Сайрита Дженнингс - Темный свет

Донна слабо усмехнулась, но я видела, что улыбка деланная.

– Что? – спросила я, нахмурив брови.

– Да нет, ничего, – она передернула плечами. – Просто мне всегда становиться немного не по себе, когда я слышу слово "тень".

Ну конечно, Тени. Организация Темных, которая следит за тем, чтобы все придерживались их правил. А также осуществляют приговоры. Мой отец, Александр, был отличившимся почетным членом общества Теней. И когда он нарушил их самое основное и важное правило, то он умер от рук своих излюбленных братьев.

– Он пытался сопротивляться? Александр? Когда они схватили его? – спросила я поникшим голосом.

– Не думаю, – ответила Донна, покачав головой. – Он знал, что это только ухудшит положение твоей матери. Александр не хотел втягивать ее во все, и чтобы она за него сражалась. Он бы не стал рисковать вашими жизнями.

Донна посмотрела на меня и ободряюще улыбнулась.

– Он действительно тебя любил. Я помню, как его взволновала новость о том, что у него скоро родится дочь. Ты во многом на него похожа.

Мое лицо тут же прояснилось от мысли, что я хоть в чем-то похожа на своего отца, опытного, хитрого следопыта, который полюбил мою мать – его смертного врага.

– В чем именно?

– Ты такая же храбрая. Наталия была невероятно храброй, но в нем была какая-то немая отвага. Ты бы никогда не увидела его утратившим самообладание. Он не показывал свои эмоции в открытую. Наталия реагировала быстро, импульсивно. Действия Александра были взвешенными, просчитанными до мелочей. Он всегда все держал под контролем.

Спокойная. Уравновешенная, не думаю, что когда-либо считала себя такой. Может Донна видит во мне что-то, чего я даже отдаленно не могу распознать.

Но я видела эти черты. В Дориане. Его действия всегда выверены. Он хладнокровен, спокоен и собран.

– Правда? Хм. Что еще? – она меня заинтриговала.

– Ты любишь своих друзей и семью. Ты защитник, как и он. Тебе ненавистно причинять людям боль и доставлять неудобства. Он был таким же. Он всегда стремился оградить твою мать от беспокойства, когда всё усложнилось. Он ненавидел, видеть ее в настолько бедственном положении.

Я могла это понять. Я действительно чувствую потребность защищать тех, кого люблю. А кто нет? Я вспомнила тот случай, когда у меня случился нервный срыв у италийского ресторана.

Как Дориан избавил меня от стресса и боли. Он был таким заботливым, любящим. Он помог мне. Защитил от себя самой.

– Веришь, или нет, но у тебя его чувство юмора, – продолжала Донна. – Если ты плохо знал Алекса, то с трудом мог различить шутит он, или нет. Он был очень саркастичен, в хорошем смысле этого слова. Я считала его веселым, а от такого человека, как он, никто такого не ожидает.

Кажется, этот экскурс в прошлое поднял Донне настроение. Я искренне улыбнулась маме, поощряя ее продолжать.

– А еще он любил музыку. И у него был самый красивый голос, который я когда-либо слышала. Он пел животу Нат, своей малышке, каждый вечер.

Слышать, как Донна ласково называет мою маму Нат было очень приятно. Они были близки, все они. Среди них витала любовь. Не только я одна испытала утрату, когда моих родителей убили. Донна потеряла близкую подругу. Она столько вынесла во имя любви.

– Ты хорошо его знала. Александра. Разве это не было трудно, принять их отношения? – я не посмела развить свою мысль дальше.

– Очень, по началу. Но я не могла отрицать огромной любви, которую он испытывал к Наталии. Никто не мог. Он буквально светился ею. Они оба, вообще то. Уже тогда, твой отец, Крис, появился в моей жизни. Он убедил меня дать Алексу шанс. Говорил, что я не могу винить весь вид из-за действий одного жестокого, отвратительного существа. Он оказался прав. Алекс был хорошим человеком, – она улыбнулась и в подтверждение своих слов кивнула головой.

Я представила их вчетвером, веселых, смеющихся, веселящихся. Объединенных связью, совсем не такой, как у меня и моих друзей. Хоть я и не могла представить лица своих родителей, я могла гадать, насколько красивыми они были. Чего бы я не отдала, чтобы хоть глазком взглянуть на них.

– Как ты думаешь, на кого я похожа?

Донна сузила глаза, будто глубоко погрузилась в свои мысли.

– Я бы сказала, что на Нат. У тебя ее глаза, ее красивые волосы. И улыбка. У нее была просто невероятная улыбка. Она буквально могла осветить пасмурный день. Но у тебя нос Алекса, и его мимика. Смешно, я вижу столько их черт. Они действительно продолжают жить в тебе.

Я не могла сопротивляться эмоциям, что наполнили мои глаза. Осознание того, что во мне живет их частица, что я хоть и отдаленно, но все же отображаю их красоту, наполняем меня радостью и надеждой.

Может я смогу все это пережить. Может я смогу бороться, опираясь на их силу, смелость и упорство, что живут во мне. Они стольким пожертвовали ради любви. Может и я смогу сделать то же самое.

Я посмотрела на свой наполовину съеденный завтрак и попыталась сморгнуть слезы. Когда я снова взглянула на маму, то увидела, что она тоже старается побороть сырость в глазах. Улыбка засияла на моих губах.

– Спасибо тебе за это. Правда.

Она знала, что я нуждаюсь в таком ободряющем разговоре. Знала, что я нуждаюсь в том, чтобы меня уверили, что я появилась на свет из любви, смелости и доброты. Я каждый день будто ступала по хрупкой яичной скорлупе, не уверенная в том, на что способна, а она дала мне возможность почувствовать, что все в порядке. И что я нормальная.

Я поднялась и помыла тарелку.

– Я заскочу в душ, а потом займусь учебой. Спасибо за разговор, мам, – я действительно была ей благодарна.

Хоть и мои страхи полностью не рассеялись, все же Донна помогла, и я смогла спокойно взглянуть им в лицо. Она подтолкнула меня к пониманию, что я должна благодарить ее, Криса, Наталию и Алекса за то, что получила возможность выжить.

Время бежало незаметно благодаря обновленному Дорианом плей-листу на моем айподе. Когда я наконец оторвалась, было уже четыре часа по полудню. Хм. Обычно, для меня учиться – это как рвать зубы, но на этот раз все на удивление прошло без боли.

Я закрыла тетрадь по астрономии и потянулась, разминая затекшее тело. Мой урчащий желудок направил меня прямиком на кухню, где я, к моему большому удивлению увидела Криса. Он не приходит домой раньше шести, а бывает, что и позже.

– Привет, детка, – поздоровался он, выглядывая из-за холодильника. Он все еще был одет в свой элегантный рабочий темно-синий костюм и галстук.

– Привет, папа. Ты сегодня рано, – я схватила буханку хлеба из хлебницы и стала искать на полках арахисовое масло.

– Да, подумал, что мы можем все вместе поужинать. Что скажешь? – он остановился на жестянке пива и выбрал себе яблоко, а потом посмотрел на меня, ожидая моей реакции. Это уже хороший признак, учитывая насколько натянутыми были наши отношения.