Твоё слово (СИ) - Лисканова Яна

Я шла за ним довольно долго, конечно, на расстоянии, но не теряя из вида. Преследователь из меня был не самый лучший, но и не самый плохой! Будь он повнимательнее, точно бы меня заметил, но он был явно из той породы, что от волнения теряют всякую концентрацию. И как он в стражники-то попал? На его спине расползалось пятно от пота, он пытался выглядеть грозно, но получалось скорее потешно.

Стражник в сером мундире зашел в довольно богатый дом с прилегающей к нему постройкой магазинчика, судя по всему, антиквариата. Зашел в жилую часть. Я обошла дом, надеясь, что в одном из окон увижу своего нового почти-знакомого. В идеале, окна должны быть приоткрыты, чтобы я могла еще и подслушать, но увы и ах!

Я намотала кругов пять вокруг дома, как собака, потерявшая след. А потом услышала грохот, не слишком сильный, если не прислушиваться, и звуки возни. Через минуту уже все затихло. Я встала на углу дома с торца, чтобы видеть вход, и — действительно! — через пол минуты мужчина в сером мундире, еще более нервный, чем до этого, и еще более старающийся не показать свою нервозность, показательно неторопливо вышел из дома. Огляделся, и чуть расслабился, когда понял, что вокруг ни души. Ну, кроме меня.

Когда стражник ушел, минут через пять я вышла с другой стороны улицы и спокойно зашла в дом. Дверь была не заперта, в доме было тихо — не было даже слуг, хотя их присутствие бы не удивило, учитывая размер дома. Я немного побродила внизу и, никого не обнаружив, пошла наверх.

Хозяйский кабинет я нашла довольно быстро. Как и самого хозяина. Он лежал на полу, его глаза бездумно и мертво смотрели вверх. Честно говоря, подспудно, чего-то подобного я и ожидала, но увидев труп в метре от себя, я все-таки не смогла сдержать дрожи. Мне не потребовалось много времени, чтобы успокоиться, но на хозяина кабинета я все-таки старалась не смотреть. Обошла комнату. Выдохнула. Призадумалась. Нет смысла просто перерывать тут все подряд, на это уйдет кучу времени.

Почему его убили?

Если он платит — все хорошо; если не платит — просто вытурить его отсюда, как остальных, кто не согласился на крышевание. Мужик совсем не беден, мог и взбрыкнуть. У него же могли быть какие-нибудь рычаги влияния? Если за всей этой историей стоит кто-то достаточно влиятельный, то просто довольно состоятельному купцу выделываться было не с руки.

А если все это детская самодеятельность? В смысле, если все это устроили те самые обычные стражники? Потому что на мой взгляд выглядит история масштабно, но непродуманно. С мелкими лавочниками работает безотказно, а вот торгаш посерьезней мог и развалить этот карточный домик. Но почему-то вместо этого глупо умер. Или я себя накручиваю и это просто любовник его жены? Ну нет, любовная история это слишком банально, не тянет на сенсацию! Думай, Шура! Вдруг у мертвого торгаша были какие-нибудь доказательства незаконности всей этой истории? Почему бы и нет? Сейфы искать нет смысла, я их все равно не открою, поэтому оставалось перерывать ящики стола в надежде, что он был слишком самонадеян, и поэтому и умер. И поэтому что-то интересненькое мог позволить себе и не прятать далеко. Мне в руки попался мешочек с красивенькими прозрачными камушками.

Я ненадолго залипла, рассматривая один из них через солнечные лучи, проникающие в комнату.

И тут камушек заговорил! Я от неожиданности его чуть не выронила.

— …вы понимаете, что это незаконно? — через помехи спросил камушек.

— Мы и есть закон, — о, боже, да это же диктофон!

Разговор продолжался в том же ключе, вполне однозначно показывая, что в стражах порядка затесались бандюги, но внизу уже слышался грохот открываемой двери и топот поднимающихся ног.

— Выключайся, выключайся!.. — шептала я диктофону без кнопочек.

Слава всем местным богам, камушек поутих. Его и все остальные, вытащив их из мешочка, я рассовала по карманам. В комнату ввалились мужчины в серых мундирах. Во главе с моим убийцей! Я посмотрела на него, он на меня.

— Арестовать девушку, — кинул он остальным и обратился ко мне, — вы обвиняетесь в убийстве господина Тревора Ласки.

— Это ошибка! — закричала я, — я никого не убивала! Это…

Ну нет, рано пока выдавать этого мужика.

— …это кто-другой! Я бы никогда!.. 

Вот так я оказалась за решеткой. Вообще, разве меня не должны бы бросить в темницу? Если уж меня обвиняют в убийстве, странно сажать меня к проституткам. Или это потому что я назвалась любовницей господина Ласки? Но с чего они взяли, что господин Ласки получал свои ласки за деньги, а не от большой любви?

Сидела я тут уже довольно долго, на вопросы о моей дальнейшей судьбе не отвечали, зато много всякого интересного узнала из простой болтовни с проститутками. Например, что в Восточное Отделение Третьего Круга полгода назад поставили нового главу, и жизнь жриц любви стала совсем не простой, потому что оборотень оказался с гнильцой, но затейник тот еще.

Сейлор-Мун обмотанные кинопленкой нервно курят в сторонке! Слушала я с большим, ну просто очень большим интересом! Мои новые подруги оказались настоящими спонсорами хорошего настроения и интересной информации. Уходить отсюда мне хотелось все меньше и меньше…

— Девчонка, на выход, — к камере подошли двое мужчин, один в мундире, другой в плаще. У меня по спине пробежал предательский холодок, прямо от загривка и до того места, которое чует проблемы у большинства, но только не у меня.

— Зачем? — пискнула я.

— Выпускают тебя, под ответственность этого господина.

Я взглянула на мужчину в плаще. Да ладно?

— Так значит, ты убила господина Ласки? — спокойно поинтересовался Раш.

— Нет, конечно, — фыркнула я чуть ли не оскорблено, — как ты себе представляешь, я смогла бы придушить этого борова?

— А что ты делала в его кабинете, над его трупом, роясь в его ящиках? — все также вымораживающе светски поинтересовался мужчина. У меня даже волоски на руках привстали от его тона, хотя, видят боги, я была очень невосприимчива к угрозам.

— Ну, я…

— Ты же не будешь и меня убеждать в том, что ты его любовница? Что ты его беззаветно любила, и он обещал на тебе жениться? Что его жена не понимала его так, как ты? Что ты искала нюхательные соли, в надежде, что они помогут привести его в чувства? Что просто не могла поверить, что он умер? — пересказывал он мои объяснения со стражей, совершенно неожиданно для меня самой заставляя меня смутиться. От осознания этого факта я разозлилась. Почему я вообще должна ему что-то объяснять?!

— Я что, на допросе?! — рявкнула я, — Я не просила меня вытаскивать! Ты сам решил мне помочь, это не значит, что я теперь обязана перед тобой отчитываться!

Раш даже не обернулся на меня, спокойно шел дальше, заставляя меня семенить за ним, как Пятачок за Винни-Пухом, подстраиваясь под его широкие шаги.

— Ну что ты, конечно не обязана, просто мне любопытно, — его тон не изменился, — во что именно ты успела вляпаться всего за один день? Ну просто чтобы быть морально подготовленным в следующий раз, когда госпожа Киныси перепугается из-за того, что уже ночь, а ты обещала вернуться к ужину, и, связавшись со всеми местными госпиталями, не кинется ко мне с просьбой найти маленького беззащитного котенка, потерявшегося в этом большом жестоком городе.

Черт, знает, паскуда, как надавить на совесть даже тем, кто ее еще в детстве за горсть конфет продал! Теперь мне стало и правда неловко. Перед Евой уж точно. Это чувство мне не понравилось. Я же никого не просила за меня переживать!

— Ничего страшного не случилось, я просто искала информацию для статьи, — призналась я, хотя делиться этим мне совсем не хотелось.

— И как, нашла? — поинтересовался Раш, все-таки посмотрев на меня.

— Да, почти все, что нужно было, нашла, — нехотя призналась я, переворачивая камушки в кармане штанов. Как хорошо, что меня не обыскивали! Еще опросить бы того старика и Марту, пожалуй, и можно писать. Закончить все я собиралась уже завтра. Так-то, все уже и так ясно. Рэкет. Старый добрый рэкет. Но кое-какие доказательства и красочные подробности лишними не будут. Подробности о бедном добропорядочном старике, которого вытурили из дома родного, и о развратном волчаре, главе Восточного Отделения Стражи в Третьем Круге, который мучает бедных профурсеток за гроши.