Ребенок под елку (СИ) - Лесневская Вероника

Бой часов возвещает о том, что наступает полночь. А вместе с ней и Новый год.

Спохватываемся молниеносно. Наполняем бокалы. И через пару секунд гостиную наполняет какофония звуков: звон соприкасающегося стекла, искренний смех, грохот фейерверков, бой курантов, доносящийся из включенного телевизора.

Бой часов обрывается — и мы, наспех одевшись, высыпаем на улицу. Ночное небо озаряют вспышки салютов. Они исходят издалека, видимо, хозяева других домов постарались. В отличие от наших…

Осторожно оглядываюсь на Олю и Мишу. И умиляюсь их паре. Стоят, обнявшись и устремив глаза в красочное небо, и улыбаются совсем как дети. Все-таки удачно мы возле их дома «приземлились». Помогли этим «новыйгод-фри» создать сказку. Не знаю, с чем связана их нелюбовь к волшебному празднику, но уверена, что она абсолютно напрасна! Никогда нельзя запрещать себе верить в чудо. Что бы ни случилось…

Внезапный порыв ветра приносит с собой чей-то тихий шепот. Поворачиваю голову на звук и окидываю взглядом семью кузена. Ребята смотрят друг на друга с такой нежностью, что замирает сердце.

— Влад, я должна тебе сказать кое-что, — неуверенно проговаривает Марина, думая, что больше ее никто не слышит.

Влад внимательно изучает ее раскрасневшееся лицо, притягивает жену ближе. Он напряжен, словно подвоха ожидает. Но Марина лишь обезоруживающе улыбается.

— Скоро у Ромки появится сестра, — выдает радостно. — Или брат, я не знаю. Но надеюсь, все же сестра, — тараторит невозмутимо, пока ее муж меняется в лице.

— Ты… — сглатывает Влад нервно.

— Беременна, — кивает Марина.

— Родная, — выдыхает мужчина и подхватывает ее на руки.

Я даже рот приоткрываю от удивления. Непривычно лицезреть такую гамму эмоций от стабильно ледяного истукана. Да уж, семья меняет людей. Творит чудеса с их душами…

Словно в подтверждение моих мыслей Дима обнимает меня сзади, буквально вжимая в свое крепкое тело. Так, что перехватывает дыхание, а потом и вовсе останавливается, когда муж утыкается носом в мой затылок, лихорадочно выдыхая. До табуна мурашек по коже. До пожара в солнечном сплетении. Надеюсь, наши чувства никогда не остынут…

Всеобщей романтической атмосфере не может противостоять никто. Карина и Макс уже и вовсе целуются «под луной». Они ведь дольше всех нас в браке, но все еще не устали друг от друга. До сих пор выглядят, как совсем юная и безумно влюбленная пара. Впрочем, наверно, так и есть.

Смущенно отвожу взгляд и отвлекаюсь на милую перепалку Вилена и Ангелины.

— А ты, может, тоже, ангелочек? — с любовью и надеждой скользит блондин взглядом по фигуре любимой, намекая на беременность.

— Нет, — фыркает Ангелина, краснея. — Ну Вилен!

— Ничего, исправимся, — подмигивает жене игриво, но спотыкается о недовольный взгляд. — Ну а что? Нельзя отставать от старших товарищей!

Пока Ангелина тщетно пытается приструнить своего мужа, мы по-доброму хохочем. И только Оля ведет себя странно. Стоит в обнимку с Мишей чуть поодаль, не говорит ничего и не спрашивает. А потом и вовсе покидает всех нас, скрываясь в доме.

Миша пару секунд испепеляет нас злым взглядом, а потом бросается следом за женой.

Никто из нас не понимает, что произошло только что. Поэтому мы просто стоим какое-то время и хватаем ртами морозный воздух. Словно рыбки, выбросившиеся из аквариума. Точнее, нас оттуда выкинули…

Очнувшись от состояния ступора, мы переглядываемся — и все же решаемся вернуться в дом. Иного выбора у нас, признаться, и нет.

Находим хозяев дома в гостиной. Благо, они не успели скрыться наверху, потому что идти за ними в спальню было бы крайне неудобно.

Оля сидит во главе стола, спрятав лицо в ладони, и плачет, судя по содрогающимся плечам. Миша рядом. Гладит ласково жену по спине, желает забрать ее боль. Но не может…

Знать бы, что произошло у них…

— Прости, если мы обидели тебя чем-то, — тихо лепечу я и, игнорируя предупреждающий рык медведя, опускаюсь на стул рядом с девушкой.

Оля смахивает слезы, яростно трет нос, который порозовел от холода и плача, а потом слегка отстраняется от мужа. Выпрямляется на стуле, намекая окружающим, что все в порядке.

Хочет, чтобы мы оставили ее наедине со своим горем? Не сегодня! Не в новогоднюю ночь!

Вместо того, чтобый уйти, я беру Олю за руку. Боковым зрением замечаю, что остальные располагаются за столом, тоже не собираясь отступать.

И хозяйка дома капитулирует, вместо белого флага поднимает руки ладонями вверх и грустно улыбается.

— Вы не виноваты. Просто наше прошлое, — мельком смотрит на мужа. — Все еще болит… — протяжно вздыхает и продолжает смелее. — Три года назад, как раз накануне Нового года у меня случился выкидыш. Поэтому мы и не отмечаем этот праздник, — всхлипывает, возвращаясь мыслями и эмоциями в тяжелое прошлое. — Это была моя первая беременность, и врачи постановили, что я не смогу больше иметь детей.

— Но врачи тоже могут ошибаться! — взмахивает руками Марина. — Когда-то Влад тоже был уверен в бесплодии, — выпаливает, а у самой глаза на мокром месте. — Но, как видите, судьба распорядилась по-своему, — многозначительно хмыкает.

— Ты права, — соглашается Оля, но тут же объясняет. — Нет, мы не отчаивались сразу. Я прошла массу процедур, сдала кучу анализов, но приговор обжалованию не подлежал. Пару месяцев назад мы переехали сюда, в глушь, подальше от всего, что напоминало нам о нашей проблеме. Хотели начать новую жизнь, но…

— Но появились мы и все испортили, — вступив в беседу, подытожила Карина, с сочувствием глядя на несчастную хозяйку дома.

— Нет, что вы! — замахала Оля руками. — Вы вдохнули жизнь в этот дом! И нас расшевелили! Нельзя замыкаться в себе. Правда, милый? — с огоньком в глазах смотрит на медведя, который мгновенно становится ручным.

Как же я ошибалась, считая его тираном и убежденным чайлдфри! Миша всего лишь хотел защитить свою жену, уберечь от боли.

— Правда, любимая, — проводит огромной ручищей по ее щеке, стирая слезы.

Тонкий детский писк, неожиданно раздающийся со второго этажа, заставляет всех нас вздрогнуть. Первой подскакивает Оля и, как ошпаренная, летит вверх по лестницу. Подумав, направляюсь за ней следом, жестом приказав остальным не мешать нам.

Зачатки материнского инстинкта, конечно, у Оли пробудились, но она может растеряться наедине с малышом.

Поэтому бесшумно вплываю в комнату, несколько секунд наблюдаю, с какими теплом девушка берет абсолютно чужого для нее ребенка на руки. Целует в лобик, шепчет что-то, покачивает. Младенец, чувствуя заботу, затихает. Но я знаю, что это ненадолго.

— Оль, такие малыши каждые три часа кушают, — качаю я головой. — Не даст он вам с Мишей выспаться.

Но блондинка только сильнее прижимает к себе ребенка и отрицательно машет головой.

— Ничего страшного, справимся, — с вызовом вздергивает подбородок и смотрит на меня, словно тигрица, у которой собираются отобрать тигренка.

По-доброму улыбаюсь и примирительно выставляю вперед ладони.

— Как скажешь, — поспешно бросаю, успокаивая девушку. — Покачай пока его на руках, а я быстро смесь приготовлю. Потом, когда уложим малыша, расскажу и покажу тебе, что как делать. Если возникнут трудности, не стесняйся — буди меня посреди ночи. Договорились?

Оля с подозрением изучает меня, но потом все же слабо кивает головой в знак согласия.

Приготовление смеси занимает определенное время, но, стоит отдать должное, девушка мастерски справляется с ребенком. Ведь я не слышу его криков.

Возвращаюсь с бутылочкой и протягиваю ее Оле, даже не претендуя на роль «кормилицы». На этот раз блондинка действует уверенней — и гораздо быстрее «договаривается» с малышом.

Прислонившись плечом к косяку двери, наблюдаю, как Оля кормит младенца и при этом не сводит с него нежного, по-настоящему материнского взгляда.