Елена Арсеньева - Грешные музы (новеллы)
Помощь проекту
Грешные музы (новеллы) читать книгу онлайн
Аманда Лир была высоченная (рост 176 см) блондинка с длинными волосами и в символической юбочке. Полная противоположность крошке Гала. Певица писала в своих воспоминаниях: «Дали был наполовину лысым, толстоватым, он показался мне претенциозным и даже смешным…»
Однако довольно скоро она сочла, что художник очень мил. Да он и был таким. К тому же у него огромное состояние, и замок в Каталонии – Casa Dali (уголок которого запечатлен на прелестной картине «Дворик в Порт-Лигате»), и слава…
Аманда провела рядом с Сальвадором около десяти лет. Гала захотела иметь свой собственный замок, и Дали построил его в Пуболе – всего лишь в восьмидесяти километрах от Кадакеса, чтобы создать лишь иллюзию расставания. Там она проводила время среди красивых молодых людей (Гала питала особенную страсть к голубоглазым и некоторых, по слухам, подбирала чуть ли не на улицах), и самым ярким светилом в этом созвездии мужского очарования сделался супер-стар Джефан (Джеф) Фенхольд. Он был спутником Гала несколько лет. Она отчаянно, до судорог сердечных, влюбилась в певца и с восторгом исполняла самые нелепые и замысловатые его прихоти, которые рядом с прихотями Дали казались, конечно, убогими (ну подумаешь, студия звукозаписи по сравнению с интервью из скафандра!), но были куда более дорогостоящими, а главное, не приносили никаких дивидендов, кроме мимолетной улыбки этого красавца.
Штука в том, что в определенном возрасте для женщины мимолетно-благосклонная улыбка красивого юноши и сам факт его существования в ее жизни могут значить куда больше, чем даже счет в банке…
Хотя счет в банке у Гала тоже имелся. Да еще со множеством нулей, так что, несмотря на все ее охи-вздохи, прихоти Фенхольда отнюдь не разоряли ее.
И она ни на миг не оставляла попечением своего гениального мужа…
В 70-х годах у Сальвадора началась болезнь Паркинсона, потом Альцгеймера… Ну какое может быть творчество в таком состоянии?! Однако не только картины Дали приносили огромные доходы, но и тщательно созданный миф о нем. Ради увеличения суммы на своих банковских счетах и ради упрочения мифа, необходимого не только ей, но и всему, как была убеждена Гала, человечеству, она тайно наняла прекрасного художника Мануэля Баладаса, который подделал несколько сотен полотен Дали (говорят, чуть ли не семьсот!). А может быть, это только слухи, очередной миф для того, чтобы возвеличить не Дали (его безусловное искусство само себя возвеличивало, и как бы ни относиться к сему параноидальному бреду, великий талант отрицать невозможно), а себя, любимую, обожаемую…
Одним из таких мифов были и дневники Гала, которые многие стремились найти, но никто так и не нашел.
Существовали ли они? Неведомо. Однако некоторые выдержки из них – бывшие ли в реальности, выдуманные ли – цитируются довольно часто. И цитаты эти, право, производят-таки впечатление!
Вот такая, например: «Западный человек – это человек, направленный вовне, его талант выражается во внешних проявлениях, а русские женщины всегда смотрят вглубь, главная их жизнь – внутренняя. Именно в этом причина того, что люди искусства с Запада и мы, женщины с Севера, создали столько идеальных союзов».
Гала переехала к Дали вновь: чтобы заботиться о его здоровье, которое резко ухудшилось. И в начале лета 1982 года вдруг пожелала собороваться. Как бы ни с того ни с сего. Впрочем, по самым скромным подсчетам, ей ведь было за восемьдесят, так что, может, и было с чего… К тому же Дали всегда уверял, что его жена обладает даром предвидения. Она предрекла болезнь и смерть Рене Клевеля, бывшего своего любовника, указала дату начала Второй мировой войны, пророчествовала отцу Дали… Видимо, она заранее знала, что 10 июня счет ее дней истечет.
Что и произошло на рассвете.
С тех пор Сальвадор не жил, а доживал свой век, мучимый одной мыслью: «Что я без Гала?!»
Он отказался вставать с постели, отказался есть. Его кормили насильно, вес снизился до сорока шести килограммов.
И он беспрестанно думал о своей унесшейся в небеса музе.
Все друзья умерли, все боги, которым он поклонялся: Лорка, Фрейд, Бунюэль, Цвейг, родной отец… Теперь и Гала… Это смерть сюрреализма. Да, это смерть всего!
Значит, скоро придет и его час, час великого Дали!
Время, которое всегда было мягким и текучим, густело, цементировалось, останавливалось… Было страшно. Носороги подбирались к его кровати и готовы были убить.
Какие носороги? Выбравшиеся из глубин подсознания, всю жизнь стимулируемого Гала и ее безудержностью? Ожившие призраки его творчества?
Ему было страшно, когда он писал этих гомункулусов и монстров, но тогда она была рядом, она его защищала… А теперь?
«Что я такое без Гала?»
Во время уже предсмертного отчаяния художника посетили король Испании Хуан Карлос и королева София. Дали был награжден крестом Карла III и пожалован титулом маркиза де Пуболя.
Пуболь! Замок Галы! Какое счастье, что это имя сближало их снова!
Впрочем, они не разлучались никогда. И до чего же странно, пророчески и прекрасно описал это состояние вечной любви и неразрывной связи брошенный и забытый ими Жежен – Поль Элюар, так хорошо знавший свою Гала:
Она стоит на моих ресницах,
И волосы ее в моих струятся,
Она по форме моей руки,
Цвету глаз моих, в тени моей
Она тает, как камень в небе…
Какая женщина! Мечта поэта!
И сбывшаяся реальность художника.
Примечания
1
Policier – полицейский (франц.).
2
Слово la goulu по-французски и означает – обжора.
3
Фовизм (от французского слова fauve – дикий) – течение в искусстве начала ХХ века наряду с кубизмом.
4
Дидона – царица Карфагена, персонаж поэмы Вергилия «Энеида».
5
«Ода по случаю заключения мира между Россией и Оттоманской Портой в Кунарджи 10 июля 1774 года» (франц.).
6
Н. Львов употребляет здесь это слово в смысле высшей справедливости.
7
Украшения и должны быть дикарскими (франц. ).
8
«Вы для меня как наваждение» (франц. ).
9
Господи, помилуй нас (франц. ).
10
Старый дворец в итальянском вкусе (франц. )
