Линн Грэхем - Колдовское зелье

— Вы не сообщили Берту о моем приезде, — заметила она, когда старушка положила трубку на рычаг.

— Разве? — озадаченно посмотрела на нее та.

— Да, — подтвердила Патти.

На секунду лицо тетушки Джеммы приобрело виноватое выражение, но в следующее мгновение она нашлась с ответом:

— Но ведь Берти и так знает, что ты находишься здесь. Миссис Шорт успела сообщить мне, что ты первая подняла трубку!

Что могла Патти сказать на это? Нельзя же было признаться тетке, что она словно окаменела, услыхав в трубке голос Берта!

— Я… Я только сняла трубку и почти сразу же передала ее миссис Шорт, — пролепетала она с запинкой. — Берт не разговаривал со мной.

Патти замолчала, опустив глаза в пол. Ей очень хотелось рассказать тетушке, как неловко она чувствует себя в доме Берта, зная, что ее присутствие здесь нежелательно. Но как убедить старушку в необходимости поставить Берта в известность о том, что у него находится незваная гостья — вернее, званная, но не им самим, — Патти не знала. Ведь тетушка непременно начнет задавать неудобные вопросы, а этого нельзя было допустить.

Однако, к величайшему облегчению Патти, тетушка Джемма сняла с ее плеч тяжкую ношу. Старушка ласково похлопала ее по руке и заметила:

— Ты приехала сюда по моей просьбе, детка, чтобы помочь мне. Если Берт пожелает заменить тебя кем-либо иным, значит, он не таков, каким я его себе до сих пор представляла. В любом случае, в отсутствие Берта и родителей девочки находятся под моей ответственностью. И я подхожу к своему долгу со всей серьезностью. Но ты сама видишь, что мне не под силу постоянно находиться рядом с детьми.

Патти не могла не признать справедливости этих слов. Она уже успела понять, что Тина и Вики ничуть не боятся тетушки Джеммы и весьма преуспели в умении при любой возможности удаляться из ее поля зрения. Девочки пользовались такой свободой, которой никогда не было у Патти, даже во времена ее пребывания в Ферн-Бей.

Миссис Шорт в разговоре с ней неоднократно называла девочек маленькими безобразницами. Особенно примечательна в этом смысле Вики, говорила экономка. Именно младшая из сестер затевала все шалости. Со временем Патти пришла к заключению, что Вики обладает незаурядной способностью влиять на настроение взрослых, извлекая из этого пользу для себя.

— Может быть, хороший интернат и впрямь был бы наилучшим выходом из ситуации? — осторожно заметила Патти.

Однако тетушка Джемма покачала головой.

— Лично я согласна с тобой, но Берти и слышать об этом не хочет. Он считает, что комфортнее всего дети будут чувствовать себя здесь.

— Не понимаю, что здесь особенного, — пожала плечами Патти. — Мы с Эмили тоже жили в интернате.

— Верно, только Берт говорит, что ты и твоя сестра были гораздо лучше защищены в эмоциональном плане и получали больше родительской любви, чем дочери Кевина.

И вновь Патти не нашла что возразить, хотя ей совершенно не улыбалась перспектива разделить с Бертом не только точку его зрения, но и ответственность за детей.

— Не волнуйся, дорогая моя, — поспешила успокоить ее тетушка Джемма. — Я понимаю, что создавшаяся ситуация кажется тебе чрезвычайно сложной, но у меня нет сомнения, что ты способна разрешить ее или, по крайней мере, приучить девочек к дисциплине.

Старушка питала больше веры в способности Патти, чем она сама. Потрясение, которое пришлось ей испытать, когда в телефонной трубке раздался голос Берта, слишком остро напомнило о тех вещах, которые до сих пор казались надежно спрятанными в самом отдаленном уголке памяти. Патти не могла не обратить внимания на то, что ее чувства приобрели новую окраску. Ведь когда она впервые осознала, что любит Берта, ей было всего пятнадцать лет и ее чувство носило скорее платонический характер.

Тогда Патти непроизвольно сравнивала своего кумира с любимыми литературными героями. Бывало, что целыми днями напролет она грезила о том, какие события могут произойти в будущем, и непременным участником ее снов наяву являлся Берт. Однако фантазии не уводили Патти дальше нежных прикосновений и легких поцелуев.

Однажды в Рождественскую ночь Берт действительно попытался поцеловать ее, но, когда он наклонился к ней с очевидным намерением, она увернулась и убежала. В эту минуту ей отчаянно хотелось быть старше и обладать чуть более обширным опытом в подобных делах.

Помнится, в те Рождественские праздники в Ферн-Бей гостила девушка, с которой тогда встречался Берт. Она была приятна во всех отношениях, и Патти с особым интересом изучала ее манеру держаться, одеваться и разговаривать. Но это не мешало ей испытывать жгучее чувство ревности. Она даже отказалась отправиться вместе со всеми на прогулку к заснеженному озеру. Кевин не преминул поддеть ее, намекая на детскость подобной выходки, а Берт ничего не сказал и только посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом.

На следующий день он пришел в ее комнату. Патти сидела в уголке дивана, мечтая о невообразимом повороте событий, при котором Берт внезапно заключил бы ее в объятия и сказал, что любит ее и не может без нее жить. Посреди этих сладостных грез Берт тихо постучал в ее комнату и вошел, не дожидаясь ответа, — высокий, стройный, в джинсах и толстом свитере ручной вязки. Он принес с собой свежесть морозного воздуха, легкий запах дров, которые он только что колол на заднем дворе для камина, и едва уловимый аромат дорогого одеколона.

Увидев предмет своих несбывшихся мечтаний, Патти затрепетала. А когда Берт присел рядом с ней на диван, ее потряс настоящий взрыв эмоций. Но то, что произошло в следующее мгновение, напрочь развеяло вспыхнувшие в ее душе надежды.

Оказалось, что Берт просто пришел поинтересоваться, не случилось ли чего у Патти в школе. Тем самым он как бы сразу дал ей понять, что относится к ней как к школьнице, почти как к ребенку. Его невинный вопрос оказался таким болезненным для Патти, что она едва удержалась, чтобы не застонать. Горло ее сжалось, и она не смогла произнести в ответ ни слова.

После этого случая между Патти и Бертом словно выросла стена. Вернее, ее построила Патти. И в тот, и во все последующие приезды в Ферн-Бей она сознательно избегала Берта из опасений, что каким-либо образом выдаст себя и ее чувства станут известны окружающим. Так и вышло, что большую часть времени она проводила в обществе Кевина. Поэтому Берт не слишком удивился, когда младший брат сообщил ему о якобы существующей между ним и Патти интимной связи.

Впрочем, чего еще следовало ожидать? И напрасно Патти страдала, испытывая горестное удивление из-за странной близорукости Берта, оказавшегося неспособным различить очевидные на первый взгляд вещи. Хотя что ей еще оставалось делать, кроме как упиваться своим горем? Рассказать Берту, что Кевин солгал, и признаться в том, что на самом деле она давно и безнадежно любит его самого?