Мария Сакрытина - Клятва (СИ)

сожалению, не в стране. Запад усилил пограничные гарнизоны, а спустя седмицу после

моего приезда прислал сообщение с «просьбой» принять посольство для переговоров о

мире. О мире! Все прекрасно понимали, каким может быть этот мир – Хеления нацелилась

положить и Мальтию в карман, чтобы выйти через нас и к богатому Югу, а заодно и

захапать серебряные рудники Севера.

Посольство во главе с королевой собиралось прибыть ещё через седмицу. По докладам

шпионов Хеления не скрывала своих «мирных» намерений и везла Проклятую армию

вместе с чародейкой.

Нам же, похоже, оставалось только молиться, что аппетиты королевы чуть угаснут после

встречи с целителем. Молитва была горячей, но и только – Арий сразу признался мне, что

не сможет сдерживать Проклятых больше суток. На мой вопрос, что можно сделать, он с

безмятежным лицом сообщил: «Всё в руках Матери» и пошёл вылавливать короля и

Никки из сада.

Честно говоря, в пору было повеситься. Я, насколько возможно, стянул армию к столице –

чтобы Западников встречать с помпой. Хотел отправить Валерия и сына на Север, но Арий

отговорил. У меня вообще складывалось впечатление, что он знает что-то про эти

переговоры, но почему-то отказывается мне говорить. Я злился на него, злился на себя –

если бы я не сглупил тогда с Элизой, ничего бы этого не было. Теперь я виноват, а умрут

тысячи – и я ли об этом не знал? Они будут на моей совести – из-за моего глупого эгоизма.

Каждое письмо с Запада или с границы, каждый доклад теперь вызывал у меня жуткое

желание повеситься, утопиться и просто не быть.

- Не грусти, пап, - пробормотал Никки, однажды вечером пробравшись в мой кабинет. –

Всё будет хорошо. Вот увидишь.

Я посадил его к себе на колени – под внимательным взглядом волколака.

- Ну конечно. Почему ты не спишь?

- Не могу, - Никки прижался ко мне. – Ты очень волнуешься. Я слышу тебя даже во сне.

- Ну так не слушай.

Никки сонно улыбнулся.

- Сложно, пап. Не могу, - и тут же поинтересовался. – Пап, а ты кого больше любишь: меня

или Валерия?

- Валерий мой король, - отозвался я, гладя макушку сына.

- Значит, меня, - решил Никки и довольно улыбнулся.

Я чмокнул его в волосы.

- Ты подружился с Его Величеством, да?

Никки пожал плечами.

- Он странный. Он мне сначала не понравился. Он боялся всех вокруг и никого не любил.

Но у него забавные собаки. И потом, пока он их мне показывал, я понял, что он, как мама

– совсем один. Мне его жалко.

- Жалко? – повторил я изумлённо. – Ты дружишь с ним из жалости?

Никки улыбнулся – как Элиза, когда говорила, что я ничего не понимаю и ничего не знаю.

Но Никки… не могло быть у ребёнка такой улыбки.

- Ему плохо без меня, - вздохнул Никки. – Я, пап, знаю, как это – когда плохо. И когда

один, - и абсолютно серьёзно добавил: – А вообще, он забавный.

«Ну а чего ты хотел от ребёнка, который умеет читать мысли и которого с младенчества

забрали от матери? – поинтересовался на следующее утро Арий. – Элиза тебе не

рассказала? Его поселили в замке в горах, заперли и с двух лет заставляли колдовать ради

королевы Хелении. Она считала его забавным зверьком, и он, конечно, быстро это понял и

научился ей угождать – тогда она разрешала ему иногда выходить во двор – но только

одному. Когда Элиза забрала его, он даже разговаривать не умел. Чего же ты ждёшь – что

он будет обычным пятилетним мальчишкой?»

Когда, спустя седмицу, я стоял подле трона Валерия и смотрел на вышагивающую впереди

свиты королеву Хелению, мне хотелось вырвать ей сердце голыми руками. Каким нужно

быть человеком – женщиной! – чтобы так поступить с ребёнком?

- Ах, вот что это за люди, милая Элоиза, что приютили твоего сына, – вместо приветствия

расплылась в улыбке королева.

Бледный от напряжения Валерий сжал руку стоящего рядом Никки. Тот слабо улыбнулся:

«Всё хорошо».

- Да, Ваше Величество, - прошелестела Элиза – чуть в отдалении от королевы.

Хеления усмехнулась.

- Ясно… А я-то думала, истории о твоих шашнях с де Креси выдумка, - и засмеялась,

встретившись со мной взглядом, - впрочем, не удивительно – такой красавчик.

Арий предостерегающе сжал мою руку и благостно улыбнулся королеве.

- Мы рады приветствовать вас, Ваше Величество…

- Не думаю, - перебила Хеления. – Тебя, мальчик, воротит от молодцов у меня за спиной. Я

не права? – и довольно улыбнулась. – Что, Великая Мать не одобряет подобные вещи?

Честно говоря, ничего странного в её гвардейцах я не видел. А вот рука Ария дрогнула –

как и голос, когда он со вздохом произнёс своё обычное:

- Великая Матерь всепрощающа. Да простит она и вас, Хеления.

- Королева Хеления, - царственно подняла голову та. – Королева Запада и ваша – хотите вы

это или нет.

- Наш король – Его Величество Валерий Первый, - не выдержал я. - И хотите вы или нет…

- Элоиза, заткни своего любовника.

Я подавился воздухом и замер. Элиза отвела взгляд от меня, снова уставившись в пол.

В тронном зале повисла тяжёлая тишина.

Хеления подошла ближе, улыбнулась, потрепав меня по щеке.

- Так-то лучше. А теперь слушайте мои условия. Я хочу, чтобы Мальтия принесла мне

вассальное подданство – сегодня же. Я также хочу, чтобы все серебряные рудники и

плантации юга отошли тем, кому я захочу их подарить. И я хочу, чтобы вы распустили

армию – она вам больше не нужна. И этот мальчишка на троне вам тоже больше не нужен

– избавьтесь от него. Элоиза, милая, можешь отпустить своего любовника – пусть

отвечает.

Я наконец-то смог пошевелиться – и выплюнул ей в лицо:

- Да пошла ты!

Хеления усмехнулась. Повернулась к чародейке.

- Элоиза, милая, я передумала: убей этого мальчишку на троне.

Я выхватил меч – как и остальные стражники в зале, – а один из гвардейцев Хелении

молнией метнулся к трону. И замер, точно нарвавшись на невидимую преграду.

- Нет, - медленно произнёс Никки, глядя на гвардейца снизу вверх.

Хеления фыркнула. И снова повернулась к чародейке, а я, глядя на Элизу, думал, что если

она сейчас посмеет тронуть моего сына – по приказу своей королевы или нет – я её убью.

- Элоиза, милая. Твой сын мне мешает. Убей…

Прежде чем королева успела договорить, её гвардеец, стоявший перед троном – и перед

Никки – повернулся, выбросил вперёд руку. На мгновение серебром блеснули длинные