Ронда Бэйс - Ночь безумной любви

— Конечно, котик. Если Роджер не против, — пожал плечами Герберт.

— Ты не против, Роджер? — Клементина вперила в него пронзительный взгляд.

Роджер мысленно чертыхнулся. Что он мог сказать? Против?..

Поднявшись и взяв ее под руку, он галантно произнес:

— Ни в коем случае, королева этого вечера. Я полностью в вашем распоряжении.

Глаза Клементины торжествующе блеснули.

— Тогда пойдем, там как раз играют мою любимую песню. — И она потащила его в гущу танцующих.

Нагулявшись, Беатрис приближалась к месту скопления гостей. Она увидела столик, за которым сидела, увидела, что Роджера уже там нет.

Взгляд ее метнулся по сторонам.

Роджер танцевал с Клементиной. Они смотрели друг другу в глаза, и Беатрис почувствовала, как ее сердце сковало холодными тисками. Она словно ощутила приближение грозы, и теперь не знала, как ее избежать.

С болью наблюдала она за мужем, прекрасно проводившим время, и мечтала только об одном: когда же наступит момент отъезда.

Сначала она малодушно решила уехать одна, ничего не сказав Роджеру. Но потом поняла, что это выглядело бы слишком глупо. Роджер не понял бы ее.

Он придерживался того принципа, что в отношениях надо быть честным. Но как она, Беатрис, скажет ему о том, что чувствует?! Как?!

Она самой себе боялась признаться в том, что неожиданно увидела Клементину в другом свете: это расчетливая и всегда добивающаяся своего женщина. И осознание этого повергло Беатрис в ужас. Потому что она вдруг поняла, что силы не равны. И если Клементина вздумает прибрать к рукам Роджера, то у нее все получится… уже получалось.

Один танец сменился другим, а Роджер и Клементина так и не покинули площадку. Они все еще продолжали медленно кружиться, будто не замечая того, что музыканты давно играют что-то бодрое.

Беатрис почувствовала, как предательские слезы выступили у нее на глазах. Нет, она не будет плакать. Ни за что не покажет Клементине свою слабость. И Роджер… как же он мог?!

Да, Беатрис понимала, что еще ничего не произошло, но догадывалась, что это дело времени. Осознание этого будто окатило ее ледяной водой, заставило по-новому взглянуть на окружающий мир, где не было друзей, не было преданности, лишь ложь и обман шли рука об руку. И это было ужасно.

— Мистер Голд, к вам мисс Уотерс по важному делу, — ворвался в тишину кабинета мелодичный голос секретарши.

Роджер вздрогнул, потер виски. Клементина? Что она здесь делает?

— Пусть войдет, — распорядился он.

— Не помешала? — Клементина вошла в кабинет.

Выглядела она как всегда безукоризненно. Белый хлопковый сарафан на пуговицах выгодно подчеркивал ее красивую фигуру, открывая взору стройные загорелые ноги в босоножках на высоком каблуке. Коротко стриженные светлые волосы были уложены в идеальную прическу, а искусный, почти незаметный макияж подчеркивал безупречную красоту ее лица.

— Нет, конечно! — Роджер поднялся ей навстречу, чувствуя возбуждение при одном лишь взгляде на эту соблазнительную женщину. — Рассказывай, что привело тебя сюда.

Она дождалась, пока он приблизится, и подняла на него свои пронзительные серые глаза.

— Неужели не догадываешься? — неожиданно севшим голосом, спросила Клементина.

Несколько мгновений они пристально смотрели друг другу в глаза. Затем Роджер молча подошел к двери и запер замок. Обернулся к Клементине.

— Догадался? — спросил он.

— Несомненно. — Она начала медленно расстегивать пуговицы, неотрывно следя за ним глазами.

Роджер ощутил напряжение в паху. Мысленно чертыхнулся. Ну не мог он совладать со своими инстинктами! Не мог и все тут!

Он притянул Клементину к себе, прижал ее к груди. Губы их встретились в долгом страстном поцелуе.

Это было что-то странное. Какое-то новое чувство.

Клементина отстранилась, потянулась руками к ремню на его брюках, расстегнула ширинку.

— Ну уж нет! — Подталкивая ее спиной к столу, Роджер подсадил Клементину на огромную столешницу, распахнул уже расстегнутый сарафан, залюбовался безупречным загорелым телом в кружевном белом белье.

Медленным движением он снял с нее миниатюрные трусики.

— Иди сюда. — Клементина обхватила ногами его ягодицы, заставила приблизиться к себе, ее руки уже были на его брюках, помогая освободиться от них.

Клементина коротко вскрикнула, когда Роджер вошел в нее.

Он расстегнул бюстгальтер, высвободил ее грудь из ажурного кружева и, припав губами к обнаженному соску, начал медленно двигаться внутри нее.

Клементина постанывала, ощущая Роджера внутри себя. Она вдруг явственно осознала, что нисколько не ошиблась. Они с Роджером подходили друг другу даже физиологически, получая от секса истинное удовольствие.

Рука Роджера аккуратно опрокинула Клементину на спину. Задрав ноги и еще крепче обхватив ими его ягодицы, она раскинула руки по полированной столешнице, с каждым ударом чувствуя, что приближается к оргазму.

Наслаждение нарастало в ней. Роджер двигался все быстрее. Он был даже несколько груб, но именно это и нравилось Клементине: его природная жесткость, мужественность…

Несколько мощных ударов, и она вскрикнула, ощущая, как сладостные волны одна за другой погружают ее в пучину блаженства.

Роджер в последний раз дернулся и замер, склонился к ней, припав к губам в поцелуе.

Клементина обняла его руками за шею.

— Мм… это было просто великолепно, — промурлыкала она. — Тебе так не показалось?..

Роджер выпрямился, с удовольствием оглядел ее бесподобное обнаженное тело.

— Несомненно, — подтвердил он, глядя ей в глаза.

Клементина рассмеялась.

— Ты настоящий джентльмен, — улыбаясь, заметила она. — Никогда не обидишь женщину.

Глаза Роджера загадочно блеснули.

— Ты слишком мало меня знаешь, — пробормотал он.

Клементина села на столе, нисколько не смущаясь своей наготой, притянула Роджера к себе за полы рубашки, посмотрела ему в глаза.

— Но ведь ты дашь мне возможность узнать тебя лучше? — с легкой ноткой требовательности осведомилась она.

Роджер несколько мгновений не сводил с нее задумчивого взгляда, после чего произнес:

— Время покажет.

Клементина вздохнула с облегчением. Другого она и не ждала, прекрасно понимая, что для такого человека, как Роджер, завести любовницу — довольно серьезный шаг. И ей сейчас надо набраться терпения и не торопить его, чтобы не вспугнуть.

Она показала ему себя. Показала, на что он может рассчитывать, если будет с ней. И теперь надо дать ему осмыслить все это, понять, что с ней он получит все то, что ему не довелось познать с Беатрис.