Дженнифер Арментроут - Оникс

— Ты точно в порядке? — еще раз спросил Дэймон, когда мы подъезжали к улице Хоупс.

Моя улыбка была слабой, но вполне убедительной:

— Да-а, все хорошо. Сейчас тебе следует не обо мне волноваться. Все…

— Все скоро изменится. — Затормозив, он припарковался у высокого здания, заглушил машину и, глубоко вздохнув, посмотрел на часы на приборной панели. У нас оставалось пять минут.

Пять минут, чтобы найти Доусона, если Уилл не соврал нам. Пяти минут было явно недостаточно, чтобы приготовиться к этому.

Отстегнув ремень безопасности, я старательно игнорировала слабость, охватившую все мое тело.

— Давай сделаем это.

Дэймон нахмурился:

— Тебе не обязательно идти со мной. Я знаю, ты сейчас не в состоянии…

Но я ни за что бы не позволила Дэймону идти туда одному. Ни один из нас не имел ни малейшего представления о том, что нас там ожидало и в каком состоянии мог находиться Доусон. Открыв дверь, я поморщилась оттого, что мои ступни словно пронзили тысячи иголок.

Дэймон сразу же оказался рядом. Взяв мою руку, он встретился со мной взглядом:

— Спасибо.

Я улыбнулась, хотя к горлу подступала тошнота. Когда мы входили в здание, я мысленно шептала короткую молитву, обращаясь к тому, кто мог меня услышать. Пожалуйста, пусть все закончится хорошо. Пожалуйста, пусть все закончится хорошо. Потому что в реальности, существовали только варианты, что все заканчивается плохо… И это по-настоящему пугало.

Дэймон потянулся к ручке стеклянных двойных дверей и — сюрприз-сюрприз — двери открылись. Моя подозрительность в этот момент повысилась на несколько уровней — слишком уж все легко, но останавливаться все равно было поздно.

Взглянув вверх, я увидела круглый оникс, встроенный в кирпич. Это означало только одно: войдя в здание, мы автоматически лишались сил. Если это было ловушкой, то мы с готовностью шли прямо в нее.

В холле индикатор сигнализации горел зеленым, оповещая, что ее заблаговременно отключили. Видимо, Уиллу пришлось немало заплатить охране на складах, Вогану и всем тем, кто оставил это здание без охраны… Судя по всему, деньги для него не имели большого значения. Черт, даже его собственная племянница не имела для него особого значения.

Приемная здесь оказалось такой же, как во всех офисных зданиях: стандартный полукруглый стол, искусственные растения и дешевая плитка на полу. Немного поодаль располагалась дверь, ведущая на лестничный пролет, которую предусмотрительно оставили открытой. Взглянув на Дэймона, я невольно сжала его руку. Мне никогда раньше не приходилось видеть его таким бледным. Его лицо было настолько напряженным, словно высеченным из мрамора.

Где-то наверху Дэймона ожидала его судьба. Его будущее.

Расправив плечи, он решительно направился в сторону двери, и мы начали подниматься по лестнице так быстро, как это только было возможно. Оказавшись на самом верху, я чувствовала, как мои ноги дрожали от перенапряжения, в то время как страх и возбуждение заряжали кровь адреналином.

На самом верхнем этаже нас ожидала закрытая дверь, поверх которой был встроен очередной осколок оникса — верный признак того, что мы двигались в правильном направлении.

Дэймон отпустил мою ладонь и сжал пальцами дверную ручку. Его рука дрожала.

Когда дверь подалась вперед, мое дыхание замерло. Я попыталась представить, как пройдет их воссоединение. Ожидают ли нас слезы или крики радости? Сможет ли Доусон вообще узнать своего брата? Или здесь была подготовлена ловушка?

Темное помещение освещалось только лунным светом, льющимся сквозь окно. Вдоль стены стояло несколько складных стульев, в углу располагался телевизор, а в центре была установлена большая клетка, оборудованная теми же самыми цепями и наручниками, с которыми я уже успела познакомиться.

Дэймон медленно вошел в комнату, и его руки опустились вниз. Его сердце грохотало о грудную клетку, а спина была напряжена, как камень.

Клетка… клетка оказалась пустой.

Часть моего сознания отказывалась воспринимать то, что это могло означать. Моя грудь сжималась, а слезы обжигали осипшую гортань.

— Дэймон… — хрипло выдохнула я.

Он подошел к клетке и, опустившись на колени, прижался лбом к ладоням. Тело его сотрясалось. Я подошла к нему сзади, коснувшись рукой его напряженной спины. От моего прикосновения его мышцы конвульсивно сжались.

— Он… он солгал мне, — процедил Дэймон сиплым голосом. — Он солгал нам.

Дэймон был так близок к тому, чтобы найти своего брата… казалось, их разделял всего лишь один удар сердца. Сможет ли он справиться с таким потрясением? Я не знала, что сказать, чтобы хоть как-то унять его боль. Та пустота, которую я ощущала внутри себя, была лишь тенью того, что сейчас испытывал он.

Сдерживая душившие меня слезы, я тоже встала на колени и прижалась щекой к его спине. Был ли вообще здесь когда-нибудь Доусон? Возможно, если учесть все то, что я успела узнать за прошедший день. Только… теперь его снова забрали.

Снова забрали.

Дэймон резко поднялся на ноги, и я, застигнутая врасплох, качнулась назад, но он резко развернулся и подхватил меня до того, как я успела достигнуть пола.

Мое сердце пропустило удар, а потом снова заколотилось в сумасшедшем ритме.

— Дэймон…

— Извини. — Его голос звучал сипло и устало. — Нам… нам надо убираться отсюда.

Я кивнула, отступая назад.

— Мне… мне очень жаль.

Его губы сжались в жесткую линию.

— Это не твоя вина. Ты не имеешь к этому ни малейшего отношения. Он дал нам ложную информацию. Он солгал.

Больше всего мне хотелось упасть на колени и разрыдаться. Как все было несправедливо.

Дэймон взял меня за руку, и мы молча пошли назад к машине. Забравшись во внедорожник, я с тяжелым сердцем пристегнула онемевшими пальцами ремень безопасности. Мы отъехали от здания в полнейшем молчании.

Мы уже отъехали на несколько километров, когда мимо нас пролетели два черных внедорожника. Развернувшись на сиденье, я ожидала, что они вот-вот сменят направление на сто восемьдесят градусов, но они продолжали мчаться вперед.

Я оглянулась на Дэймона. Его челюсть казалась вырезанной из льда. Его глаза переливались, как брильянты с того самого момента, как мы вышли из здания. Я хотела что-нибудь сказать, но… на самом деле не было таких слов, которые смогли бы смягчить его потерю.

Дэймон снова потерял Доусона. Жестокая несправедливость этого разрывала мое сердце.

Я потянулась к нему, коснувшись пальцами его руки. Он быстро взглянул на меня, но ничего не сказал. Вернувшись на сиденье, я наблюдала за размытыми пейзажами, проносившимися за окном, продолжая держать его руку в надежде, что это принесет ему хоть какое-то успокоение.