Подкидыш для Лютого (СИ) - Григ Гала

Мария Ивановна на правах своего человека в доме величественно проводила Раису на второй этаж:

— Если что, обращайтесь. До шести часов я здесь, — и так же важно удалилась, оставив молодую девушку одну.

Райка с облегчением вздохнула. День выдался не из легких. Впечатлений — масса. Надо было во всем разобраться. Она хоть и готовила себя к роли фиктивной жены, но не думала, что все произойдет так стремительно.

Лютаев почти ничего не стал объяснять, кроме того, что заключение брачного союза кратковременное и обсуждению не подлежит.

— Надеюсь, Вы понимаете, что как только страсти с удочерением улягутся, мы сразу же расторгнем брак, — строго выговорил будущий муж и, как ей показалось, слегка поморщился.

При этих словах Каверин ловко подсунул ей брачный контракт (он все-таки успел набросать основные условия), предложил ознакомиться и расписаться. Рая пробежала глазами какие-то пункты, не особенно вникая в их смысл. А рядом стоял Кирилл с ручкой для подписи.

Все было как в кино. При этом съемка велась в ускоренном темпе. Пробежка по магазинам. Покупка необходимых атрибутов для росписи — платье, кольца, костюм жениху. И — в ЗАГС.

Рая чувствовала себя как в сказке. Ей все нравилось: и жених, и его щедрость, и даже стремительность происходящего. Жаль только, что сказка эта быстро закончится. А возвращаться в Заречье ой как не хотелось!

Но, рассудив, что у нее впереди целый месяц этой сказки, она решила, не теряя времени, наслаждаться беззаботной жизнью. А что? К ее услугам огромный дом, прислуга, бесплатное содержание. И в довершение ко всему — кругленькая сумма…

— Стоп! А когда же он мне деньги-то отдаст. Вот дура! Надо было потребовать сразу. А то ведь кто его знает, этого Лютого? Возьмет и кинет на денежки. Хотя, впереди суд. Так что до заседания я их и запрошу. А не даст, так никуда не пойду. То-то, знай наших.

Она, не раздеваясь, бухнулась на шикарную постель, застонав от удовольствия.

— Небось, Настька жалеет, что замужем и не ей так подфартило. Ну что ж, каждому свое… — С этой мыслью Раечка погрузилась в сладкую дрему. Дорога в сочетании с бурными событиями утомили ее.

Мария Ивановна, озадаченная долгим отсутствием новоиспеченной хозяйки, тихонько подошла к ее комнате. Ни звука. Заглянув сквозь слегка приоткрытую дверь, она увидела, что молодая жена преспокойно спит, даже не удосужившись снять свадебный наряд.

— Тьфу ты, Господи! И где он ее подобрал? Хоть бы переоделась! И с чего это он вздумал жениться? Ведь даже не встречался ни с кем. Сам ведь рассказывал недавно. Интересно, не связано ли это с намечающимся судом? Наверняка. Так что же получается, скорее всего, это не просто жена, а женщина, согласившаяся сыграть ее роль. Ну да, как же я сразу не догадалась.

— Ишь ты, развалилась, как у себя дома. — Довольная своей догадкой и не совсем довольная гостьей, Мария Ивановна занялась своими делами. Она уже продумала тактику общения с новоявленной «хозяйкой».

— Зря, ой как зря он все это задумал. Непонятно откуда взявшийся ребенок. Фиктивная жена. Ничего хорошего от этого не жди. Нет чтобы все, как полагается: сначала нормальная жена, потом ребенок. Ох-хо-хонюшки.

Сон Раечки был поверхностный, поэтому она услышала движение за дверью. Подкравшись к двери, посмотрела на лестницу и увидела удаляющуюся помощницу по дому.

— О, блин! Уже подсматривает, курица.

Судя по всему, между женщинами с первого дня дружеские отношения не складывались. Одна, привыкнув безраздельно хозяйничать в доме, не собиралась сдавать позиции временной жене хозяина. Другая, хоть и осознавала шаткость своего пребывания в доме, решила поставить на место любопытную прислугу.

Все вроде бы складывалось, как задумал Лютаев. Поэтому, не ведая о возникшем между женщинами недоброжелательстве, он был счастлив, упиваясь надеждой на успешное удочерение Анечки.

Он ненадолго показался в коллекторском агентстве, где уже привыкли к его занятости непрофессиональными проблемами. И только удивлялись, с чего бы это шеф так рьяно заботится о подброшенной ему девочке. «Говорит, что чужая. А там, кто его знает…» — перешептывались сотрудники агентства.

Справившись у Каверина, все ли в порядке и нет ли горящих дел, Антон умчался в Дом малютки проведать Аннушку. Был еще один момент, который тревожил его. Надо было справиться, не объявилась ли мать девочки. Он и боялся этого, и в то же время признавал, что для малышки это был бы лучший вариант. Лютаев, как никто другой, понимал, что никого лучше родной матери для ребенка быть не может.

В Доме малютки он был частым, вернее, ежедневным посетителем. Персонал удивлялся, как трепетно этот суровый, на первый взгляд, мужчина относится к чужому ребенку. Медсестры шушукались о том, что, вероятнее всего, Лютаев — биологический отец девочки. Хотя прекрасно знали, что тест не подтвердил отцовство.

— Ой, а то вы не понимаете, что за деньги можно получить любой результат.

— Да ну тебя, Зоя, не так все просто. Да и ни к чему это ему. Ведь он не отказывается, а, наоборот, старается удочерить малышку.

Предположения высказывались разные. Но всё сводилось к тому, что даже родные отцы не часто с таким рвением заботятся о своих детях. А тут такое…

Антон, постучав в комнату Раисы, приоткрыл дверь:

— Раиса, нам надо поговорить. Жду Вас в гостиной.

— Да, Антон Борисович, я сейчас, — Рая поправила прическу, оценивающе взглянув на себя в зеркало.

Предложив Раисе присесть, Лютаев не стал ходить вокруг да около, а сразу перешел к обсуждению общих вопросов совместного проживания:

— Во-первых, нам надо перейти на «ты». В обратном случае наш скоропалительный брак вызовет сомнения. И, пожалуйста, без отчества. Мы должны быть предельно осторожны, чтобы не вызвать и тени сомнения в наших отношениях.

— Я понимаю. А когда Вы, то есть ты… — Антон прервал ее.

— Вероятно, тебя беспокоит вопрос денег. Вот, как договаривались, — Лютаев передал Рае внушительную пачку хрустящих купюр.

— Пересчитайте.

Раечка дрожащими от волнения руками пересчитывала деньги. Антон с любопытством наблюдал за ней.

«Смешная, — подумал он. — Наверняка, первый раз столько денег получила! Что ж, легче будет уговорить ее, чтобы осталась нянчить Анечку.»

Раиса сжала гонорар в руке, лихорадочно соображая, где спрячет такую сумму. Антон, видя ее волнение, предложил:

— Можете держать деньги в банке. Это надежно.

— Ну да. Только туда еще надо попасть.

— Не беспокойтесь, завтра утром я отвезу Вас… то есть тебя, — оба рассмеялись. Правда, смех у Раисы был нервный, с дрожью в голосе. Она и в самом деле таких денег отродясь в руках не держала.

— А теперь вернемся к моему предложению. Надеюсь ты уже решила, согласна ли остаться ухаживать за Анечкой, если, конечно, суд позволит мне удочерить ее. Оплату гарантирую достойную. Но и с твоей стороны потребую заботу и доброе отношение к малышке.

Ответ Рая уже заготовила. Но молчала, подчеркивая, что решение дается ей с трудом.

— Так что, могу я на тебя рассчитывать?

— Я попробую. Но у меня нет опыта.

— А мы вместе будем учиться. Договорились?

— Согласна.

— Вот и ладненько. А сейчас — ужинать и отдыхать. И впредь, со всеми вопросами обращайся ко мне. С Марьванной постарайся наладить хорошие отношения. Она добрая женщина, опытная. Надеюсь, будет помогать нам. Вместе мы справимся.

Последние слова Лютаева застали Раю врасплох. Она не была готова ответить утвердительно про свое отношение к приходящей прислуге, как она для себя определила статус Марии Ивановны. Даже не решила, как будет к ней обращаться. По имени и отчеству — это уж слишком. С ней-то самой Лютаев запросто — Рая, Раиса. Но пока на всякий случай кивнула, что означало — «разберемся».

Заверив работодателя в своем благостном отношении к прислуге, Рая легко взбежала на второй этаж. Сердечко радостно билось: «Все прекрасно. А может стать еще прекраснее, если я постараюсь». В ее прелестной головке уже зрели грандиозные планы, о которых Антон, естественно, не догадывался.