Андреа Лоренс - Самый большой секрет

— А я не готова стать основной статьей твоих расходов. Помощь — это другое.

— Мы вернулись! — декларировала медсестра, закатывая Джои обратно в палату.

И вновь Роуз с медсестрой помогли мальчику встать и забраться на кровать.

— Как все прошло? — спросил Ксандер.

— Хорошо. Через пару минут придет доктор и все вам расскажет. Но без гипса не обойтись. — Медсестра обратилась к Джои: — Подумай пока, какого цвета хочешь гипс. Есть голубой, зеленый, красный, ярко-розовый… — она покачала головой, — и оранжевый.

— То есть все-таки перелом? — уточнила Роуз.

— Честно говоря, я не доктор и не могу говорить вам этого, но между нами… да, все-таки перелом.

Медсестра выкатила кресло-каталку в коридор, и впервые в жизни Роуз, Джои и Ксандер остались вместе одни.

— Мам, а кто это? — шепотом спросил Джои Роуз.

Он хотел говорить тихо, но ей показалось, что его слышала вся больница.

— Ой! — воскликнула Роуз, хлопая себя ладонью по лбу. — Прости, малыш. Это мистер Лэнгстон. Мы вместе учились в школе.

— Можешь звать меня просто Ксандер.

— Ла-адно, — протянул Джои с широкой улыбкой, так напоминающей его собственную в том же возрасте. Даже на щеках у мальчика были такие же ямочки.

Воспоминания нахлынули сами собой. В ночь аварии Ксандер не был с родителями. Он гостил в доме у друга, они вместе смотрели новый фильм о супергероях. Вместе с родителями, увы, был Хит.

Следующим утром родители друга привезли Ксандера в больницу. Они не знали, что делать с ребенком, ставшим в одну ночь круглым сиротой. Его родители погибли на месте, а состояние Хита долго оставалось стабильно тяжелым — сломанные ноги и ребра, рваная рана вдоль лба.

В какое-то мгновение было сложно осознать, что сейчас перед Ксандером не его брат, а его сын.

— Джои, как дела? — спросил доктор, входя в плату. В руках он держал рентгеновские снимки.

— Кажется, лекарство уже не действует, — ответил Джои, поморщившись.

— Сейчас мы это исправим. Но сначала посмотрим снимки.

Доктор включил световую панель и прислонил к ней один из снимков. Даже далекий от медицины Ксандер увидел смещение одной кости и трещину в предплечье.

— При падении пострадали лучевая и локтевая кости, — пояснил доктор. — Локтевая сломана. Но есть и хорошие новости. Операция не требуется. Парень немного походит в гипсе, и все срастется. А поскольку ты у нас правша, — обратился он к Джои, — сильно тебе это не помешает. Плохая новость: боюсь, бейсбольный сезон закончится прежде, чем ты сможешь выйти на поле.

Джои не хотел показывать, насколько он подавлен. Он знал, что мужчины не плачут.

— Надеюсь, мне выделят удобное место на трибуне, чтобы следить за игрой, — пошутил мальчик сквозь плохо скрываемое разочарование.

— Не сомневаюсь, — подбодрил доктор. — А что насчет цвета? Выбрал?

— Зеленый, — ответил Джои. — Это мой любимый цвет.

Ксандер встретился взглядом с Роуз, и она улыбнулась. Все эти годы она постоянно замечала сходство между сыном и его отцом. А для Ксандера это было в новинку.

Было три часа утра, когда Ксандер свернул с главной дороги к дому Роуз. Они почти не разговаривали — Роуз была истощена физически и морально. Одиннадцать лет она держала в себе то, что сегодня вышло наружу. Больше всего ей хотелось поскорее приехать домой, уложить сына в кровать и дать ему обезболивающее. А затем заснуть самой.

Через плечо Роуз поглядела на заднее сиденье. Там, сжавшись в комок, спал Джои. Он все-таки смог заснуть, несмотря на неудобный гипс. Улыбнувшись, Роуз села прямо.

— Не люблю его будить, но сейчас придется, — тихо сказала она. — Он стал слишком тяжелым, чтобы нести его на руках.

— Что-нибудь придумаем, — ответил Ксандер. — Можно разбудить его, но не совсем. Ты знаешь, что я часто ходил во сне? Нужно было только поднять меня и указать дорогу. Кстати, твой брат живет рядом?

— Нет. Его дом в Личфилде.

— Тогда зачем он едет за нами? Блюсти твою честь уже поздновато.

— Что? — Роуз снова обернулась. За ними действительно ехал грузовик Крейга. — Странно. Он должен был свернуть миль десять назад.

Подъехав к указанному дому, Ксандер выключил двигатель. Крейг припарковался через пару парковочных мест от них.

— Тебе не обязательно было ехать за нами, — сказала Роуз. — Уже поздно, а утром тебе на работу.

— Ничего страшного, — ответил Крейг, бросив на Ксандера оценивающий взгляд. Затем он открыл заднюю дверцу «лексуса» и аккуратно вытащил на руках Джои.

Мальчик, не просыпаясь, вцепился в него, как обезьянка, и Крейг проследовал ко входу в дом.

Роуз заметила легкое недовольство на лице Ксандера. Лишь несколько часов назад он узнал, что является отцом Джои, и уже недоволен тем, что ему не дали донести сына до дома. Да, Крейг не был готов отступать. С рождения Джои он играл для него роль отца.

— Тебе пора, — сказала Роуз, глядя в красивое лицо Ксандера.

Кто бы мог подумать, что этот вечер закончится вот так. Утешало одно: все тайны наконец раскрыты. Улыбнувшись, Ксандер протянул ей руку:

— Я завтра не работаю.

Роуз пожала его большую, крепкую ладонь. Ей казалось, от этого прикосновения в ночное небо полетели электрические искры. Ксандер поднес ее пальцы к губам и поцеловал. Словно ток пронизал тело Роуз. Да, она реагировала даже на самые невинные действия Ксандера. И ничего не могла с этим поделать. Нужно быть осторожнее. Да, он отец Джои, но скоро он уедет в Вашингтон. Одно неверное решение, и Роуз вновь останется с разбитым сердцем.

— Учитывая, что мы в нескольких шагах от твоей квартиры, я хотел бы завершить свидание должным образом, — проговорил Ксандер. — Позволь мне проводить тебя до двери.

— Позволяю, — кивнула Роуз. Пока Крейг здесь, это безопасно. При всем желании она не могла пригласить Ксандера внутрь.

Дверь квартиры была открыта. Крейг укладывал Джои в кровать.

— Жаль, что так случилось с Джои, — проговорил Ксандер. — Но я очень рад, что мы поужинали вместе. Может, мы выберемся куда-нибудь втроем?

Это предложение вселило в душу Роуз надежду, которой ей так не хватало все эти годы.

— Я не против.

Ксандер коснулся ладонью ее щеки, после чего поцеловал в губы. Этот поцелуй мало походил на тот, на парковке. От того поцелуя горело тело, а от этого стало тепло на душе.

Подойдя к машине, Ксандер услышал голос Крейга.

— Эй! — окликнул тот и, подойдя к Ксандеру вплотную, продолжил: — Мне плевать, кто ты там в своем Вашингтоне. Но я клянусь, если ты обидишь мою сестру или племянника, я в тот же день готов подселиться в камеру к отцу.