Убежище ледяной страсти - Розанна Батиджелли

Она быстро оделась и посмотрела на кардиган. Почему бы нет? В спальне уже становилось прохладно. Ронни представила себе просторный салон, в котором тоже будет гулять ветер, пока не растопится камин, и решительно надела кардиган.

Она прихватила сумку с книгами. Если огонь в камине будет достаточно ярким, возможно, ей удастся почитать, вместо того чтобы вести неловкую беседу с Редом.

Они спустились в салон, и Ронни облегченно вздохнула при виде небольшой поленницы в алькове.

— Слава богу, нам не суждено замерзнуть этой ночью, — промолвила она, скрестив на груди руки.

Ред ловко уложил порцию поленьев в камин, а потом заметил:

— Я ни за что не допустил бы такого, иначе не сносить мне головы. Ваш кузен поручил мне заботу о вас. Хорошо, что камин в рабочем состоянии, — сказал Ред, поднося длинную спичку к поленьям.

Через пару минут огонь уже весело плясал в камине, жадно облизывая сухие поленья. Ред выключил фонарь в мобильнике. Огонь в камине давал достаточно света. Можно было читать.

Но Ронни сидела и смотрела на огонь, словно завороженная. Она думала о сынишке. Так было всегда, когда они разлучались. Неожиданно громкий треск прервал ее мысли, и Ронни вздрогнула, вскочив с кресла.

Ред подошел к ближайшему окну.

— Похоже, ветер обломал ветки у старого дуба, — заметил он. — Погода ухудшается, начался ураган. И полагаю, что завтра нас ждет кошмар. — Ред отошел от окна и уселся в кресло у камина. — Не знаю, как вы, Ронни, а у меня сна ни в одном глазу. Как вы смотрите на то, чтобы выпить вина и поболтать о том о сем?

Ред едва сдержал улыбку при виде растерянно-удивленного выражения лица Ронни. Она мгновение помолчала, а затем пожала плечами:

— Конечно, почему нет?

— Белое или красное?

— Предпочитаю белое, благодарю вас.

— Хорошо. Оставляю вас хранить очаг, пока я выполняю ваше пожелание.

— Хм… ладно.

Она уставилась на огонь, и Ред уловил в ее взгляде задумчивость, а может, и печаль. Наверное, она скучает по сынишке. Она выглядела такой юной и уязвимой с этими распущенными каштановыми волосами и протянутыми к огню руками с тонкими пальцами. Отблески огня освещали ее изящный профиль, и Ред смотрел на нее, затаив дыхание. Затем встряхнулся, не хватало еще, чтобы она почувствовала его взгляд и обернулась. Он включил фонарик в телефоне и отправился на кухню, чтобы принести из бара вино.

Пока выбирал вино и собирал поднос, Ред вспоминал детали своего разговора с Кассоном, когда был у него в гостях. Кассон сильно негодовал по поводу недостойного поведения мужа Ронни.

— Он, видите ли, не получал достаточно внимания от жены, — язвительно произнес Кассон. — Зачем Ронни такой муж? Она и без того натерпелась, ухаживая за больным ребенком.

Кассон сказал тогда, что обожает свою кузину и намерен предложить ей переехать в Парри-Саунд, как только Энди закончит лечение, чтобы быть поближе к семье Кассона.

Ронни работала менеджером по продажам в магазине оргтехники и компьютеров, который принадлежал Кассону, и вполне могла работать удаленно. А семья, по мнению Кассона, гораздо важнее, чем работа в офисе. К тому же он пригласил Энди и Ронни стать первыми гостями курорта Франклина.

Ред в тот момент встречался с Софи и, когда узнал о болезни Энди, представил себе, что он чувствовал бы, окажись на месте Энди ее сын Марко.

Потом они сменили тему разговора. Но Ред не мог выбросить Энди из головы всю обратную дорогу до Торонто. Кассон показал ему фотографию с дня рождения Энди, когда малышу исполнилось два годика. На фото малыш надул щечки, готовясь затушить свечки. Он стоял на стуле, а за его спиной улыбающаяся Ронни страховала мальчугана, обняв за талию. Ред подумал тогда, какая красивая женщина и какая естественная.

Ред вздрогнул, когда еще одна ветка дуба с треском упала на крышу. Он подхватил поднос и понес вино и бокалы в салон.

Разлив вино по бокалам, он поднял свой и с чувством произнес:

— Будем здоровы и получим максимум удовольствия из сложившейся ситуации.

Они чокнулись, и Ронни спросила:

— Это ваше кредо — веселиться во время экологической катастрофы?

Он рассмеялся:

— Никогда не задавался подобным вопросом.

Ред потер подбородок.

— Всегда предпочитаю оставаться на позитиве в любой враждебной ситуации, — ответил он.

— Вы последователь какой-то восточной философии? — спросила Ронни. — Сомневаюсь, что можно постоянно оставаться позитивно настроенным.

— Отвечаю на ваши вопросы по очереди. Вы правы, я иногда медитирую. Что же до вашего второго вопроса, то я легко могу впасть в депрессию, когда моя любимая хоккейная команда проигрывает со счетом 0:3.

— Вы, стало быть, хоккейный фанат?

— Да, с детства болею за «Кленовые листья Торонто».

— Прямо как мой сын, — улыбнулась она.

Ред поднял бокал.

— За «Кленовые листья», — провозгласил он.

Ронни подняла бокал, но какая-то тень пробежала по ее лицу.

— Вы беспокоитесь за сына? — участливо спросил Ред.

Ронни посмотрела на Реда:

— Откуда вы… А, конечно, Кассон вам рассказал про Энди.

Она пристально на него посмотрела, словно пытаясь понять, что ему известно о ее личной жизни.

— В настоящий момент я спокойна за Энди. — Она взглянула на часы. — Его искупали, накормили, почитали на сон грядущий и уложили в постель. — Она перевела взгляд на огонь, а потом неожиданно спросила: — У вас есть дети?

Ред вскинул брови. Она вступила на зыбкую почву. Его отношения с Марко были близки к отцовско-сыновьим. Они вместе играли, гуляли, рыбачили, делали уроки. И хотя после разрыва с Софи прошел год, Ред по-прежнему сильно скучал по Марко. С той поры он зарекся иметь отношения с женщинами с детьми.

Ронни ждала ответа. Ред тряхнул головой:

— У меня нет детей. И жены тоже.

В глазах Ронни что-то промелькнуло. Ей, вероятно, хочется знать, есть ли у него подруга жизни сейчас.

— И подруги тоже нет. Знаете пословицу: обжегся на молоке, дуешь на воду. А я не только обжегся, я обуглился.

Ронни метнула на него сочувственный взгляд.

— Мне жаль, что с вами такое произошло, — пробормотала она и перевела глаза на пламя в камине.

— А что вы можете про себя сказать? — спросил он, справедливо полагая, что имеет право на такой вопрос после своего откровенного признания.

Она снова посмотрела на Реда.

— Мне тоже пришлось сильно обжечься, — призналась она. — Однако сейчас все устаканилось, и я ничего не хочу менять в своей жизни…

— Означает