Боги и чудовища - Шелби Махёрин

– В чем дело? Что вам надо? Разве не видите, что лавка закрыта? – Пан резко махнул рукой в сторону окна. – Война случилась, юноша. Разуйте глаза! – Когда он щелкнул пальцами у меня перед носом, я поборол желание закатить глаза. – Негоже всем нам прятаться, дрожать, бросив близких на произвол судьбы. О нет! Кто-то должен защищать наше великое королевство. Теперь вы обращаетесь с нашей прекрасной Люсидой как с принцессой, да?

Я обернулся и бросил сердитый взгляд. Плечи Бо и Коко тряслись от смеха. Лу совершенно невозмутимо посмотрела на меня. Захлопала ресницами.

– Как с королевой, – криво усмехнулся я.

Пан нахмурился, глядя на меня, как будто раздумывая.

– Хорошо. Булочки я испеку. – Он снова щелкнул пальцами. – Но вы заплатите полную цену.

Я сверкнул натужной улыбкой.

– Спасибо.

Когда я снова сел за стол, Лу прижалась к моей ноге своей.

– Задница у тебя и впрямь потрясающая.

Минута прошла в тишине. Затем еще одна. На улице отец Ашиль и Жан-Люк отдавали распоряжения. Вместе с Селией. Они отправили посланцев в соседние деревни за припасами. За целителями. Двое целителей выжили после нападения Морганы на Башню, но им самим нужна была помощь. Во всяком случае, мне послышалось, что Ашиль с Жан-Люком говорили о двоих. Пан демонстративно суетился за прилавком, стуча каждой кастрюлей и хлопая каждой тарелкой.

– Двойную цену, – пробормотал он в какой-то момент.

Наконец Бо сокрушенно вздохнул. Его ухмылка исчезла. Глаза снова заблестели.

– Что нам теперь делать? Собор разрушен. И замок, судя по всему, тоже. Архиепископ мертв, король мертв, Госпожа Ведьм мертва… э-э, прежняя, во всяком случае. – Бо бросил на Лу извиняющийся взгляд.

Она натянуто пожала плечами, водя пальцами по линиям на моей ладони.

– Шато по-прежнему стоит. Полагаю, теперь замок мой. Мы можем… жить там. – Лу бросила взгляд на Коко. – Все вместе.

Коко широко улыбнулась.

– Вряд ли отец Ашиль станет мешать нам.

– Если, конечно, его изберут.

– Изберут, – сказал Бо. – Отец Гаспар чуть не описался, когда показалась Моргана. Он политик. – Бо кивнул на окно. На отца Ашиля. – А не лидер.

– А ты лидер, Бо? – тихо спросила Коко.

Некоторое время Бо просто смотрел на нее, поджав губы. Нерешительно.

– Еще не знаю.

Она ухмыльнулась ему.

– Я тоже про себя не знаю. В этом мы сходимся.

– И не говори, – пробормотала Лу. – Я даже с чердаком не могла управиться, какой уж там замок.

Мы надолго замолчали, пока Селия не показалась в кондитерской. Она помахала мне, подзывая к себе. Я поцеловал руку Лу и пошел к Селии. Жан-Люк стоял по другую сторону двери. Наклонившись, он закрыл ее за нами, и Селия… подпрыгнула на цыпочках.

– У меня для тебя подарок, – сказала она, прежде чем я успел открыть рот. – Когда Жан-Люк выкрал твои вещи из Башни, я решила не хранить его вместе с остальными вещами – плечевым ремнем, ножами и прочим, потому что оно показалось мне очень важным. Я не хотела, чтобы ты потерял его в пылу битвы.

Жан-Люк кивнул.

– Я сказал Селии, что оно принадлежало твоей матери.

Озарение и доброе предчувствие вдруг снизошли на меня.

– Конечно, когда Лу заколдовала нашу одежду, я подумала, что потеряла его. – Селия покачала головой – с улыбкой, но устало. Затем вынула из-за пазухи знакомое кольцо с тонким золотым ободком и перламутровым камнем. Камень поблескивал даже в сероватом свете. Селия вложила кольцо мне в руку и улыбнулась еще шире. – Вот. Оно твое. Делай в ним все, что пожелаешь.

Я с удивлением уставился на кольцо. Тепло исходило от него и разливалось по моему телу. Сердце бешено колотилось.

– Спасибо, Селия.

– Это еще не все. – Жан-Люк коснулся рукояти балисарды на моем плечевом ремне. Сапфир клинка мерцал сквозь кожаные ножны. – Я говорил с отцом Ашилем. Мы оба согласились, что тебе найдется место в наших рядах, если ты захочешь. Эта балисарда твоя.

Счастье у меня в груди слегка дрогнуло. Но… нет. Нельзя. Не теперь. Я вытащил балисарду из ножен и протянул ее Селии.

– Мне кажется, есть человек, достойный этого клинка больше.

Селия сжала рукоять балисарды, широко распахнув глаза от изумления.

– Однажды две умные девчушки сказали мне, что хотят стать охотниками. Не такими, каковы они сейчас, а такими, какими охотники должны быть: настоящими рыцарями, которые побеждают силы зла. Защищают землю, заступаются за невинных. Одна из них даже поклялась, что наденет платье.

– О нет, я не могу. – Селия замотала головой, пытаясь вернуть балисарду мне. – Я не умею владеть мечом. Не знаю, как орудовать балисардой.

– Чтобы защищать невинных, размахивать мечом вовсе необязательно, Селия, – сказал Жан-Люк, кивнув мне в знак признательности. В знак уважения. Он сиял от гордости, глядя на нее. – Ты как никто другой доказала это.

Я тоже кивнул, отойдя от двери и широко ее распахнув.

– Башня разрушена. Пора отстроить все заново.

Селия робко улыбнулась и вошла в кондитерскую. Жан-Люк последовал за ней.

Я не пошел за ними. Не сразу. Сначала посмотрел на кольцо в руке.

– Что ты здесь делаешь? – Лу коснулась моего плеча, и я повернулся, пряча кольцо в карман. Она посмотрела направо и налево, многозначительно ухмыляясь. – С друзьями веселишься?

При виде ее пытливого взгляда я не удержался от широкой улыбки и поцеловал Лу прямо в губы. А когда отстранился, она щелкнула меня по носу, коснулась моей щеки и потерла нос.

– Пойдем обратно. Пан говорит, булочки готовы.

Я провел губами по ее ладони.

– Кажется, я в раю.

Ансель

Летняя пора в Шато ле Блан расцветала неспешно и лениво. Шалфей и лаванда усеяли гору темно-пурпурными и синими волнами, белые и желтые маргаритки буйно разрослись между скал и вдоль ручьев, рядом алели армерия и клевер.

Никогда в жизни я не видел таких цветов. Никогда не чувствовал такого тепла на щеках, как от поцелуя матери, объятий друга. Если бы я не услышал голоса – нет, смех – своих друзей, то мог бы вечно стоять в тишине этих полевых цветов.

В день своей свадьбы Лу собрала в букет по каждому цветку.

Сидя, скрестив ноги, на своей детской кровати – золотые нити стеганого одеяла искрились в лучах полуденного солнца, – она нетерпеливо ждала, когда Коко вплетет цветы ей в корону.

– Перестань ерзать, – проворчала Коко, ухмыляясь и дергая Лу за прядь волос. – Ты кровать трясешь.

Лу еще больше завиляла бедрами.

– А уж как она сегодня вечером будет трястись…

Щеки у Селии покраснели, как