Райчел Мид - Последняя жертва

Я повернулась к нему лицом.

— Адриан, я никогда…

— Не только мне, маленькая дампирка, — тихо добавил он.

Вы порядочно навредили, пока сражались со всем миром.

Я был жертвой, по-видимому.

Но что на счет Джилл? Что случится с ней теперь, когда вы бросили ее королевским волкам? А Эдди? Ты думала о нем? И где твой Алхимик? — каждое брошенное им слово было стрелой, пронзающей мое сердце сильнее, чем это сделали пули.

Тот факт, что он назвал Джилл по имени вместо "Джейлбейт", принес еще больше боли.

Я уже была переполнена виной из-за нее, но остальные ну, они были загадкой.

Я слышала слухи об Эдди, но не видела его после возвращения.

Он был оправдан от смерти Джеймса, но убийство мороя — когда другие все еще думали, что он мог быть схвачен живым — оставляло тяжелый отпечаток.

Предыдущее неповиновение Эдди — благодаря мне — также опорочило его, несмотря на то, что это было ради "высшего блага".

Как королева, Лисса могла сделать только часть.

Стражи служили мороям, но обычно морои отступали назад и позволяли стражам руководить собственными людьми.

Эдди не был освобожден от обязанностей или заключен в тюрьму. но какое назначение они ему дадут? Сложно сказать.

Сидни. она была еще большей загадкой.

Где твой Алхимик?

Дела той группы были выше моего понимания, вне моего мира.

Я вспомнила, каким было ее лицо в последний раз, когда видела ее — тогда, в отеле — сильное, но грустное.

Я знала, что она и другие Алхимики были освобождены с тех пор, но ее выражение говорило, что у нее все еще были проблемы.

А Виктор Дашков? Куда делся он? Я не была уверена.

Злым или нет, он все еще был тем, кто пострадал от моих действий, и события, сопровождающие его смерть, останутся со мной навсегда.

Моральный ущерб

Я затянула много людей со мной, намеренно или нет.

Но, пока слова Адриана продолжали просачиваться сквозь меня, одно из них внезапно заставило меня остановиться.

Жертва, сказала я медленно

Вот разница между мной и тобой.

— А? — он внимательно наблюдал за мной, пока я обдумывала судьбы моих друзей, и был застигнут врасплох.

— О чем ты говоришь?

— Ты сказал, что ты жертва.

Вот почему

Вот почему в конечном итоге, ты и я мы не подходим друг другу.

Что бы не случилось, я никогда не считала себя жертвой.

Быть жертвой значит признать себе беспомощным, слабым.

Это тебе нужно принять меры.

Всегда.

Всегда я делаю что-то что бы бороться за себя за других

Не смотря ни на что

Я никогда не видела такое оскорбление на лице Андриана

Вот что ты думаешь обо мне? Что я ленивый? Слабый?

Не совсем так.

Однако у меня было такое ощущение, что после этого разговора он побежит к своим сигаретам и выпивке, и, возможно, к женской компании, какую только сможет найти.

Нет, сказала я

Я думаю ты удивительный

Я думаю ты сильный.

Ноя не думаю, что ты понимаешь это или пытаешься понять как использовать что-то из этого

И, я хотела добавить, я не тот человек, который может вдохновить его на это.

"Это" сказал он двигаясь в сторону двери,"было последней вещью, которую я ожидал услышать"

Ты разрушила мою жизнь, а затем накормила меня воодушевляющей философией.

Я чувствовала себя ужасно, и это был один из тех моментов, когда я хотела, что мой рот не сбалтывал первые вещи, которые мне приходят на ум.

Я научилась контролю — но пока недостаточно.

Я просто говорю тебе правду

Ты выше этого. лучше, чем то, что ты собираешься сделать сейчас.

Адриан положил руку на ручку двери и печально посмотрел на меня

— Роза, я наркоман без какой-либо трудовой этики, который вероятней всего сойдет с ума.

Я не такой как ты.

Я не супергерой.

Пока еще нет, сказала я он усмехнулся, покачал головой и открыл дверь. перед тем как уйти он одарил меня ещё одним прощальным взглядом

"Наше соглашение расторгнуто, кстати"

Я чуствовала себя так, как будто бы мне дали пощещину.

Это был один из редких моментов когда Роза Хезевей онемела

Я не могла ни усмехнуться, ни объясниться, ни понять.

Адриан ушел, и я гадала, увижу ли его когда-нибудь снова.

Я часто мечтала о том, чтобы проснуться рядом с Дмитрием, проснуться именно вот так… обыденно.

Сладко.

Не из-за того, что мы поспошно заснули пытаясь набратьсяя сил перед следующей биитвой со своими врагами.

Не потому, что мы восстанавливались от секса что у нас был, чтобы скрыть наши отношения от которых и так множество осложнений.

Я просто хотела проснуться вместе, в его руках и это будет доброе утро.

Сегодня был именно такой день.

И давно ты проснулся?

Моя голова покоилась у него на груди, и я была прижата к нему, как в лучших своих мечтах.

Мои раны заживали быстро, но все же приходилось быть осторожными.

Прошлой ночью мы нашли несколько творческих подходов

Солнечный свет, проникая через окно, заполнял мою спальню золотом.

Он смотрел на меня тихими торжествующими темными глазами, в которых так легко потеряться.

"Некоторое время", — признался он, переведя взгляд к заполненному солнечным светом окну.

"Думаю, я ещё живу по человеческому расписанию"

Или это или то, что мое тело не хочет спать, когда в небе солнце.

Все это еще удивительно для меня я подавила зевок ты должен был разбудить меня

Я не хотел тебя беспокоить.

Я провела пальцем по его груди вздыхая.

— Это совершенство — сказала я

— Каждый день будет таким как этот?

Дмитрий положил руку на мою щеку, проводя вниз и приподнял голову за подбородок

Не каждый день, но большинство из них.

Наши губы встретились, и тепло и свет в комнате бледнели по сравнению с тем как все горели внутри меня.

— Я была не права — пробормотала я, когда мы прервали наш долгий, томный поцелуй

— Вот совершенство

Он улыбнулся, как часто это делал в последнее время

Мне это нравилось

Вероятно вещи меняются после того, как мы возвращаемся обратно в мир.

Даже если мы сейчас были вместе, часть Дмитрия-стража, всегда будет готовой и бдительной

Но не сейчас.

И не в этот момент.

— В чем дело? — спросил он. с момента осознания, я начала хмуриться я постаралась расслабить лицо

Слова Адриана вернулись ко мне, что в следующий раз когда я буду с Дмитрием в постеле я должна буду задуматься о тех, кому не так повезло

— Ты не считаешь что я разрушаю жизни? — спросила я у него.