Орешки для Белоснежки (СИ) - Дашкова Ольга

Снимает с меня маску, улыбается, такой наглый, уверенный, волосы собраны в хвост на затылке, коротко стриженные виски, легкая щетина.

Вот именно из-за таких парней девчонки пишут стихи, обливая страницы блокнота слезами, а потом режут вены, заливая все кровью.

— Я как увидел тебя, у меня даже встал. Скажи, что ты не девственница? Ненавижу этих скромниц, столько мороки.

— Я… я… нет…

— Это прекрасно, — ведет подушечкой большого пальца по моим губам, смотрит в глаза.

Совсем мозг отшибло, и слова сказать не могу, только смотрю в его темные глаза, а сама облизываю губы и его палец, хочу еще его поцелуя. Полумрак, здесь музыка не такая громкая, Клоун снова тянет за руку, толкая дверь за своей спиной, а в это время меня кто-то обнимает за плечи сзади.

Вижу только перчатку с ножами, вздрагиваю.

— А кто тут у нас такая сладкая булочка? Чарли, ты где нашел такое сокровище братишка?

— Белоснежка сама меня нашла.

— А где ее гномы?

— Сегодня мы за них, да, девочка?

Загорается тусклая лампочка, в этом помещении хранят мебель, Бритни именно сюда велела отнести старые стулья и два кресла. И откуда они вообще знают про эту комнату?

Вот теперь я оборачиваюсь, от удивления открываю рот.

Серьезно?

Фредди Крюгер?

Более позитивного наряда этот парень не нашел?

— Белоснежка, покажи нам, какая ты развратная девочка, — тот, кого Фредди назвал Чарли, очень близко, ведет костяшками пальцев по щеке, а сзади второй наглец расшнуровывает корсет.

— Кто вы такие? Нет, прекрати, не надо, — сопротивляюсь, но это выглядит так жалко, а Чарли, прижав к себе, проводит прохладным языком по шее.

Верх платья падает, моя грудь теперь ничем не прикрыта.

— Ох ты, черт! Святые небеса, твои девочки прекрасны, я буду вылизывать их, а потом похороню свой член между ними и буду кончать, заливая спермой.

Не успеваю опомниться, как он действительно припадает к груди, мнет ее, покусывая соскок. Второй парень сзади целует слегка покусывая шею, убрав в сторону волосы.

Это было невероятно.

Грудь налилась под натиском губ Чарли, соски набухли еще больше, все тело охватил жар. Кожа вспыхнула, а внизу живота начинало закипать желание.

Руки шарили по телу, задирая подол платья. Меня ласкали сразу двое мужчин, мое изголодавшееся тело и реагировало моментально, а с губ срывался стон.

— Такая нежная Белоснежка, Тони, что мы делаем с такими сладкими девочками?

Фредди Крюгер, он же, как оказалось, Тони, прикусил кожу на плече, потерся пахом с каменной эрекцией о мою поясницу.

— Мы трахаем их до обморока, до множественных мокрых оргазмов. Какая гладкая кожа и упругая попка! Хочу поставить тебя раком и войти по самые яйца. Ставлю сто фунтов, что твоя киска уже плачет от желания принять в себя мой член.

— Не буду спорить, братишка, охренеть, я готов спустить в этот долбаный костюм только от того, что мну и облизываю ее грудь. Такая нежная и страстная Белоснежка, раздвинь шире ножки, да, вот так. Твою же мать, нет, я спорить не буду, ее трусики уже насквозь мокрые.

Касание промежности, кусаю губы, они оба начинают ласкать меня там, Тони сзади, Чарли спереди, не отодвигая белья, задрав до пояса подол платья. Еле стою на ногах, а они натирают клитор и половые губы, заставляя меня дать им еще больше моего сока.

Черт! Черт! Черт!

Меня потряхивает от возбуждения, я не кончала много дней, не ласкала себя. А сейчас двое парней своими прикосновениями и пошлыми словечками доведут меня до оргазма за несколько секунд.

Мне бы надо остановить все это, бежать от них, но все происходит так быстро, они ломают любое мое сопротивление, любую попытку убрать руки или отстраниться от поцелуев.

— А-а-а-а-а… м-м-м-м… нет… нет… прекратите… а-а-а-а-а…боже мой….боже мой….

— Да, Белоснежка, нужно кричать «да», такая мокрая девочка, Тони, сними с нее все лишнее. Да, вот так лучше.

— Такая гладкая киска, я уже хочу вылизать ее. Трахнуть языком все твои сладкие узкие дырочки.

Последняя моя защита спускается к ногам, их пальцы растирают влагу по половым губам, клитору, тугим мышцам ануса. Ее так много, что мне немного стыдно, но я веду бедрами, чтобы увеличить трение.

— Такая голодная киска и такая узкая. Да, девочка, давай, кричи, кричи громче для нас.

Чарли до резкой боли выкручивает сосок, от яркого контраста эмоций по телу проносится дрожь, я кричу, как они просят, кончая, давая им еще больше своих соков. Рассыпаясь на осколки сознанием.

— Ну что, Белоснежка, ты готова поиграть? Смотри, как они хотят тебя.

Часто дышу, хорошо, что за дверью играет музыка, и никто не слышал моих стонов. Чарли берет мою руку, опускает к своему паху, накрывая свой каменный стояк.

— Давай на колени, малышка, иначе я залью все вокруг спермой, а хочу залить свой сладкий ротик.

Крюгер давит на плечи, заставляя встать на колени. И вот перед моими глазами уже два члена, две крупные блестящие от смазки головки, под одной из которой блестит еще и пирсинг.

Это вообще реально — то, что сейчас со мной происходит? Я точно не смотрю порно-ролик? Я все это делаю сама и добровольно?

Поднимаю голову — нет, точно, их двое.

Тот, что Чарли — наглый Клоун — смотрит пристально, сжимая яйца, в глазах чистый грех и порок. Теперь понимаю, для чего у него тату на пальцах: чтоб предупреждать таких глупых девочек, как я, сразу.

— Ну давай, сладкая, покажи моему братишке, какой у тебя такой же сладкий ротик, — Чарли надрачивает свой стояк, а я смотрю на второго парня.

Он моложе, но такой же комплекции, широкоплечий; рваный свитер, шляпа, на одной руке все еще перчатка с бутафорскими лезвиями. Да, он Фредди Крюгер, тот самый, что приходит во сне и убивает подростков.

А сегодня он пришел забрать у меня нечто другое.

— Да, Белоснежка, не заставляй нас, маньяков, делать тебе больно. Мы это совсем не любим.

Тони слишком смазливый для маньяка, улыбается, на щеках играют ямочки. От него, наверное, писают кипятком все девчонки колледжа. Ему бы быть принцем на белом коне, или быть ангелочком, но он бунтарь. С чего я все это взяла за считанные секунды, не знаю.

Он бросает перчатку на пол, спускает джинсы, также поглаживает свой стояк, а я у меня сжимается все внутри от нового прилива возбуждения. Моя изголодавшаяся плоть, словно и не испытала сейчас оргазм, ей нужно еще.

— Давай открой ротик, детка, и отсоси нам хорошенько.

Он не приказывает, не давит, он лишь толкает меня на это своим наглыми глазами и грязными словечками. В голове шум, в крови алкоголь, но я не пьяная, это другое.

— Давай, Белоснежка, смотри, как они хотят тебя, и не прикрывай свои шикарные сиськи, хочу их видеть и залить спермой.

Сглатываю слюну, у меня совсем нет опыта в оральных ласках, Макс постоянно заставлял меня это сделать, но я сопротивлялась, говорила, что не готова.

А вот сейчас, кажется, готова как никогда.

Беру оба члена в руки, натираю их, размазывая по набухшим головкам смазку, что они выделили. Тянусь, облизываю языком, вкус солоноватый, но не противный, а потом начинаю посасывать по очереди каждый член.

Я сейчас не невинная трогательная Белоснежка из сказки, а порочная, грязная девчонка из своих пошлых фантазий.

— М-м-м-м-м… девочка, да, возьми глубже… еще, малышка… какой сладкий ротик… такая горячая…да девочка.

— Да, вот так, поиграй, сожми мои яйца, не так сильно, малышка, да…Чарли, ты прав, у нее чертовски сладкий ротик и такой нежный, готов не вынимать свой член из него сутки.

Они оба толкаются мне навстречу, пока я, войдя в азарт, как можно глубже беру член Тони в рот, массирую Чарли, потирая пальцем возле штанги пирсинга под головкой, где такая тонкая и гладкая кожа.

Я возбуждаюсь, делая минет сразу двум мужчинам, чувствую, как теку снова, хочу опустить руку под юбку и потрогать себя. Соски затвердели, грудь отяжелела еще больше.