла к губам бокал с вином и внимательно посмотрела на отца.

Дж. Д. Макнамара был выдающейся личностью. Джеки всегда знала это, но то, что Нэйтан рассказал ей о своих родителях и детстве, заставило ее взглянуть по-новому на то, что подарила ей судьба, и оценить это полностью. Она знала, что в деловом мире ее отец имеет репутацию одного из самых жестких бизнесменов. Он получал огромное удовольствие, поглощая компании, разоряя фирмы и побеждая конкурентов. Однако, судя по всему, обыграв свою дочь в «Скрабл», Джей Ди испытывал не меньшее счастье, чем заключив миллионную сделку.

Он просто любил жизнь во всех ее проявлениях. Возможно, Нэйтан был прав, утверждая, что дети наследуют от родителей нечто большее, чем цвет глаз. И если она унаследовала эту способность радоваться жизни и быть счастливой от отца, то она очень и очень ему благодарна.

Я люблю тебя, папа, несмотря на то что ты подлый обманщик.

Я тоже люблю тебя, Джеки. — Джей Ди просиял, взглянув на счет. — Но это не помешает мне разгромить тебя в пух и прах. Твой ход.

Поджав под себя ноги, как обычно, Джеки оперлась на локти и уставилась на свои буквы. Шторы еще не были задернуты, и в окна смотрел прелестный закат. Вторая гостиная, как называла эту комнату мать, предназначалась прежде всего для семейных сборищ, но являлась образцом элегантности и хорошего вкуса.

Серо-розовые оттенки обюссоновского ковра были поддержаны занавесками в тон и обивкой изящно изогнутого дивана. Коллекцию хрусталя, которой так гордилась мать, пришлось убрать несколько лет назад, когда Джеки и Брендон разбили блюдо для сладостей, подравшись из-за какого-то пустяка. Однако Патриция, не желая сдаваться, оставила в гостиной несколько фарфоровых статуэток.

На этом широком низком подоконнике Джеки пряталась в детстве и мечтала о своем очередном возлюбленном в подростковом возрасте. Она провела в этой комнате тысячи часов — счастливых, ужасных, печальных, радостных. Это было ее родное гнездо. Дом. До сих пор она не осознавала, как же ей повезло.

—Что это с тобой, девочка моя? Писатели должны бы лучше управляться со словами.

Губы Джеки дрогнули в улыбке. Отец теперь называл ее писателем сто раз на дню, при каждом удобном и неудобном случае.