Дочери богини Воды (СИ) - Шурухина Мария

Гведолин пропустила похвалу мимо ушей.

— И что мы там будем делать?

— Заниматься с сыном императора, — ответил Лиер.

— Сын императора живет в Лимне?

— Будет жить какое-то время, — вампир с хрустом потянулся, — и учится. Знаете, на востоке отличные учителя.

— А проезд…

— Я все оплачу, — отрезал Лиер. — Да и Терри не помешает кое-чему поучиться. Государственные дела требуют от правителей мудрости, знаний и терпения.

Грузный разносчик принес заказ. По тарелке для Терри и Гведолин и три — Лиеру.

— Ты столько съешь? — удивилась Гведолин.

— Не сомневайся, девоч… Гвен, — Лиер принялся поспешно поглощать пышный деревенский хлеб, макая его в мясное рагу. — Что может быть прекрасней еды? Обожаю ее.

Насчет столько сомнительного прекрасного Гведолин бы поспорила.

— А разве ты… не пьешь…

— Пью, — торопливо заверил ее вампир. — Но вкус бифштекса от этого не становится менее привлекательным.

Дальше Лиер жевал молча, изредка причмокивая, мурлыкая и жмуря от удовольствия глаза.

Гведолин подумала, что сейчас вампир похож на дикую лимнскую кошку — хитрого, ловкого, умного и опасного хищника. Такие вечно ходят сами по себе, говорят одно, делают другое, а думают — третье. Но если Лиер замыслил дурное, зачем ему нужно было ее спасать? Причем дважды. Нет, за себя она не боялась — это никак не укладывалось в голове, но рядом с вампиром она чувствовала спокойствие и умиротворенность. Зато боялась за других, за все, кто находился с Лиером рядом.

Она видела, каким жестоким он может быть, помнила, как безжалостно он расправился с теми деревенскими выродками…

— Какая чудеснейшая новинка, — вдруг воодушевленно воскликнул вампир, отпив из чашки и звякнув ею о блюдечко. Гведолин вздрогнула и от неожиданности чуть не пронесла ложку мимо рта. — Любопытнейшая история вышла, вот послушайте.

Недавно один торговец случайно пролил на сухой чай бергамотовое масло. Ужасно злился, думал, испортил товар, собирался выкинуть ненужные коробки. Но его жена, ничего не подозревая, заварила и попробовала напиток. Вообразите, вкус ей понравился! Чай назвали «Эрилина», в честь жены торговца, стали продавать, как экзотическую новинку и, представьте, довольно быстро разбогатели.

Гведолин оглянулась на Терри, но тот отрешенно ковырялся в своей тарелке.

Гипноз не действовал все время. Теперь Гведолин была в этом твердо уверена. Сейчас Терри пребывал в своем обычно сосредоточенном состоянии, как бывало, когда он обдумывал что-то важное. И все, что происходило вокруг в этот момент, его совершенно не интересовало.

— Кстати, — продолжал Лиер, поглощая яблочный штрудель с корицей, — торговец клялся, что пролил масло сам. А до меня дошли слухи, что масло случайно опрокинула одна хорошенькая девушка, которую торговец однажды подвозил в своей повозке. Кто бы это мог быть, ты не знаешь, Гвен?

А вот сейчас от взгляда голубых выцветших глаз ей стало не по себе. Что он еще о ней знает? Что знает о них? Знает ли, что их ищут? Знает, что Терри убил человека? Знает ли о том, что возможно именно она подожгла работный дом? Знает, как она стала ведьмой и как исцелилась от гниющих ожогов?

— Я к тому, что по закону ей причитается часть выручки. И вообще, может, она захочет запатентовать товар? Она могла бы стать очень, очень состоятельной госпожой.

От глаз вампира невозможно было отвести взгляд. Они были как два омута, в которые засасывало так, что казалось, будто выбраться без посторонней помощи невозможно.

И она поняла — он знает. Знает очень многое, и, скорее всего, гораздо больше, чем она сама.

— Я принял решение, — Терри внезапно нарушил их немую игру в гляделки, положил вилку и поднял взгляд. — Мы едем с тобой, Лиер.

Напряжение, возникшее между ней и вампиром порвалось, как плохо спряденная нить.

— За меня ты тоже решил? — вскинулась Гведолин.

— Разве ты против? — нахмурился Терри. — Ты, вроде, замуж за меня собиралась. Передумала?

— Значит, если я выйду за тебя замуж, ты всегда будешь указывать, что мне делать, Терри?

— А разве жена не должна…

— Так, все, хватит, — Лиер встал, хлопнув ладонями по столу, — разбирайтесь друг с другом как-нибудь без меня, ладно? Ох уж эти отношения… Вот почему я так и не женился.

Терри хмыкнул.

— Может, просто не встретил достойной кандидатуры?

Лиер смерил его отрешенным взглядом, сделавшимся на мгновение далеким и грустным.

— Отчего же? Встречал. Только как-то… в общем, все сложно. И не вашего ума дело. — Он бросил на стол золотой, принялся нервно натягивать перчатки. — Значит, через два-три дня жду вас в Крымене.

— А ты разве…

— С вами не поеду. Нужно уладить еще кое-какие дела. К тому же, как я погляжу, вы любители пеших прогулок. Я же предпочитаю удобства экипажа. До скорой встречи.

***

Каменные мостовые Крыменя с утра успели умыться ливнем и сейчас блестели под полуденным солнцем, как начищенный гуталином ботинок.

Портовый город оказался огромным и очень походил на Мерну, с той лишь разницей, что по дорогам здесь разъезжало больше экипажей, а по улицам деловито сновало удивительно разномастное общество. Огромная река Сыть, на которой стоял Крымень, впадала в Лучезарное море, поэтому в город стекались торговцы со всех сторон света. Здесь можно было встретить узкоглазых обветренных сагарцев, темнокожих лимцев в длинных белых туниках, на которые они, не привыкшие к холоду, натягивали плотные овечьи тулупы. Частенько попадались лапирийцы — белоснежные волосы и холодные сапфировые глаза — высокомерные, гордые и почти не торгующиеся за товар.

А еще в городе пахло рыбой. Рыба была везде: на вывесках едален, на гербе города, на утвари, продававшейся в сувенирных лавках, даже газеты пестрели «рыбными» заголовками.

Терри направился в порт, в надежде разыскать своего друга. Гведолин с ним не пошла, хоть он и предлагал. Примостившись на бортике неработающего фонтана с отвалившейся плиткой, она наслаждалась ласковыми солнечными лучами.

Два дня пешком оказались трудными. Ноги гудели, голова кружилась.

Развернув вощеную бумагу, внутри которой был жирный пирожок с начинкой из трески, купленный, как только они вошли в город, Гведолин вновь попыталась его надкусить, но ее, как и в прошлый раз, затошнило от запаха рыбы. А ведь торговка хвасталась свежим товаром!

Гведолин глубоко вдохнула, чтобы унять мучительные спазмы, отвернулась к фонтану, уставившись на сеть мелких трещин в плиточном узоре. Но чуть не свалилась за бортик, дернувшись от голоса, раздавшегося над самым ухом:

— Все равно не будешь, давай, я съем! Чего добру пропадать?

Лиер, по уши закутанный в белые одежды лимнцев, как в саван, стоял перед ней. Это точно был вампир — Гведолин узнала его по голосу: мягкий бархатный баритон с другим не перепутаешь.

Нагло выхватив у нее пирожок, Лиер развернул его, вгрызся в пышное тесто.

— Нам нужно поговорить, — прожевав и схватив ее за руку, проговорил он. — Не здесь, подальше от посторонних глаз. И от солнца. В последнее время оно меня раздражает.

— Я никуда с тобой не пойду, — вырвав руку, гневно ответила Гведолин. — Меня Терри здесь будет искать!

Лиер смерил ее надменным взглядом, откусил еще кусочек теста.

— Не будет.

— Почему?

— Ему сейчас не до тебя. Он встретил своего друга. Сейчас они пьют в кабаке и, поверь, будут еще долго там сидеть.

— Откуда ты знаешь?

— Я много чего знаю, я уже говорил. Ну же, Гвен, — он снова взял ее за руку, на этот раз бережно и нежно, — скажи, вру я или нет? Ты чувствуешь, когда врут.

Она прислушалась к ощущениям. Сосредоточилась, попытавшись увидеть ауру вампира. Не с первой попытки, но у нее получилось. Правда аура Лиера оказалась странная — полыхала всеми цветами радуги. Это было красиво, но страшно. Гведолин сморгнула, потому что дальше можно было не рассматривать — вампир действительно не врал.

— Прекрасно, — сделал вывод Лиер, заметив, что она притихла. Бросил крошки от пирожка воробьям, отряхнул руки. — Пойдешь со мной?