Андреа Лоренс - Самый большой секрет

— Пойду выпью кофе, — недовольно проговорил брат. — Набери мне, если понадоблюсь.

С этими словами он исчез в коридоре.

И вот они снова вдвоем.

— Роуз, — начал было Ксандер, но голос его сорвался. Он почесал щеку, затем запустил руку в волосы. Взгляд карих глаз проникал ей в самое сердце. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Да, Ксандер, ты все правильно понял. Джои — твой сын.

Палата словно закружилась каруселью. Чтобы не упасть, Ксандер схватился за спинку больничной койки. Он хотел отдышаться, но никак не мог сделать это.

У него сын. Десятилетний мальчишка. И она ему ничего не сказала!

Роуз присела на угол кровати:

— Я узнала, что беременна, через неделю после твоего отъезда. Тебя ждало большое будущее. А я стояла на перепутье. И тогда я решила начать учебу, а там будь что будет.

— Но прошли не месяцы, прошли годы, Роуз, — тихо проговорил Ксандер с нескрываемой досадой в голосе.

— Я знаю. Сколько часов я провела в больнице с мамой, советовалась с ней. Эти разговоры отвлекали ее от лечения и грустных мыслей. Мы обсудили с ней все возможные варианты. Но я сразу решила сохранить ребенка. Он был единственным, что осталось от тебя. Мама уговаривала позвонить тебе. Она знала, что ей осталось немного, и переживала, как я буду одна. Ей казалось, ты женишься на мне, если узнаешь.

— Так бы и произошло.

Роуз повернулась и посмотрела ему прямо в глаза:

— Знаю. Именно поэтому я и не сказала тебе.

Ксандеру потребовалось какое-то время, чтобы обдумать эти слова.

— Ты не хотела быть моей женой?

— Конечно, хотела. И я хотела поехать с тобой в Вашингтон, но, видимо, не судьба. Тебе не следовало жениться на мне из-за ребенка. Тебя ждала другая жизнь. Посмотри, сколько ты сделал за эти годы. У тебя бы не было этого, если бы ты женился на мне.

Ксандер хотел было возразить, но понял, что она права. Даже если Роуз переехала бы с ним в Вашингтон и им дали бы комнату в общежитии, закончить институт было бы непросто. Вся стипендия уходила бы не на книги, а на еду для ребенка, одежду и подгузники. Ему пришлось бы работать. Закончить институт, имея семью, он вряд ли смог бы.

— Ты дождалась, пока у тебя не будет выбора, — сказал он наконец. — Что ж, момент и впрямь подходящий. Скоро предвыборная кампания, через два дня выходит моя книга. Когда мне совсем ни к чему скандалы, я узнаю такое!

Он видел слезы в глазах Роуз и едва не потянулся к ней. Она утаила от него ребенка, но сделала это ради него. Пожертвовала мечтами и личной жизнью, чтобы самой воспитать Джои. Чтобы не ставить под угрозу карьеру Ксандера.

— Но это может остаться тайной, — проговорила Роуз сквозь слезы. — Журналисты ни за что не пронюхают.

— Возможно. По крайней мере, до окончания предвыборной кампании.

— Слава богу… — Она закрыла лицо руками.

Чем меньше людей знают правду, тем легче будет хранить секрет. Если уж Молли не в курсе, значит, это и впрямь тайна за семью печатями.

— Кто знает, что я отец мальчика? — поинтересовался Ксандер.

— Только ты и я. Конечно, брат догадался, хотя я не говорила ему открыто.

— Что ты сказала остальным?

— Я уехала в институт, а вернулась через два года с ребенком. Люди спрашивали, я отвечала, что влюбилась в местного разгильдяя. Он меня не любил и бросил, как только узнал о беременности. Все поверили. В то время были проблемы посерьезнее, чем отец моего ребенка.

Ксандер нахмурился:

— Проблемы, связанные с тобой?

— Не совсем. Как говорится, это было давно и неправда.

Как бы то ни было, не стоит вытягивать из Роуз все тайны в один вечер.

— Неужели никто не заподозрил, что ребенок мой? — спросил он.

— Ты удивишься, но мне никто не задавал лишних вопросов. Разве что Кристи Кларк из нашей школы. Она училась в том же институте. Как-то в магазине она заметила, что я беременна, и сразу спросила, не ты ли отец ребенка. Когда я ответила «нет», она сказала, что я дура, раз залетела от кого-то другого. Я хотела ударить ее по лицу. Гормональный всплеск стал бы мне оправданием, но я сдержалась.

Ксандер знал: Роуз было тяжелее, чем она рассказывает. Жизнь в маленьком городе состоит из слухов и пересудов. Одинокую беременную девушку ни за что не оставят без внимания.

— Мне жаль, что тебе пришлось пережить это все одной, — сказал он.

Грустно улыбнувшись, Роуз отмахнулась:

— Появление Джои в моей жизни важнее этих мелочей. Да, порой было нелегко, но если бы мне выпал шанс вернуться назад, я бы ничего не стала менять. Разве что ударила бы все-таки Кристи Кларк.

На этот раз ухмыльнулся Ксандер. В школе Кристи была отпетой стервой. Считала себя лучше других и вслух недоумевала, почему Ксандер влюбился в Роуз, а не в нее.

— Мы договорились держать все в тайне, — проговорил он. — Я готов признать Джои, но не сейчас. Надеюсь, ты меня понимаешь.

— Конечно, — искренне ответила Роуз.

— Но я готов помогать.

— Помогать?

— Да. Как минимум деньгами. Вам явно нужны деньги на школьные расходы, летний лагерь. А в данный момент на лечение.

Роуз сжала руки в кулаки. Она была слишком горда для подачек. Ксандер знал и ценил это в ней. Но в то же время надеялся на ее мудрость. Оба понимали, что его помощь не будет лишней.

— Я думала, слугам народа немного платят.

— Я не бедствую, — признался Ксандер. — За книгу мне заплатили хороший аванс, к тому же в свое время я удачно вложился. Так что от меня не убудет.

Ксандер действительно вложил то немногое, что имел, в проект Броди. Когда-то это была начинающая, никому не известная компания по программному обеспечению. Однако со временем ее акции сильно взлетели в цене. Но он не мог поведать Роуз всех подробностей. Люди еще не знали, что его брат Броди Батлер и загадочный компьютерный магнат Броди Иден — один и тот же человек.

Наконец Роуз кивнула:

— Спасибо. Честно говоря, я уже задумалась, где брать деньги на лечение.

— А на проживание? Ты сказала, что живешь за городом. Значит, тратишься как минимум на бензин.

Роуз нахмурилась:

— Единственное, что я смогла себе позволить, — это комната с двумя кроватями в Торрингтоне.

Торрингтон находился в шестидесяти милях. Добраться туда в плохую погоду — сущий кошмар.

— Может, подберем тебе домик поближе? — предложил Ксандер.

Глаза Роуз округлились.

— Домик? Ты видел, сколько стоят домики?

— Роуз, я же сказал, что готов помочь.

— А я не готова стать основной статьей твоих расходов. Помощь — это другое.

— Мы вернулись! — декларировала медсестра, закатывая Джои обратно в палату.