Одержимый Дианой (СИ) - Макиевская Татьяна

— Тебе не нравится? — Яр пытается отстраниться, а я молюсь про себя, чтобы он продолжал держать меня за спину.

— Я люблю его. — Мой голос мягкий и нежный.

Яр напрягся всем телом. Он по-прежнему в хорошей спортивной форме. Похоже, продолжает играть в хоккей. Тонкие губы сжаты. Грудная клетка медленно движется в такт с моей. Яр боится спугнуть момент. Старается улыбаться.

Кажется, этот момент длится вечность. Яр предлагает рассказать мне о работе. Трюк сработал. Мы проведем вместе вечер и будем обсуждать громкие семейные разводы, уголовные дела. О боги! Я не хочу говорить об этом, когда рядом мой самый любимый на свете мужчина.

В ресторане нас встречает хостесс. По-моему, он ведет себя с Яром слишком фривольно. Ба! Да они явно знакомы. Откуда у парня в друзьях лучший адвокат города? Ниоткуда! Диана. Это обозначает лишь одно, что твой мужчина является завсегдатаем данного элитного заведения.

Яр скидывает с себя пиджак, бросает его на свободное кресло. Расстегивает две верхние пуговицы синей рубашки.

— Здесь жарко.

Я еле дышу. Смотрю во все глаза на широкую мощную шею. Светлые редкие волосы на участке груди с загорелой кожей цвета «бархатный сезон». Нервно улыбаюсь, и хватаю бокал с шампанским.

— За встречу, Диана, — Яр привстает с места и чуть наклоняется над столом. Аромат тестостерона и парфюма бьёт в нос. Мне дико жарко, а моя бедная влюблённая голова кружится как карусель.

Вечер проходит как в тумане. Яр шутит, травит байки из адвокатской практики. Я весело смеюсь, но понимаю, вижу по его глазам, что не это он хочет мне сказать. Те, другие слова, так и остаются не сказаны вслух.

Медленная музыка.

— Диана, потанцуем, — Яр уже отодвигает стул вместе со мной. Я счастлива. Неужели, этот большой сильный человек рядом, и заинтересован во мне? Даже не верится.

В помещении становится жутко душно, когда горячие руки Ярослава касаются моей спины и прижимают меня к себе.

— Господи, какая ты… — мужчина замолкает. Мне не удается узнать, что он думает, но мне и не интересно. Его заботливые руки говорят сами за своего хозяина. Он не позволяет себе ничего лишнего. Просто обнимает за спину. Просто кружит. А затем наклоняется и шепчет.

— Ты свободна?

Что он имеет в виду? О какой свободе идет речь? Его интересует, есть ли у меня парень?

Глава 4

— Хлебать вашу жесть! — Громкий рыкающий мужской голос рядом вырывает меня из грёз воспоминания.

Я смотрю на Клима и его напарника, постепенно вспоминая реальные события сегодняшнего дня.

— Кошкина, на выход, — приказывает темноволосый полицейский и открывает изнутри мою дверь.

— Где мы? — С удивлением обнаруживаю, что меня привезли к высотному зданию. На доме вывеска Ул. Радио номер дома. — Это что Следственный комитет?

— Угадала.

В недоумении смотрю на Клима. Хочу заорать на него: Что за подстава!

Но кареглазый дарит мне тёплый заботливый взгляд, незаметно для коллеги подмигивает, и спокойно произносит.

— Дело о пропаже Элис Лисовски и изумрудов ее прабабки — хозяйки медной горы с Урала передали в СК. Поэтому мы здесь. Ты не бойся, Кошкина. Просто расскажешь, что знаешь об этом деле, и свободна. Никто тебя свидетелем не назначит, повестки слать не будет.

В недоумении взираю на мужчин в форме. Еще полчаса назад они меня спасли из передряги, а теперь сами же пытаются утопить в деле, пахнущем дерьмом.

— Маразм обнимает твои мозги Клим, — резко выпалила я, а затем резво выскочила из машины. И тут же застыла. Каблук сломан. Я не то, что бежать — идти нормально не могу.

— Не надо так девочка, — Клим выбрался из машины и в мгновение ока возник подле меня. Он смело поднял мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза и тихо процедил:

— Я тебе не враг. Ты мне нравишься Кошкина. Поэтому держись меня. Лишнего не говори. Камушек не показывай.

— У меня его и нет! — Грубо прервала я и убрала руку мужчины со своего лица.

— Избавилась от улики?

— Не твоего ума дела.

Выхода у меня не было, поэтому я не стала поддаваться отчаянию, а туго затянула нехорошие мысли в узел и спрятала подальше в подсознание. В конце концов, у меня есть Яр. Если всё станет невыносимо плохо, я позвоню ему и буду молить о помощи.

Мы долго ждали, пока мне выпишут пропуск. А затем меня проводили в небольшой кабинет с одним столом и тремя стульями.

Полицейские остались в коридоре. Клим на прощание прижал палец сначала ко рту, затем к уху. Я его поняла — больше слушать, меньше говорить.

В комнату с серыми крашенными недавно стенами вошли двое. Мужчина, лет под тридцать, невысокий, одетый в джинсы и свитшот. И женщина, на вид лет тридцать пять, густые темные волосы, стриженные под каре, официальный мундир.

Они удобно сели на добротных стульях, и уставились на меня. В моём подчиненном положении оставалось одно — дерзко смотреть следователям в глаза в ответ. В комнате повисла гнетущая тишина — воздух прямо наэлектризовался от проносящихся по нему мыслеформ.

Первым не выдержал мужчина, он кинул грозный взгляд на меня, затем вопрошающий на коллегу и грубо проговорил:

— Элис Лисовски, вы сменили имидж и морочите нам голову!

Злой колючий взгляд прожигал моё лицо. Меня тут же бросило в жар, не любила когда на меня так смотрели. Я обернулась и уперлась взглядом в стену с огромным зеркалом. Кого он называет Элис? Меня? Маразм.

Женщина тяжело вздохнула и процедила:

— Громов остынь. Это не она. Безумно похожа, не спорю. Но у нашей подозреваемой цвет глаз карий, повадки, жесты другие. Она плохо говорит по-русски. Она — испанка, а эта — русская девушка.

Голова закружилась от услышанной информации. Так, а дело становится всё горячее. Значит, их особа не просто пропажа, а еще и подозреваемая.

Нервно сглотнула и спросила:

— В чем подозревают Элис Лисовски?

— В краже семейных драгоценностей на неприлично крупную сумму.

Клим! Подставил, так подставил. Никогда нельзя верить парням, которые лезут к вам в постель голыми в первый день знакомства!

— Можно звонок другу? — Поинтересовалась я.

— Нет, — заорал Громов. Или рассказывай, что знаешь, или уходи. Мы тебя вызовем, как положено по реглаиенту — повесткой. Пойдёшь по делу свидетелем.

— Я не знаю кто такая Элис Лисовски. Никогда с ней не встречалась. — Дерзко ответила я.

— Почему же Вы так категоричны, сначала взгляните на ее фото.

Передо мной выложили на столе несколько фотографий молодой девушки. На вид лет шестнадцать. Синие волосы, странный эрокез, густо подведенные черным карандашом глаза. Надо заметить, карие глаза. Тонкие губы с фиолетовой помадой изображали подобие улыбки.

— Она — панк?

Следаки промолчали, а я продолжила изучать фотографии незнакомки. Последнее фото, видимо снятое для официального документа, меня заинтересовало больше всего. На нем девушка уже повзрослела и изменилась.

Я в недоумении смотрела на собственные черты лица, присвоенные чужой незнакомкой.

Маленькое личико, аккуратный прямой нос, тонкие поджатые губы, высокий лоб, огромные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Только глаза карие — почти черные. А волосы коротко стрижены и окрашены в пепельный блонд.

На правой руке огромная английская буква D.

Не знаю, что со мной произошло. Меня будто кувалдой по голове ударили. Где я могла видеть эту девушку?

В горле запершило, а в глазах повис туман от пелены слез. Неужели два посторонних человека могут быть так сильно похожи друг на друга?

— Вы знакомы? — Спросила нетерпеливо женщина.

— Кажется да, — тихо прошептала я. — Но я не помню. Правда, ничего не помню…

***

Мои губы и руки дрожали. Я пыталась отпить воды из прозрачного пластикового стакана, но у меня плохо получалось. Казалось бы, что в этом простом действии нет ничего сложного. Но из-за того, что меня потряхивало как при серьезном нервном срыве, зубы стучали о пластик, пытаясь вцепиться в кромку.