Мишель Селмер - Разборчивый жених

– Если я выйду за тебя замуж, все решат, что они не ошиблись и я решила забеременеть от тебя, чтобы жить за твой счет.

Именно таким образом пыталась устроить свою жизнь ее мать. Только отец Люси не счел нужным сообщить своей любовнице, что он женат. Он не собирался признавать свою незаконнорожденную дочь. Спасибо и на том, что он высылал матери ежемесячный чек. Отец умер три года назад, и надежда Люси на то, что когда-нибудь он захочет познакомиться с ней, тоже умерла.

– Повторяю, я уверен, что ты не забеременела специально, и обязательно доведу это до сведения своей семьи, – сказал Тони.

– Конечно, – согласилась Люси, – но они все равно будут считать меня охотницей за богатым мужем. Ведь люди верят тому, во что хотят верить.

Тони нахмурился:

– Почему тебе так важно мнение моей семьи? Это касается только тебя, меня и нашего будущего ребенка.

Для Люси это было важно.

– Извини, но я не могу выйти за тебя замуж, – мягко проговорила она.

– Даже если я хочу заботиться о тебе и о нашем ребенке?

– Спасибо, но я в состоянии позаботиться о себе сама.

– Хорошо, – вдруг уступил он. – Ты не хочешь выходить за меня замуж, но, может, ты останешься со мной, пока не родится ребенок?

– Извини, но я должна отказать тебе и в этом.

Тони стиснул зубы, кивнул и не стал настаивать.

Он припарковался недалеко от своего дома. Когда Люси оказалась здесь в первый раз, она испытала легкий шок. Все в Тони буквально кричало о его богатстве: он разъезжал в роскошном автомобиле, пил самое лучшее виски, носил дизайнерскую одежду.

Однако жил он в ничем не примечательной квартире, в таком же непримечательном здании, на одной из самых скучных улиц Чикаго. Тони сказал ей тогда, что он не видит смысла в том, чтобы тратить деньги на жилье, в котором почти не бывает.

Обычно, когда они заходили в дом и садились в лифт, Тони держал ее за руку. Случалось, он начинал заигрывать с ней, пока они поднимались на его этаж. Но в этот раз он даже не попытался прикоснуться к Люси. Она испытала и облегчение, и разочарование одновременно.

Люси взяла за правило не привязываться к местам, где ей приходилось жить, но когда Тони открыл дверь и она зашла в его квартиру, к ее горлу подкатил ком. Сколько хороших воспоминаний было связано у нее с этой квартирой! В какой-то момент она стала для Люси настоящим домом, и тогда молодая женщина начала мечтать о том, что однажды Тони скажет ей, что его дом – это ее дом.

Но этого не произошло. И Люси поняла: предаваться несбыточным мечтам глупо и болезненно.

Тони закрыл дверь и положил руку ей на плечо. Сердце ее замерло. Люси понадобилось несколько секунд на то, чтобы понять: он всего лишь помогает ей снять жакет. Тони повесил жакет на спинку дивана. Там же оказались его пиджак и галстук.

– Не хочешь что-нибудь выпить? – предложил он. – У меня есть сок. Или я могу заварить чай.

– Достаточно простой воды. – Люси оглядывалась, пытаясь понять, произошли ли здесь какие-нибудь изменения за четыре месяца ее отсутствия.

Нет, все было по-прежнему. На кофейном столике лежали газеты, на спинке кожаного кресла висел голубой шелковый галстук. Мужская мебель. Все в квартире говорило о том, что здесь живет мужчина.

Было много кожи, металла и стекла. Голые деревянные полы. И никакого намека на присутствие женщины.

– Присаживайся. – Тони указал на диван.

Люси чувствовала, как он напряженно о чем-то думает. Его нервное состояние передалось ей, и ребенок в ее чреве начал вытворять акробатические номера.

Кухню от гостиной отделяла стена, но Люси слышала, как Тони ищет что-то в холодильнике. Он появился несколько секунд спустя, неся бутылку воды для нее и пиво для себя. Она ожидала, что Тони сядет в кресло напротив, но он опустился на диван рядом с ней.

Желание придвинуться ближе, прижаться к нему было как никогда сильным. Люси страстно хотелось, чтобы Тони обнял ее и, баюкая в своих объятиях, пообещал, что у них все будет хорошо. Чтобы он снова занялся с ней любовью, как будто не было этих четырех месяцев.

Вместо этого Тони сказал:

– Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Люси вздохнула. Да, стоило бы сообразить, что человек, привыкший всегда поступать по-своему, вряд ли легко уступит ей.

– Я понимаю, Тони, но я не могу остаться с тобой.

На его скулах заходили желваки.

– Хочешь лишить меня права быть отцом? – отрывисто спросил он. – Ты и так лишила меня возможности быть с тобой, когда ты только узнала о беременности.

Люси сжалась. Конечно, у Тони есть все основания сердиться на нее. По ее милости он узнал о том, что станет отцом, на несколько месяцев позже. Хорошо еще, что вообще узнал, поскольку она поддалась на уговоры матери, твердившей ей об этом постоянно.

К тому же, лишив Тони приятных волнений – теперь-то Люси не сомневалась, что для него эти волнения были бы приятными, – она лишила себя элементарного комфорта. Диван матери, на котором она спала последние четыре месяца, был жутко неудобным. Люси просыпалась либо с сильной болью в области поясницы, либо не могла повернуть шею, а чаще и то, и другое. Мысль о том, что она снова будет спать на кровати, показалась женщине чрезвычайно заманчивой. Но что станет с ее сердцем?

Нет, нельзя соглашаться. Но… но ведь ей сейчас нужно думать не о себе, а о ребенке.

– Допустим… только допустим, что я соглашусь жить у тебя, – осторожно начала она. – Но тогда мне нужна своя комната.

– Ты могла бы жить в моей.

Тони положил руку на ее бедро, и Люси захлестнуло желание. «Разве я не обещала себе больше не совершать необдуманные поступки?» – мелькнуло у нее в голове.

Весьма соблазнительно жить рядом с Тони до тех пор, пока не родится ребенок. Если бы это не означало рисковать своим сердцем. Можно, конечно, надеяться, что он ее полюбит, но в противном случае ей некого будет винить, кроме себя. И, если она останется в его квартире – исключительно ради ребенка, – придется установить кое-какие правила. Например, никакой близости.

Люси сняла его руку со своего бедра:

– Если я соглашусь поселиться у тебя, то ради ребенка наши отношения должны быть сугубо платоническими.

– Я так не считаю, но если таково твое условие… – Тони пожал плечами. Люси взглянула на него и моментально пожалела об этом, увидев завораживающие глаза и легкую усмешку на так и зовущих прильнуть к ним губах. Сердце ее забилось быстрее. – Я даже могу освободить свою спальню, а сам буду спать на кресле-кровати в кабинете.

Он вопросительно взглянул на нее, но, прежде чем Люси успела ответить, зазвонил его телефон.

Взглянув на дисплей, Тони пробормотал какое-то ругательство.

– Это дед. – Он встал и направился в кухню. – Я должен ответить.